Разбор. Всем страшно. Думают, Бесков сейчас зайдет и всем на орехи раздаст. Он порой ревел на них страшно. И тут Гладилин садится на самый первый ряд:

– А мне-то что переживать? Я же не играл. А вы сейчас свое получите.

Сел, развалился на своем стуле.

Заходит Бесков.

– Да. Стыдно, вообще-то, проигрывать такой команде. А все почему? А потому что у нас есть такие, как Гладилин! Которые не думают об игре! Которые получают карточки на ровном месте, ненужные, за язык свой поганый!

И 45 минут он чихвостил одного Глашу!

Из воспоминаний Валерия Гладилина:

– Жертв – игроков, которых он сегодня будет песочить, – Константин Иванович обычно заранее не выбирал. Он часто импровизировал. Поэтому многие разбегались, чтобы не попасться ему на глаза. Идеально – сесть на разборе, спрятавшись за всеми, на последнем ряду. В этот раз я думал, что уж меня-то точно гроза не коснется. Но ошибся.

По-своему мне тогда было даже приятно. Выходит, я столько значу для команды, раз мне посвящают целую речь – притом что я не играл. После разбора я подтрунивал над ребятами: «Вот видите: я не поехал – и вам четыре загрузили! Тренер так и сказал: вы г*вно без Гладилина».

* * *

У Бескова были помощники – сначала Бибичев, потом Новиков, – и они считали так называемые ТТД – технико-тактические действия игроков. Я на них никогда не обращал внимания. А он чуть ли не половину разборов им посвящал.

– Так, Романцев, пара передач вперед, это хорошо. И шесть назад, а вот это плохо.

И целый час нам это зачитывал.

Иногда доходило до маразма. Аут на моем фланге. Прибегает Эдик Гесс.

– Алик, у меня мало ТТД! Дай-ка мне мяч.

А соперник уже отошел на свою половину поля. И Гесс кричит:

– Только ты вперед откройся, чтобы мне пас вперед записали.

Отдает мне. Это значит «Гесс пас вперед – плюс». Потом он забегает вперед, и уже я ему отдаю. Получается, «Романцев пас вперед – плюс». А помощник на бровке сидит с диктофоном и все это зачитывает. А Эдик довольный:

– Ну ладно, я побежал.

Недавно вспоминали с Сашей Кокоревым еще один случай. Играем – ветрище страшный. Дасаев никак не может как следует выбить мяч от ворот. Просит Сашку: «Кока, выбей». У него всегда был мощный удар. Кокорев выбивает, а ветер гонит мяч назад. В итоге из десяти передач у него почти все были записаны, как пасы назад. И по ТТД в том матче он оказался худшим.

Конечно, какую-то информацию все эти подсчеты давали. Но их нужно было проводить совершенно по-другому. По зонам. Условно, делаешь пас вперед в штрафной, и он вдобакок оказывается голевым – это одно. А если пасоваться так, как мы с Эдиком Гессом, – совершенно другое. А у Бескова разницы не было.

* * *

Как-то Бесков разбирал действия Ярцева. А он в том матче играл единственного нападающего.

– Так, Ярцев. Сделал десять передач – и девять из них назад. А вперед только одна.

После разбора Ярцев идет к Бескову.

– Константин Иванович, я же один нападающий. Ну кому я могу отдавать вперед?

– Надо было найти момент. Что, тебе лень отойти назад и сделать передачу?

В общем, его не убедишь. Спорить – бесполезно.

Бескову нравилась власть. Но пользовался он ею иногда совсем бездумно. Одна история была показательной. Нам надо было ехать на выезд – то ли в Минск, то ли в Киев.

Я сижу у Николая Петровича, как капитан я достаточно часто у него бывал. Надо решить, на чем добираться – на поезде или на самолете. В это время такие вещи уже решал Бесков.

Помощником у Старостина работал Александр Головушкин – человек, которого Николай Петрович знал еще с тех времен, когда отбывал срок в лагерях. Головушкин работал охранником в Комсомольске-на-Амуре, куда Николая Петровича перебросили после очередной пересылки. И Старостин был благодарен ему за отношение в тот период. Когда Николай Петрович вернулся в Москву, к работе, то позвал Головушкина администратором в «Спартак», где тот потом долго трудился. Правда, в конечном итоге Константин Иванович его «съел».

У Головушкина были хорошие связи – в аэропорту, на железной дороге. Билеты в то время было тяжело достать, а ему удавалось. Смог и на этот раз. Прибегает довольный:

– Все, Константин Иванович, билеты на самолет взял. Было трудно, но все получилось.

Смотрю на Головушкина – рад, аж цветет. И понять его можно. Одно дело – достать один билет. А нам-то нужно было около двадцати. Считай, полсамолета. Головушкин всех на уши поставил, договорился, кого-то в последний момент сняли с рейса.

И тут Бесков говорит:

– Взял, говоришь, билеты? Ну так иди сдавай. Мы поездом едем.

Вот такие вещи он мог вытворить. Именно из-за подобных случаев трещина между ним и Николаем Петровичем со временем стала расти все больше и больше.

Из воспоминаний Александра Хаджи, многолетнего администратора «Спартака»:

– У меня была похожая история. Как-то нам надо было лететь в Ереван. Спрашиваю Бескова:

– Константин Иваныч, во сколько вылетаем?

– В пять часов, – говорит.

Беру билеты. На следующий день он сам подходит ко мне, спрашивает:

– Ну так что, во сколько летим?

– Как вы сказали, в пять.

– Ничего подобного. Я тебе такого не говорил. Нам нужно лететь на два часа позже.

А вы представляете, сколько трудов в то время стоило поменять билеты? Это вообще немыслимо. Но я нашел концы в «Аэрофлоте», поменял. А в следующий раз, когда надо было брать билеты, подошел к Бескову с листком бумаги:

– Распишитесь, Константин Иванович.

– Ты чего, обалдел, что ли?

– Не обалдел. Помните, как в прошлый раз с Ереваном вышло. Не хотите расписываться – хотя бы черточку поставьте.

Из воспоминаний Юрия Гаврилова:

– В 1984 году мы играли матч Кубка УЕФА с «Кельном» в Тбилиси. Первый тайм бьемся – ничего не можем сделать. Немцы как собаки – отошли назад, и вгрызаются в каждого один в один. Водят, пока мяч не отберут. И сразу в ответ – контратаки.

В перерыве Бесков начинает нас распекать: мол, мы, такие-сякие, не умеем готовиться к матчам, у нас все хихоньки на уме. «Ходите по базе, анекдоты травите – несерьезное отношение», – ругается он на нас. А я возьми да скажи ему:

– Константин Иванович, мы сейчас неправильно играем. Нам нужен лишний человек на каждом участке поля – чтобы немцы оказывались один против двоих. Для этого надо рисковать – чтобы защитники подключались в атаку.