– Ну мало ли, вдруг ты растишь тайную армию ниндзя-орхидей, вооруженную метлами и сызмальства приученную на меня бросаться.

Он всего лишь пытался немного разрядить обстановку, но Флора оказалась полностью к этому не готова. Она лишь головой покачала:

– Самые обычные орхидеи, только цветут исключительно по ночам. Я их часов в одиннадцать проверяю.

– Чтобы одеяльце подоткнуть?

Флора закусила губу.

– Давай я просто их заберу и уйду.

– Хорошо, только сперва я просто возьму пиджак.

– Не надо меня провожать, я знаю, куда идти.

– А я должен знать, где ты находишься, так что выбирай: или мы идем вместе, или ты уйдешь отсюда без своих драгоценных орхидей.

Добравшись до теплицы, Флора вдруг поняла, что, несмотря на почти тропическую жару, ее все равно знобит. Даже на ярко освещенной кухне она слишком остро ощущала присутствие Массимо, а теперь, оказавшись с ним в знойной темноте оранжереи, она чувствовала себя так, словно вдруг попала в джунгли, зная, что где-то поблизости прячется огромный хищник.

Стиснув в руке фонарик, Флора осторожно пробиралась сквозь заросли, слыша за спиной приглушенные ругательства спотыкавшегося в темноте Массимо.

– Осторожней! Не сломай ничего.

– Вроде шеи? Так ты за этим меня сюда и притащила? Чтоб прикончить?

– Так опять я во всем виновата? Ты сам настоял, чтобы…

– Цветут! Глазам своим не верю, они правда цветут! – Массимо удивленно разглядывал желто-зеленый цветок.

– Я знаю, выглядят они не слишком впечатляюще, но на самом деле это просто невероятное растение. Упрямое и полностью сосредоточенное на выживании. И совершенно уникальное. На свете нет ничего даже близко напоминающего эти орхидеи. – Она с облегчением выдохнула. – Ты просто не представляешь, как я рада, что с ними все в порядке.

Массимо задумчиво разглядывал стоявшую перед ним женщину. Их окутывал теплый влажный воздух, полный аромата земли и цветов, а в самой ее неприкрытой, едва ли не детской радости было что-то невероятно трогательное и притягательное.

– Ну так, и что дальше? Просто возьмешь их и пойдешь или?..

В полумраке теплицы голубые глаза казались невероятно темными, едва ли не черными и каким-то образом его молодили и делали едва ли не уязвимым. Флора почувствовала, как что-то внутри ее сжимается. Нужно бежать. Или еще раз его укусить. Или самой себе врезать. Что угодно, лишь бы не растекающийся по телу предательский жар. Ну что с ней опять такое? Нужно сосредоточиться и ни на секунду не забывать, что он враг, и не простой, а сумевший пробраться сквозь все старательно возведенные преграды.

Но что, если это всего лишь выдумка, а на самом деле ее сдерживает только воспоминание об отцовском горе? Может, пора наконец-то оставить прошлое в прошлом и двинуться дальше? В конце концов, Массимо никогда не станет любовью ее жизни, но у них может получиться отличный умопомрачительный и незабываемый секс.

Подняв глаза еще выше, Флора вглядывалась в чернильно-черное небо и вдруг поймала себя на том, что хочет раствориться в нем без остатка и больше ни о чем не думать.

– Или что? – выдохнула она еле слышно.

– Или это. – Медленно подавшись вперед, он осторожно накрыл ее губы своими губами.

Совсем другой поцелуй. Мягкий, медленный, сладкий. Стоило лишь ее губам слегка приоткрыться, впуская его внутрь, как Массимо мгновенно почувствовал, как убыстряется пульс, а кровь болезненно приливает к промежности. Застонав, он обнял ее за талию, притягивая к себе еще ближе, чтобы она почувствовала всю силу его возбуждения. Оторвавшись от сладких губ, он принялся целовать и легонько покусывать нежную шею, чувствуя, как ее пальцы перебирают ему волосы, а с каждой секундой ее дыхание становится все громче и прерывистей.

– Массимо… – Она прижалась к нему еще крепче, и все его тело разом напряглось, разум окончательно отключился, а голова закружилась, но тут она легонько его оттолкнула. – Ну не здесь же…

Взявшись за руки, они побежали по темному саду, пока снова не оказались на кухне.

– Где ты… – начал он, она снова к нему прижалась, и он мгновенно впился в ее губы губами, и стоило ей только ответить на поцелуй, как он вновь крепко ее ухватил, на этот раз, просунув колено ей между ног, он аккуратно уложил ее на стол. Гладя, он раз за разом судорожно ее целовал, никак не в силах насытиться вкусом весенней чистоты и свежей зелени. Спускаясь все ниже, он целовал ей шею, горло, слизывал соленые капельки пота, которые были не в силах утолить его жажду…

Чувствуя, как мужские руки скользят ей под футболку, Флора вся напряглась. Жар, томление, желание… Она растворялась в окутывающих ее ощущениях, охотно принимая на себя тяжесть навалившегося на нее Массимо.

Ерзая всем телом и мечтая лишь унять сводящее с ума желание между ног, она безропотно отдавалась в его власть, а потом он вдруг резко потянул ткань, обнажая ее до пояса, и Флора буквально задохнулась от прикосновения вечерней прохлады к разгоряченному телу. Ухватив мускулистые руки, она с наслаждением ловила на себе их прикосновения, а стоило ему лишь прикоснуться губами к ее напрягшимся соскам, как у нее разом закружилась голова, а с губ слетел хриплый стон.

Сгорая от желания, она с необычайной остротой чувствовала и свое, и его тело и вдруг поняла, что ей этого мало. Извиваясь, она настойчиво терлась о его напрягшуюся плоть. Массимо, сдавленно выругавшись, просунул руку ей между ног, и она охотно к ней прижалась, чувствуя, как перед глазами все плывет, а мир разлетается на тысячи золотистых осколков.

– Трогай меня…

Она погладила его по животу, опустилась чуть ниже, расстегнула ненужные сейчас брюки, спустилась еще ниже, чувствуя, как он едва слышно стонет и еще сильнее на нее наваливается…

Обвив руками его шею, она снова потерлась о него всем телом, и в ответ Массимо слегка приподнялся, вытащил из кармана презерватив и одним движением натянул его на напрягшуюся плоть. Ухватив Флору за бедра, он легко приподнял ее, усадил на стол и вонзился так, что она мгновенно впилась ногтями ему в плечи.

С каждым новым движением он погружался в нее все глубже и стремительней, все усиливая скорость и натиск атаки, пока все ее тело не содрогнулось в сладостной дрожи, а сам он хрипло не застонал, напрягаясь внутри ее.

Прижимаясь друг к другу, они устало замерли на несколько секунд, и его губы легонько прошлись по ее волосам, а когда он наконец-то из нее вышел, она зарылась лицом ему в плечо и тихонько вздохнула.

Как же ей не хотелось видеть его лицо и торжествующую улыбку на губах, особенно сейчас, пока его руки все еще продолжали осторожно ласкать ее тело, а сама она чувствовала исходившее от него тепло и биение сильного сердца.

Он и так слишком скоро уйдет.

Но он почему-то все не уходил и все так же продолжал сжимать ее в объятиях. А когда она все же заставила себя поднять глаза, обнаружила, что он внимательно и спокойно ее разглядывает. Боясь, что сейчас он что-нибудь скажет, Флора вся напряглась, но он лишь слегка поцеловал ее в губы и тихо выдохнул: