Не обращая ни на кого внимания и лишь скупо поздоровавшись, я опустилась на первую парту прямо перед преподавательским столом. Рюкзак поставила на соседний стул – все равно никто не собирался садиться рядом.

– Ярослав, – раздался вдруг за спиной потусторонний голос. Я вздрогнула и обернулась, наткнувшись взглядом на Полину. И тотчас перевела его в пол.

– Что? – спросила я, боясь смотреть ей в глаза.

– Нам нужно поговорить, – прошелестела Маслова.

– После пар, идет? – пошла на хитрость я. После двух пар по уголовному, первой из которых был семинар, а второй – потоковая лекция, я собиралась сбежать.

Она ничего не ответила – в аудиторию, чеканя шаг, вошел невысокий крепко сбитый мужчина в сером пиджаке и с короткой бородкой. Он коротко, по-военному поздоровался с группой, объявил о контрольной работе и выразил надежду на то, что написавших успешно будет больше, чем написавших неуспешно.

Дисциплину этот мужчина и правда держал отлично. Каждому студенту он раздал индивидуальные задания и зорко следил за тем, чтобы никто не списывал. Сначала он подозрительно поглядывал на меня, сидящую прямо перед ним, явно пытаясь отыскать подвох. А в конце первой части семинара, когда я с горем пополам разделалась с теорией и двумя страннейшими задачами по уголовному праву, в одной из которых фигурировало убийство, а в другой – воровство, громко заявил:

– Берите пример с Зарецкого. Единственный, кто не побоялся сесть вперед. Выучил все.

– Я всегда все учу, – подтвердила я.

Я не стала объяснять ему, что села вперед, потому что была в безвыходном положении, зато авторитет Ярослава в глазах многих одногруппников несколько вырос.

Затем семинар продолжался в обычном режиме – обсуждали последнюю пройденную тему. Вернее, смотрели вопросы по методичке, ответы на которые должны были подготовить дома, и преподаватель поднимал то одного студента, то другого. Каждому из студентов полагалось дать не менее одного развернутого ответа, чтобы получить «плюсик» в особый журнал, который вел преподаватель. Скажу честно, такого волнения я не испытывала давно, и сидеть на семинаре было страшновато. Каждую минуту я ожидала, что спросят меня, а я не отвечу. Однако мне повезло – когда мы добрались до вопроса, ответ на который я точно знала, я изо всех сил потянула руку вверх, и меня – о чудо, – спросили. Я сносно рассказала вызубренную теорию и села на место, получив заслуженный «плюсик».

На следующую пару – потоковую лекцию все по тому же уголовному праву – я шла вместе с Ваном, который учился в соседней группе и специально дожидался меня в коридоре, явно желая поговорить.

– Что случилось? – спросил он, сведя широкие темные брови к высокой переносице.

– Все в порядке, – улыбнулась я, думая, как бы отделаться от друга Зарецкого. – А что?

– Не в порядке. С тех пор, как ты вернулся с озера, ты сам не свой, – покачал коротко стриженной головой парень и пристально взглянул мне в глаза. – Мне это не нравится.

– Тебе кажется, – возразила я.

– Не кажется.

– Брось.

Во взгляде Вана не было ничего хорошего. Он смотрел на меня так, будто бы я в чем-то была виновата.

– Что. У тебя. Происходит? – спросил он твердым голосом. И я поняла, что без ответа друг Яра не уйдет. Слишком уж решительно он настроен, слишком уж обеспокоен. Видимо, со стороны я действительно кажусь странной. Странным.

– Я не могу сказать тебе сейчас, – произнесла я. – Это не моя тайна.

– Чья? – исподлобья глянул на меня парень. Он сейчас чем-то напоминал мне быка, изображенного на его бордовой футболке.

Я молчала, не зная, как отвязаться от Вана. Он сам дал мне подсказку:

– Это из-за нее? Из-за твоей Насти?

Пришлось кивнуть.

– Во что вы вляпались? – прямо спросил Ван, теряя терпение, хотя обычно казался совершенно несгибаемым. – Ну, говори!

– Это не моя тайна, – повторила я. – Я расскажу тебе обо всем, когда придет время. Извини, я не могу говорить сейчас. Правда.

Я старалась, чтобы мой голос казался естественным. Кажется, Ван поверил в это.

– Хорошо, – сказал он. – Только ответь мне вот на что: ты не замешан в криминал? Это не наркота?

От возмущения я едва не подпрыгнула. Наркота?! Да за кого Ван нас с Яром принимает?!

– Нет, конечно, – с обидой в голосе произнесла я. – С чего ты взял?!

– Ты перестал со всеми общаться. Стал странным и нелюдимым. Не отвечаешь на звонки, отвечаешь только на сообщения. Пропадаешь непонятно где.

– Все в порядке, – отозвалась я. – Это временные трудности. Настины.

– Она случайно, – вдруг осторожно начал Ван, став как-то спокойнее, – не…

И замолчал.

– Что – «не»? – переспросила я, чувствуя себя неуютно. На что он намекает-то?..

– Ты был осторожен? – задал Ван новый вопрос. И я поняла, что он имеет в виду. Кажется, мое лицо густо покраснело. Богатое воображение Ярослава мигом нарисовало ряд сцен, в которых Зарецкий мог быть «осторожен». Не знаю, в ком было дело – во мне или в Яре, но я отчетливо увидела кое-что весьма интересное.

Полутемная комната, приоткрытое окно, за которым алыми искрами плавится на солнце закатное небо, огромная кровать с красным балдахином посредине. На ней – девушка с распущенными длинными волосами цвета пшеницы, перекинутыми через плечо. Ее спина обнажена, и на светлую кожу падают косые медные лучи. Девушка прижимает к груди белоснежное одеяло. К кровати подходит парень, на ходу расстегивая белую, словно у принца из книжки, рубашку с манжетами, и садится к ней. Он проводит пальцами по открытой шее, касается плеч, заставляя девушку вздрогнуть, склоняется к ней, целует в ямку между ключицами и вновь отстраняется, чтобы что-то нежно сказать на ухо, одновременно стягивая одеяло вниз.

И этими людьми были я и Ярослав.

От таких мимолетных, но ярчайших фантазий мне чуть плохо не стало.

– Ты дурак?! – выкрикнула я. Кажется, это вышло комично – Ван коротко рассмеялся. Мне с трудом удалось взять себя в руки.

– Я всегда осторожен – это раз. И два – у нас ничего не было.

– До сих пор? – удивился Ван.

– А что, она должна в первый день общения бежать в постель?! – выкрикнула я еще сердитее. – Слушай, Иван, отстань от меня со своими глупостями. Я же у тебя не спрашиваю, что и как ты там со своей Женей делаешь! – Мне вспомнилась девушка Вана.

– Да? – усмехнулся друг Яра. – Ты забыл, как доставал меня?

Я хотела ответить что-нибудь колкое, но вдруг почувствовала взгляд и резко обернулась – так и есть, Полина. Она стояла у колонны, рядом со Вшивковым, и очень внимательно на меня смотрела. Если честно, мне стало не по себе. Я была почти уверена, что она – ведьма.