- Дай пройти, - холодно сказала она, глядя в стену.

- Послушай, Лиз…

- Не хочу, - просто ответила Лиза и подняла на Макса равнодушный взгляд. – Не хочу больше ничего слушать.

- Между нами с Викой действительно ничего нет.

- Дело не в Вике, Максимилиан. Дело в тебе. Ты получаешь, что хочешь, а что потом, тебя не волнует. Ты думаешь только о своих желаниях.

- Хочешь, чтобы я с ней поговорил?

В очередной раз она умудрилась разозлить его. С Викой разговаривать ему не хотелось. Они не виделись уже больше недели, и Макс был почти уверен, что уже никогда и не увидятся. Выслушивать бабские упреки… Боже упаси! Вика – не дура, сама обо всем догадается. И если уж она имеет на него какие-то виды, он тут ни при чем. Об отношениях речи у них никогда не заходило, и она, скорее всего, осознавала, что подобный вариант развития событий маловероятен.

- Мне все равно.

Правдивость ее слов не вызывала сомнений. И этот спокойный, ровный тон вводил его в еще большее смятение. Он схватил телефон, несколько раз ткнул пальцем в экран и поднес сотовый к уху. Хотел сделать это, глядя Лизе в глаза, но она не стала дожидаться начала разговора. Вышла из комнаты тихо, и не подумав обернуться. А Макс, слушая бьющую по мозгам танцевальную музыку, стоящую у Вики вместо гудков, запоздало подумал о Лизиных голых ногах.

Однако сколько бы Лиза ни убеждала себя, что ей все равно, в действительности это было далеко не так. Она вымыла чашку, достала пачку геркулеса, налила в кастрюлю молоко и включила плиту. Знать, о чем говорит Самойлов, ей не хотелось. Или хотелось… Лиза выключила воду и напрягла слух. Хорошо, что она сумела сдержаться и не показать ему лишнего, ни к чему это. Маленькая влюбленная девочка внутри нее готова была броситься ему в объятья, забыть прошлое и начать все с чистого листа, а женщина с пустыми выцветшими глазами устало качала головой. Лизе очень хотелось верить девочке, легкой и жизнерадостной, но в глазах женщины она видела отражение своего прошлого, и это не давало ей сдвинуться с места.

Руки тряслись от ревности, изображение с экрана телефона так и стояло перед глазами. Девушка совсем не походила на саму Лизу, и она затруднялась ответить хорошо это или плохо. Может, ему вообще все равно?! Блондинка, брюнетка, рыжая… Есть же такие мужики, которым без разницы. На благодатной почве эмоциональной подавленности искра злости очень быстро превращалась в полыхающий костер. Вода в кастрюле закипела, и Лиза, не глядя, сыпанула овсянку. Хлопья разлетелись по плите, в кастрюле их оказалось тоже куда больше, чем следовало. Она постаралась ложкой выловить из воды лишнее, психанула и вовсе выключила газ. Из комнаты все еще доносился голос Макса, и она прислушалась.

- Да… Я рад, что ты меня поняла… Уверен, у тебя все будет хорошо. Спасибо…

Наступила тишина. Лиза догадывалась, что Макс вот-вот появится в кухне. Взяв другую кастрюлю, она жестом фокусника вывалила в нее разбухший геркулес и включила электрический чайник. Пару чашек кипятка и все придет в норму. Разве что каши получится раза в три больше обычного…

Ближе к обеду пришла Элина. Принесла огромную корзину фруктов и пакет с всякими полезными вкусностями. Лизу она обняла крепко, но осторожно, прижалась щекой к ее щеке и погладила по плечам, как старшая сестра.

- Как же я рада, что с тобой все хорошо, милая, - прошептала она, глядя на Меркулову влажными голубыми глазами.

Элине Лиза искренне обрадовалась, да и Макс вздохнул с облегчением. После звонка Вики между ними повисла напряженная неловкость, которая усиливалась еще больше из-за того, что они находились наедине. Стоило, наверное, поговорить, но начинать никто не хотел.

Каша у Лизы вышла вполне съедобная. К тому моменту, как Макс появился в кухне, она уже вытерла плиту и накрыла на стол. Заметив непривычно большую кастрюлю, Самойлов удивленно приподнял бровь, но предупреждающий Лизин взгляд пресек все дальнейшие расспросы.

- С Викой мы все решили.

Он положил ладони ей на бедра. Она промолчала, вывернулась из его рук и, наполнив тарелки овсянкой, уселась за стол. Он, вздохнув, последовал ее примеру. И почему из всех возможных женщин в его квартире, в его мыслях и сердце оказалась именно эта?!

Наказав Лизе побольше отдыхать и ни о чем не беспокоиться, Лина вышла в прихожую. Провожал ее Макс: у Лизы разнылись ребра, и Лина запретила ей вставать с постели. Дверной звонок трелью разнесся по коридору как раз в тот момент, когда Макс потянулся к замку, чтобы отпереть его.

- Наверное, Егор пришел, - пояснил он, открывая дверь. – Двоюродный брат Жени. Он хирург, заведующим в клинике работает, Лизку посмотрит хоть. – Не обратив внимания на внезапную бледноту Лины, Макс распахнул дверь. – Привет, - поздоровался он с гостем, пропуская того в квартиру.

В руках Егор держал здоровенный пакет, из которого торчал стебель ананаса. Почему-то это оказалось первым, что увидела Элина. Медленно подняв глаза, она встретилась с взглядом Егора и похолодела. Прежде он смотрел на нее с добротой, страстью, нежностью, любовью, сейчас же… Почему-то она рисовала себе эту встречу совсем иначе. В другом месте, в другое время… У нее имелось наготове миллион слов, аргументов, доводов, но сейчас все они оказались неуместными. Егор сдержанно кивнул и отвернулся.

- Пока, Макс, - выдавила Элина и выскользнула за дверь, не дожидаясь ответа.

Она стремглав сбежала вниз по лестнице и оказалась на улице. Вдохнула морозный воздух. Руки дрожали, а щеки горели. Глаза щипало от слез, сердце выскакивало из груди то ли от бега, то ли от чего еще. Все такой же красивый: темные глаза с густыми ресницами, мужественные черты лица. Только волосы на висках посеребрила седина, и в глазах не осталось ни капли от того прежнего, что казалось привычным и постоянным. Элина доплелась до лавочки и плюхнулась прямо на снег, лежавший еще с минувшего вечера.

- Тебе нужны витамины, - усмехнулся Егор, когда Лиза вытащила из пакета ананас, а следом за ним крупный грейпфрут. Убедившись, что она цела, он заметно расслабился. Неподдельная тревога, сквозившая во взгляде, сменилась простым желанием помочь. Он погладил Лизу по голове, а потом мягко обнял. – Все будет хорошо.

Она позволила себе прижаться к его плечу. Тепло, пусть и совсем не такое, как в руках Макса. Способна ли она почувствовать хоть половину того, что чувствует с ним, рядом с другим человеком? Отвечать на этот вопрос она не стала, хотя и знала ответ.

Состояние ее показалось Егору вполне удовлетворительным. Ушибы и ссадины опасения не вызывали, в физическом плане все обстояло совсем неплохо, а вот с эмоциями было сложнее. Но разговаривать об этом при Лизе он не решился. Уже в коридоре Егор попросил Макса быть с ней повнимательнее и лишний раз не волновать.

- Она держится, - сказал он, задумчиво качнув головой. – Но пережить такое… Ей тяжелее, чем она хочет показать. Присмотри за ней. Будет кричать или плакать – пускай, эмоциям нужен выход.