Но мне хватит и того, что нашлось. Я отодвинул чайник от костра, чтобы он немного остыл, сам же выплеснул бурьянный отвар Седого, принялся перебирать свои запасы.

Чёрный листовой чай как основа. К нему Алой Мяты для того, чтобы оттенить вкус. Пепельного Ра, чтобы усилить аромат. Пять лепестков Цирана, его просто так, под настроение. И на этом стоит остановиться. Здесь как с созвездиями. Простое — ярче.

Чашку Седого я тоже выплеснул, наполнил своим чаем и протянул её ему.

Седой хмыкнул, принял, вдохнул аромат и удивлённо вскинул брови:

— Молодой магистр, ты полон сюрпризов.

Я откровенно признался:

— Я мало что могу делать руками. Немного выделывать шкуры, сделать копьё из достаточно прямой палки, сыромятных ремней и наконечника, испортить какое-нибудь зелье и вот, заварить хороший чай. С ним научился в Академии Ордена.

— Морозной Гряды или…

— Или. Это было хорошее время, пока не оказалось разрушено место, где ученики Академии познавали стихию и поглощали её для открытия узлов, и не началось Дикое Время.

— Мне кажется, молодой магистр, я уже достаточно рассказал тебе за эти дни об Ордене Шестого пояса, хотелось бы сегодня услышать историю и об отделении Второго.

Я не стал спорить. К чему?

— Хорошо. Нужно ли рассказывать о тех, кто основал его?

— Нет. Я учил их имена.

— Тогда расскажу о том, как они основали сам филиал. Сейчас ни филиал, ни вы не ладите со Стражей, а тогда, видимо, всё было совсем по-другому, потому как первое, что сделал Орден, попав во Второй пояс, это бросил вызов местной фракции, чьи земли им приглянулись и буквально вышиб их с тех земель, откусив по куску ещё и у всех остальных соседей. Уверен, провернуть такую наглость не позволили бы ни одной другой фракции Второго пояса.

Седой скрипнул зубами и подтвердил мои догадки:

— Да, в те времена отношения между Орденом и Стражами были совсем другими. Нас поддерживало старшее поколение, помнившие, как создавался наш Орден и как он набирал силу, и многие из молодёжи, очарованные Раллером.

Молчание затянулось, дождавшись, когда мрачный Седой сделает очередной глоток, я подтолкнул его:

— И?

Он дёрнул щекой и напомнил мне:

— Молодой магистр, ты обещал, что сегодня будешь рассказывать, а не спрашивать.

Так, значит, так, я никуда не спешу, спрошу завтра.

— Магистр Ордена, — заметив, как прищурился Седой, поправился так, как ему нравилось больше, — магистр филиала Ордена во Втором считал, что много врагов позволит Ордену растить могущественных идущих.

— Он ошибался?

— Скорее, он верил, что Орден всегда будет силён, всегда будет иметь за спиной поддержку Стражей и не думал, что наступят времена, когда Орден останется с соседями один на один. В первые-то годы всё было хорошо, нельзя сказать, что было плохо даже в те времена, когда я пришёл в Орден и поступил в Академию. Но… Лет двадцать назад Орден начал терять лучших из учеников в городе Древних, Орден начал терять своё будущее.

Седой стиснул зубы, желваки на скулах были заметны даже невзирая на бороду, выдохнул:

— И Орден стал слабеть.

Мне оставалось лишь согласиться:

— Да. Образовался провал, когда сильны старики, чьё время уже на исходе, когда сильны самые молодые, но вот все те, кто между ними — их много, но сила их оставляет желать лучшего, потому что лучшие из них погибли, а не стали их лидерами и опорой Ордена.

— Это то, о чём ты рассказывал? Про сумасшедшего духа с двумя разными глазами?

Я покрутил пальцами, подыскивая слова, но в итоге честно признал:

— Он не столько сумасшедший, сколько очень сильно обижен на Стражей, императора и то, как выполняется какой-то договор между ними.

— О! — оживился Седой. — О договоре я могу рассказать, молодой магистр.

Так и хотелось напомнить ему, что сегодня рассказываю я, но я благоразумно прикусил язык.

— Договор относится к первым годам становления нынешней Поднебесной Империи. Тогда Рам Вилор уже набрал силу и вроде как, готовился пройти своё первое Небесное Испытание, но больше времени уделял не Возвышению, а тому, чтобы из обломков разрушенного создать что-то новое, единое. Я ведь уже рассказывал про знания Древних, которые до сих пор невозможно повторить?

Дождавшись от меня кивка, Седой довольно хмыкнул, отхлебнул ещё чая и продолжил:

— Алхимия — одно из них. Древние, невзирая на то, что у них не было такого многообразия небесных трав, как сейчас, и тем более, не было ингредиентов из Зверей, создавали уникальные алхимические зелья. По сути, каждое из зелий Древних подстраивалось под того, кто его выпивал, воздействуя на него без малейшего побочного эффекта и оказывая предельно сильное влияние.

Невольно я покосился на руку, на кольцо, где всё ещё лежала моя награда за прохождение среднего Испытания. То самое, о чём говорил сейчас Седой. Зелье Древних.

— Ни одно из зелий современных алхимиков и близко не сравнится с зельями Древних.

И это я тоже слышал уже. От Фатии, когда она рассказывала мне о различиях между путями Империи и Альянса. Атаноры, что остались только в городах Древних. Но тогда я пытался добиться от неё ещё одного ответа, не добился толком, но сейчас у меня есть второй шанс. И я спросил:

— Пилюли?

Седой запнулся, сверкнул злым взглядом, но покорно ответил на мой вопрос:

— С ними сложней. Сектанты используют для них ингредиенты из тел и энергии людей, поэтому да, продвинулись дальше, чем мы, потомки имперцев. Особенно секта Амока, — Седой хмыкнул, снова повторил то, чем уже хвалился. — Но Орден изрядно откинул её назад, не думаю, что эти черви уже успели восстановить утраченное.

— Черви?

— Амок же, мифический Зверь стихии земли, огромный червь с огромной зубастой пастью, языками-пастями и покрытый пластинами брони, — я кивнул, узнав в описании тварь