Девушка рассмеялась.

Боже, ведьма в высшем учебном заведении, месте, где прославляют разум, логику и науку, древнейшего оппонента магии, – разве так бывает?

Как оказалось, бывает.

Вкус мерзкой малины – на этот раз с какими-то гнилыми нотками, стал ощущаться на губах еще явственнее.

– Позвала? – приподняла бровь Полина. И пожала плечами. – Можно сказать и так. Ты меня тоже… зовешь. И я иду за тобой.

Я не поняла ее слов. Просто смотрела поверх ее головы, стараясь не встречаться взглядом. Нужно было уйти, но я не могла этого сделать, и осознание своей беспомощности было жутким делом. Не получалось сделать и шага.

– Что ты хотела? – повторила я.

– Поговорить. О нас.

Мне стало страшно – вдруг Полина догадалась о том, что мы с Ярославом поменялись телами? Но я почти тотчас успокоилась. Нет, она не могла узнать. Она просто захотела заманить меня в ловушку. А я повелась на таинственную записку.

– Никаких «нас» нет, – ответила я хрипло. – Мы существуем отдельно друг от друга, понимаешь?

– Вижу, она не послушалась, – сказала Маслова, изучая меня. И вздохнула – так, что плечи опустились.

– Кто?

– Мельникова, – с неприязнью назвала мою фамилию Полина. – Я дала ей день. А она не послушалась. Теперь придется все начинать сначала.

– О чем ты говоришь? – запаниковала я, почему-то не чувствуя ног. Хоть это были и чужие ноги, все равно было страшно.

– Неважно, мой хороший, – коснулась моего плеча Полина, и меня пронзила невидимая горящая стрела, рассыпавшаяся пеплом где-то в груди. В теле Зарецкого вновь проснулось странное ощущение притяжения к этой девушке. Я с трудом смогла побороть желание коснуться ее в ответ. Моя рука поднялась и с усилием воли опустилась вниз.

Я. Не. Должна. Ей. Поддаваться.

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Пепел в груди все еще жег. А ноги так и не чувствовались.

– Но ничего страшного. Я все исправлю, – прошептала Полина. – Уже сегодня. Скоро все будет как прежде. Наша любовь станет ярче.

– Какая, к черту, любовь? Что исправишь? – спросила я нервно. – Что ты со мной делаешь?!

Я срывалась на крик.

– Тихо-тихо. Ярослав, я не причиню тебе вреда, – почти нежно сказала девушка, гладя меня по щеке, которую утром аккуратно брил Зарецкий собственной персоной. – Ты потом и сам поймешь, что я права. Нам будет хорошо вместе.

Я с огромным трудом взяла ее руку в свои пальцы и опустила вниз, крепко стискивая зубы. Каких усилий стоило мне отпустить запястье Масловой! Но я все-таки сделала это, твердя про себя, что мне не нравятся девушки. Я же нормальная.

Выпустив ее руку, я как будто бы перешагнула через некий важный рубеж. Стало немного легче. Пепел почти потух – все еще жег грудь, но не так сильно.

– Не сопротивляйся, – ласково произнесла Маслова.

Шутишь? Я буду сопротивляться твоему влиянию столько, сколько смогу!

Кажется, ногам стало легче.

– Полина. Я все про тебя знаю. Перестань, – сказала я, чувствуя, что прихожу в себя.

– Что ты знаешь? – удивленно спросила она.

– Приворот, – одним словом ответила я. И Маслова поняла, что я все знаю. По ее хорошенькому лицу скользнула тень.

– Она рассказала? – В ее голосе сквозила ревность. – Твоя Настенька? Я должна была ввести тебя в мир магии, не она! – повысила она вдруг голос и топнула ногой. Сейчас она была похожа на фанатичку. Маслова страстно хотела игрушку – то есть это тело, и остальное ее не волновало.

– Ты ненормальная, – вырвалось у меня. – Ты действительно решила приворожить меня?!

– Я решила сделать нас счастливыми, – возразила она, грозно сдвигая брови.

– Не нас. Себя, – ответила я. По позвоночнику вновь прошелся жар – теперь снизу вверх. Волна гнева накрыла с головой и водопадом упала вниз, к ногам, шипя и пенясь. Что-то окончательно перевернулось во мне. И впервые я посмотрела Полине в глаза. Без страха, с решимостью.

– Я сильнее, – сказала я. – Сильнее, слышишь?

– Она сама околдовала тебя, – прошептала Маслова едва слышно. – Она обратилась к другому магу… Я вижу, как ты изменился. Вижу то, чего ты видеть не можешь. Но не думай, что я все так оставлю. Ты – мой.

Она вновь хотела дотронуться до моего лица, но я перехватила ее руку и вновь с усилием воли отпустила.

– Скоро ты сам придешь ко мне, Ярослав, – на прощание сказала Полина. Она посмотрела мне в глаза, заставив затаить дыхание, и ушла прочь.

Я в изнеможении опустилась на скамейку, чувствуя, как по виску стекает капелька пота. Внутреннее напряжение постепенно, толчками, спадало.

Трюк Масловой с запиской не сработал. Зато я смогла противостоять ее магии в этом теле. Доброжелатель, мать ее.

Это была моя первая маленькая победа на магическом поприще.

* * *

Настя, думая, что записку подбросила Полина, чтобы заманить ее, вернее, Ярослава, в укромное место, была совсем не права. Записку подложила Мира в тот самый момент, когда Настя покинула аудиторию. Сделать это было проще простого – Мира, сидящая на одной из последних парт, спустилась вниз и, проходя мимо Настиного пустого места, незаметным жестом подбросила записку, в которой просила о встрече.

Мира знала, что в теле Ярослава – душа Насти. Девушка была в курсе того, что затеяли Вольга и Дарена. И более того, она должна была выступить посредником между духами и поменявшимися телами парнем и девушкой. Она должна была передать им требования духов, которые затеяли все это, а взамен на выполнение этого требования сказать, как избавиться от магии колец.

Не то чтобы Мира стремилась к этому, но разве могла она отказать своему единственному другу – Дарене?

По идее, Мира должна была подойти к Ярославу, вернее, к Анастасии Владимировне, заключенной в его теле, чтобы попросить о встрече и все объяснить, но не смогла сделать этого и решила передать записку. Если честно, Мира чувствовала себя очень странно – никогда раньше она не сталкивалась с магией так близко, никогда еще подобное не происходило ни с ней, ни с людьми вокруг. Ей было ужасно любопытно и одновременно страшно. Мира понятия не имела, как будет разговаривать с Ярославом и преподавательницей по литературе. Несколько раз она репетировала дома разговор с ними, но вчера так и не собралась с духом, чтобы заговорить с Яром, вернее, с Анастасией Владимировной в его теле. Целую пару они просидели рядом, и девушка то и дело смотрела на нее, пытаясь понять, как преподавательница ведет себя в чужом теле.

– Просто поговори с ними, что ты как ребенок, – раздраженно говорила Дарена одновременно с лектором, когда Мира, сжимая записку в кулаке, бесшумно спускалась по ступеням потоковой аудитории. Естественно, никто не слышал духа, кроме Миры. – Не побьют же они тебя. Максимум сочтут, что ты не в себе. Да и вообще, им придется с тобой сотрудничать, когда они поймут, что ты в курсе их обмена!