речи на посту президента 17 января 1961 года Эйзенхауэр заявил: "Мы должны остерегаться неоправданного влияния военно-промышленного комплекса на власть и не должны допустить, чтобы это влияние превратилось в угрозу нашим свободам и демократическому процессу». В заключение своей речи Эйзенхауэр призвал граждан проявлять разумную осторожность и поддерживать баланс, необходимый для того, чтобы «безопасность и свобода процветали совместно».

А сейчас в США, как предполагает наша разведка, идет процесс ослабления ЦРУ. С чем это связано? Разреши небольшое отступление. Очевидно, что в условиях капитализма любое усиление спецслужб и разведки, в частности, неминуемо приводит к активному участию этих ведомств в политических играх. И не в роли вспомогательного элемента, а как самостоятельной политической силы. Поэтому независимому усилению специальных структур активно противодействуют влиятельные круги, которые борются за политическую власть в США. Им удобнее иметь под рукой спецслужбу, которой можно управлять по своему разумению. И в первую очередь использовать разведслужбы в решении политических и финансовых интересов этих властных группировок.

Исходя из этих допущений, и учитывая данные ПГУ и ВГУ полученные в результате работы по обеспечению безопасности переговоров по ядерному разоружению, — при этом полковник кивнул на свою подборку, — Думаю, что ЦРУ под руководством кучки сенаторов лоббирующих интересы ВПК играет в Женеве по каким-то своим правилам, которые имеют конечной целью — срыв САИ.

Соболев остановился, посмотрел на утомленного таким длинным умозаключением Степного, затем, добавил голосу убедительности и сделал заключение:

— Поэтому я прошу тебя поверить моему прогнозу, который предполагает, что ЦРУ имеет заказ от ВПК на срыв САИ и значит ведет разработку соответствующей операции. Будем считать это истиной в последней инстанции! Давай к этой теме больше не возвращаться! Тем более, что времени на дальнейшую бесполезную полемику у нас нет.

— Ты, пойми, Андрей, разведка молчит, а она обязана бить в колокола, если у нее есть такая информация, — аргументированно возразил Степной.

— Знаешь, Юра, все мы грешны. Велик соблазн выглядеть лучше в глазах небожителей из политбюро. Тем более, когда есть «указивка ЦэКа» ни в коем случае не нервировать американцев в период переговоров и проведения САИ. Вот и маневрирует руководство разведки в фарватере государственной политики. Ты помнишь рассказ своего знакомого из ЦэКа о приступе гнева у Горбачева по поводу документа из ПГУ?

— Что американцы могут реально сделать? — запальчиво спросил зам. — Диверсию со взрывом оборудования? Ну это вряд ли! Наша военная контрразведка неусыпно охраняет ядерный полигон и ничего такого близко не допустит…

Полковник, словно не слышал возражений своего заместителя и думал явно о чем-то другом. Вдруг, он словно боясь упустить какую-то важную мысль, торопливо, и как всегда неожиданно поменял направление разговора.

— Самая большая проблема заключается в том, что у нас, в отличии от контрразведки нет возможности приставить своего человека к каждому подозреваемому в причастности к ЦРУ. Поэтому нам необходимо вычислить одного единственного агента, который будет осуществлять эту разведывательную операцию.

— А если их будет несколько? — давно уже не удивляясь такой манере диалога, переключился Степной.

— Возможно будет один или, максимум два помощника, так как количество участников САИ, с обеих сторон, ограничено. Но у нас все равно не хватит сил и средств, чтобы скрытно их «обложить». Поэтому нам нужно сосредоточиться только на исполнителе, — убежденно подчеркнул Соболев. — Я полагаю, что операция по срыву САИ, как и все остальные попытки срыва женевских договоренностей выполняются ЦРУ как бы неофициально, по заказу лоббистов из ВПК. Сложно представить, что президент подписывает договоры, а ЦРУ официально планирует эти договоры сорвать… Поэтому такую деликатную акцию не могут доверить кому попало. Ее поручат действительно высококлассному специалисту, который к тому же, под грузом финансовых, компрометирующих или иных каких-то обстоятельств, вынужден будет согласиться выполнить данную щекотливую миссию. Ведь, по сути, она является незаконной, так как не утверждена ни госдепом, ни парламентом, и возможно, только высокая цена поспособствует ее осуществлению.

— Ну, хорошо. Предположим, мы «вычислим» этого исполнителя, а дальше что? — приземлил друга Степной.

— «Приклеим» к нему «Альфу» и «Омегу». И они любой ценой должны будут не допустить проведение операции ЦРУ.

— Как же они такие молодые и неопытные смогут противостоять матерому профессионалу? — с сомнением спросил Степной.

— Вот именно поэтому они сейчас проходят такую сложную спецподготовку. А кроме того, им будем помогать не только мы с тобой, но и в Семипалатинске — подполковник Еркенов со своим отделом, а также другие местные сотрудники и службы, включая прикомандированных из КГБ Казахской ССР. К тому же, как ты верно заметил, мы будем работать на своей территории, в связи с чем у нас будет гораздо больше возможностей, чем у ЦРУ.

Полковник сделал большую паузу, и выдал неожиданное заключение:

— А вообще ты прав, Юра. Ни черта у нас не получится. Слишком мало информации.

Полковник взял из папки чистый лист бумаги и начал яростно чертить на нем какие-то треугольники, круги и квадраты, соединяя их прямыми линиями. Степной, понимая состояние друга, мягко заметил:

— Надо работать с тем, что есть.

Полковник бросил чертить, посмотрел на Степного и быстро приходя в себя, согласился:

— Да. Ты прав! Никто не заходит так далеко, как тот, кто не знает, куда идет.

— Ты, о чем?

— Это Оливер Кромвель. Нам надо значительно сузить масштаб операции, определиться с действительно реальными объектами и…

Полковник вернулся к свои записям и добавляя очередной пункт, сказал:

— Надо еще раз поднять протокола договоренностей по САИ и досконально изучить обязательства сторон.

— Андрей, а нельзя ли поконкретнее?

— А если поконкретнее, то надо посмотреть какие нормы и правила категорически не могут нарушаться советскими и американскими специалистами в период проведения САИ.

— Причем тут наши?

— Думаю именно на этом будет строиться операция ЦРУ, а значит и наши контрмеры.

— Сам говорил невозможно все предусмотреть, когда не знаешь, что задумал противник. Можно принять неверное решение, — ворчливо заметил Пономарев.

— Я помню, Юра, но, к сожалению, мы не сможем изменить сложившихся обстоятельств. И потом, как любят говорить прокуроры, «незнание — не освобождает от ответственности». Поэтому мы не можем сидеть и ждать, когда у нас появится дополнительная информация. Коррективы в операцию будем делать по мере ее поступления.

Глава 8

Вечером, перед уходом Степной вновь зашел в кабинет начальника. Соболев «колдовал» у своего чайного столика. Оторвавшись от своего занятия, он спросил:

— Ты главную новость дня знаешь?

— Я много лет тебя знаю, Андрей и кажется уже должен был бы угадывать твои мысли даже находясь в другом городе, но за все это время так и не приблизился к разгадке того, что для тебя