Клайв сдаться отказался, и тогда Чанда Сахиб пошел в наступление. Слоны таранили стены крепости сразу с нескольких сторон. Солдаты Клайва встречали противника, выстроившись в несколько рядов: первый ряд стрелял, а затем передавал ружья назад для перезарядки. Клайв перебегал от башни к башне, раздавая указания, поднимая боевой дух солдат, уворачиваясь от пуль и вдохновляя людей своим мужеством. Ход сражения переломили два события: во-первых, солдаты Клайва стреляли в слонов, и испуганные животные развернулись и побежали в обратную сторону, сея панику в рядах Сахиба[76]. Во-вторых, британцы застрелили видного индийского командира, что для индийцев служило знаком свыше о неминуемом поражении. Армия Сахиба обратилась в бегство. Так закончилась пятидесятидневная осада, в ходе которой индийцы понесли большие потери, а Клайв лишился девяноста своих солдат.

После битвы при Аркоте отношение к британцам изменилось. Воображение индийских принцев нарисовало вокруг них ореол непобедимости, и Ост-Индская компания получила необходимый ресурс для новой череды успехов. Клайв снискал славу легендарного командира, способного одержать победу при любом раскладе сил, и верного союзника, спасшего Мухаммеда Али. Он заслужил восхищение индийских командиров и солдат, которые отныне добровольно шли к нему на службу. Позже французы будут обвинять Клайва в чрезмерном насилии, например в обстреле гражданского французского поселения и в том, что тот открыл огонь по отряду французских солдат, поднявших белый флаг. К доброй славе примешивалась слава дурная, рисовавшая образ хулигана с улицы, который лезет в драку с голыми руками. Но именно победа в Аркоте заложила основу для будущего управления Индией[77].

После битвы Клайв вернулся в Тричинополи, где все еще скрывался от врагов Али, и освободил город. В течение всего этого времени он оставался интендантом форта, постепенно сколачивая небольшое состояние за счет комиссии с каждого мешка риса, каждой вязанки дров и каждой рыбины, поступавшей на территорию крепости. Клайв рассчитался с долгами и начал отправлять большие суммы денег своей семье, которая, как и следовало ожидать, с большей охотой стала отвечать на его письма. Благодаря растущей славе сына отец Клайва постепенно поднимался в британском обществе. Да и сам Роберт давно забыл о кабинетах писарей, в которых когда-то начинал. Он женился на молодой англичанке Маргарет Маскелайн, поселился в благополучном районе и старался вести обычную семейную жизнь. Но пожить нормальной жизнью ему было не суждено. Клайв страдал от постоянных лихорадок и болей в животе, к которым добавлялась еще и глубокая депрессия. Чтобы хоть как-то облегчить страдания, он начал принимать опиум. В 1753 году Маргарет решила, что Индии с них хватит.

Клайв вернулся в Лондон героем. Дома его ждал теплый родительский прием. Руководители Британской Ост-Индской компании обращались к нему за советом в политических вопросах, но Клайв был новичком в политике, к тому же Англия оставалась незнакомой для него территорией. Перед ним были открыты все двери, но как бы он ни старался, никуда вписаться не мог — ни в высшие слои общества, ни в систему политической власти. Клайв баллотировался в парламент и был избран, но свое место так и не занял, потому что результаты выборов были оспорены по не зависящим от него техническим причинам. Деньги у него заканчивались.

Поэтому, когда компания предложила ему звание подполковника, военную миссию по изгнанию французов из Центральной Индии и пост заместителя губернатора Мадраса, Клайв согласился. В апреле 1755 года, проведя в Англии меньше двух лет, он с женой сел на борт «Стретама», чтобы отплыть обратно в Индию. Причал был заполнен обожателями, в честь Клайва дали оружейный салют в девять залпов; совсем не так он покидал Британию двенадцать лет назад. Вторая поездка в Индию несказанно приумножит его богатство и укрепит славу одного из основателей Британской империи.

В конце 1755 года, когда Клайв вернулся в Индию, единственной цитаделью Британии в Бенгалии — богатейшем регионе Индии — была Калькутта. Власть в Бенгалии принадлежала молодому Сирадж-уд-Дауле. Он совсем недавно взошел на трон и стал навабом Ориссы, Бихара и Бенгалии. Молодого наваба возмущали растущее могущество Ост-Индской компании, ее дерзость и то, что она контролировала главный город региона. Компания отказывалась платить ему дань (как это делали голландцы и французы), открыто пренебрегала установленными нормами беспошлинной торговли с местными купцами и расширяла экспансию Форт-Уильяма, основной базы британцев в Калькутте. Но больше всего наваб злился потому, что британцы поддерживали индийца, который его предал.

Сирадж-уд-Даула решил проучить Британскую Ост-Индскую компанию. 20 июня 1756 года он захватил Форт-Уильям и приказал заключить весь гарнизон под стражу в одной тюремной камере. Отдав приказ, он спокойно отправился спать. Когда заключенные начали звать на помощь, его решили не беспокоить. Историки расходятся в оценке количества пленных, называя цифры от 50 до 150 человек. Но достоверно известно, что всех этих людей заперли в подвальной камере размером четыре с половиной на пять с половиной метров с маленькими зарешеченными окошками под потолком. К утру треть заключенных задохнулась. Это событие получило название «Калькуттской черной ямы» с крайне негативной расистской коннотацией.

Высшее руководство Ост-Индской компании не видело другого выхода, кроме жестокой мести. В начале июня 1757 года двенадцать кораблей и две с половиной тысячи солдат под командованием Роберта Клайва двинулись на Форт-Уильям. Однако, достигнув места, они обнаружили, что форт безлюден. Тогда Клайв продолжил плыть вверх по реке — к резиденции наваба. Он прекрасно понимал, что ему предстоит сражение за богатейшие территории Индии. «Это величайшее из предприятий может привести меня к великим свершениям»[78], — писал он своему отцу и, как показало время, оказался прав. Директору Британской Ост-Индской компании Лоренсу Салливану Клайв сообщал, что «это богатое и цветущее царство можно полностью покорить» силами двух тысяч европейцев, поскольку «индийцы ленивы, напыщенны, невежественны и трусливы . Они всего добиваются коварством, а не силой».

Клайв считал, что Индия погрязла в интригах и коррупции. Каждого незнакомца, будь то европеец или индиец, он воспринимал как лицемера и обращался с ним соответственно. Наваб Сирадж-уд-Даула, узнав, что Клайв идет на него с армией, предложил заключить перемирие, по условиям которого Британия восстанавливала все свои права в Калькутте. Клайв согласился, но поход продолжил, будучи убежденным, что наваб изменит свое решение, как только добьется желаемого.