Массимо пристально разглядывал стоявшую перед ним женщину с какой-то непонятной смесью злости и восхищения. Но она ошибалась. Он не хотел ей мстить. Возможно, сперва он просто хотел окунуться в возникшее между ними сексуальное притяжение, чтобы сделать ее посговорчивей, но теперь все стало гораздо сложнее и запутаннее.

Разглядывая замершего Массимо, Флора вдруг наконец-то смогла успокоиться. В том, чтобы хотеть секса, нет ничего плохого. Но хотел он не ее, а палаццо, а раз не смог его заполучить, решил обойтись хотя бы Флорой. А это неправильно.

Внезапно решившись, Флора почувствовала, как у нее закружилась голова.

– Как я и сказала, этого мало, чтобы остаться, но достаточно, чтобы уйти. Я пришлю кого-нибудь за вещами. Поздравляю, ты получил, что хотел.

Слыша приглушенное ругательство, она подхватила сумочку и, увернувшись от его руки, бросилась к автобусу, успев запрыгнуть в уже закрывавшиеся двери.

* * *

Выбравшись из душа, Флора завернулась в предоставленное пансионатом полотенце и мрачно глянула на себя в зеркальце над раковиной. Вчера она была на взводе, но сегодня слегка успокоилось, и все стало немного иным. Пусть ей и удалось оставить за собой последнее слово, но это слово стоило ей дома и стабильной, спокойной жизни.

Усевшись на кровать, она задумчиво посмотрела на уличные ресторанчики. Ну и что ей теперь делать? Не сможет же она вечно тут прятаться. Рано или поздно ей все равно придется вернуться в палаццо.

Флора вдруг поняла, что не просто лишила себя дома, но и бросила все свои цветы, ростки и сады. Даже ее драгоценные ночные орхидеи скоро окажутся на улице. Разумеется, если Массимо по доброте душевной не позволит им остаться в теплицах. Но что-то ей подсказывало, что, если она заговорит о цветах, он просто рассмеется ей в лицо.

Ладно, вечером она туда сходит и заберет орхидеи, а потом начнет новую жизнь с чистого листа.

От одной этой мысли ей разом полегчало.

А вечером, когда она наконец-то решилась претворить свой план в жизнь и украдкой проскользнула в боковую калитку, в палаццо не светилось ни одного окна. Его не было дома! Наверняка сейчас где-нибудь веселится, отмечая победу. Вот и замечательно. По крайней мере, не придется лишний раз с ним встречаться.

Пробираясь по темному дому на ощупь, она вдруг различила слабую полоску света, но не успела она обрадоваться, что не свернет на лестнице шею, как облегчение сменилось страхом.

Сквозь распахнутую парадную дверь в холл лился лунный свет, а на улице можно было различить его машину. Похоже, он все-таки дома. Ну или уехал на такси, только почему тогда не закрыл за собой дверь?

Задумчиво вглядываясь в темное нутро палаццо, она вдруг услышала какой-то тихий шум, а потом громкий стук и сдавленную ругань. В ней разом вспыхнула злость.

Да как они смеют?

Сжав кулаки, Флора сразу же вспомнила о старом ружье Умберто. Давно сломанное так, что его нельзя было даже зарядить, но выглядело все равно весьма внушительно. Вот только хранилось оно в одной из хозяйственных пристроек… А потом вдруг увидела в лунном свете метлу. Ухватив единственное доступное оружие, она храбро распахнула кухонную дверь.

Но успела сделать всего шаг, как ее схватили сильные мужские руки. Такие сильные, что она могла лишь беспомощно брыкаться, а потом изо всех сил впилась в удерживающие ее руки зубами.

– Пусти меня!

Громко выругавшись, противник слегка расслабил хватку, и она торопливо высвободилась.

– Ф-флора?

Сердце билось так громко, что сперва она даже решила, что ей померещилось, но потом все же едва слышно выдохнула:

– Массимо? Что происх…

Внезапно он снова оказался рядом и схватил ее за руки, а голубые глаза стали темнее грозового неба.

– Чертова дурочка! С чего тебе вдруг понадобилось прокрадываться в дом посреди ночи? Я же запросто мог свернуть тебе шею!

Стук сердца заглушал все вокруг, но она все же сумела различить в его голосе удивление, хотя ей было уже все равно. Внутри ее горело настоящее бешенство.

– Что? Это ты тут крался во тьме! И не смей указывать, что я могу, а что нет!

– Да что с тобой не так? Неужели тебе совсем не надоедает со мной драться? Можно подумать, ты специально задалась целью всегда и во всем со мной спорить!

– Это ты на меня напал!

– Тогда почему именно у меня течет кровь?

– Ты меня напугал!

Они стояли так близко, что Флора чувствовала тепло его тела и запах соленой кожи.

– Ты меня укусила!

– Ну и замечательно! Это меньшее, что ты заслужил за то, как со мной обошелся.

– Как я… – Он шагнул еще ближе, обжигая горячим дыханием. – Да была бы ты мужчиной, я бы тобой пол вытер.

Флора сжала кулаки. Он мгновенно ухватил ее за запястья.

– Хватит! Перестань вести себя как какая-то дикая кошка, иначе я…

Она попыталась высвободиться, но он навалился на нее всем телом.

– Иначе что? Не можешь же ты…

– Еще как могу. – Склонив голову, он впился губами в ее губы, разом заглушив все возражения.

Прижимаясь еще крепче, он уперся в нее напрягшейся плотью и углубил поцелуй…

Чувствуя, как мужские пальцы скользят по ее ключицам, Флора задрожала всем телом. Она еще ни разу в жизни так сильно не хотела ни одного мужчину, а под его прикосновениями, жгущими сильнее огня, она мгновенно таяла и ничего не могла с собой поделать. Она буквально сгорала от желания, а сердце уже готово было выскочить из груди…

А потом, словно барабан, призванный разбудить спящее войско, кухонные часы пробили время, и наваждение рассеялось.

– Нет… – Высвободившись из крепких рук, она на негнущихся ногах сделала шаг назад.

– Что?..

Он не пытался ее удержать, и она ясно видела, как в голубых глазах что-то мелькнуло, но она уже была не в том состоянии, чтобы правильно истолковать язык его тела. Она собственным-то языком едва ворочала.

– Нет. Этого не будет. Я же тебе говорила.

Массимо явно разозлился.

– Тогда какого черта ты вернулась?

Флора моргнула. Зачем она вернулась? Чтобы осознать вопрос, ей потребовалось несколько минут.

– Забрать орхидеи.

В ответ он лишь недоверчиво на нее уставился.

– Это bulbophyllum nocturnum, – пояснила она. – Единственные орхидеи, что цветут ночью. Они очень редкие, и я почти год уговаривала профессора Корвера мне их прислать.

– Они опасны?

– Нет! Как они вообще могут быть опасны?

Несколько секунд он лишь пристально ее разглядывал, а потом пожал плечами: