– Нам нужен Черный Шип. – Грейвс стукнул по столу. – Иначе королевство развалится. Смерть Элокара вынудит Далинара действовать. К нам вернется тот, кто двадцать лет назад объединил великих князей.

– Даже если тот человек и не вернется в полной мере, – прибавил наемник, – хуже, чем сейчас, точно не будет.

– Поэтому – да, – бросил Грейвс Каладину. – Мы убийцы. Или станем ими. Не хотим устраивать переворот и не желаем убивать ни в чем не повинных стражников. Нам нужно просто устранить короля. Тихо. Предпочтительно, чтобы это выглядело как несчастный случай.

Данлан скривилась и выпила немного вина.

– К несчастью, пока что у нас не очень-то получается.

– Вот почему я хотел встретиться с тобой, – пояснил Грейвс.

– Вы ожидаете, что я вам помогу?! – спросил Каладин.

Грейвс поднял руки:

– Подумай о том, что мы сказали. Это все, о чем я прошу. Подумай о поведении короля, понаблюдай за ним. Спроси себя: сколько еще продержится королевство, которое возглавляет такой человек?

– Черный Шип должен занять трон, – негромко проговорила Данлан. – Рано или поздно это случится. Мы хотим ему помочь, ради его же блага. Избавить его от трудного решения.

– Я бы мог вас сдать. – Каладин смотрел Грейвсу в глаза. Сбоку от него человек в плаще, который слушал разговор, прислонившись к стене, зашевелился и выпрямился. – Было рискованно приглашать меня сюда.

– Моаш говорит, ты учился на лекаря, – произнес Грейвс без малейшей тревоги.

– Да.

– И что же ты сделаешь с рукой, которая гниет, угрожая всему телу? Будешь ждать и надеяться, что все изменится к лучшему, или станешь действовать?

Каладин не ответил.

– Ты теперь руководишь королевской гвардией, – продолжил Грейвс. – Нам понадобится благоприятная возможность – момент, когда можно будет нанести удар так, чтобы не пострадал никто из гвардейцев. Мы не хотели пачкать руки в королевской крови, пытались обставить все как несчастный случай, но я понял: это трусость. Я совершу этот поступок сам. Мне нужен лишь удобный случай, и страдания Алеткара завершатся.

– Для короля так будет лучше, – добавила Данлан. – Он медленно умирает на троне, словно тонет вдали от берега. Надо закончить все побыстрей.

Кэл встал. Моаш, поколебавшись, поднялся вслед за ним.

Грейвс посмотрел на Каладина.

– Я должен подумать, – сказал юноша.

– Хорошо-хорошо, – согласился Грейвс. – Можешь связаться с нами через Моаша. Стань лекарем, в котором нуждается это королевство.

– Идем, – бросил Каладин Моашу. – Остальные удивятся, куда мы пропали.

Он вышел, приятель последовал за ним, поспешно попрощавшись. Каладин, по правде говоря, ожидал, что кто-то из них попытается его остановить. Они ведь должны тревожиться из-за того, что он и впрямь может исполнить угрозу и выдать их.

Заговорщики его отпустили. Обратно в общий зал, который полнился звоном и болтовней.

«Вот буря! – подумал юноша. – Хотел бы я, чтобы их доводы не были столь хороши».

– Как ты с ними встретился? – спросил Каладин, когда Моаш подбежал к нему.

– Рилл – тот парень, что сидел за столом, – нанимался охранником в некоторые караваны, где я работал до того, как угодил в мостовики. Он пришел ко мне, как только мы освободились из рабства. – Моаш взял Каладина за руку и вынудил остановиться, не доходя до их стола. – Они правы. Кэл, ты это знаешь. Я вижу по лицу.

– Они предатели. Я не желаю иметь с ними ничего общего.

– Ты же сказал, что подумаешь!

– Я так сказал, – негромко проговорил Каладин, – чтобы они меня отпустили. Моаш, у нас есть долг.

– Он важнее, чем наш долг перед страной?

– Тебе плевать на страну, – огрызнулся Кэл. – Ты просто хочешь отомстить.

– Ладно, хорошо. Но ты разве не заметил, что Грейвс обращается со всеми людьми одинаково, независимо от цвета глаз? Ему плевать, что мы темноглазые. Он женат на темноглазой.

– Правда? – Каладин слыхал о том, что богатые темноглазые женятся на низкорожденных светлоглазых, но ни разу в подобном не был замечен кто-то столь высокого дана, как осколочник.

– Да! У одного из его сыновей вообще глаза разноцветные. Грейвсу до бури, что о нем думают другие люди. Он поступает так, как считает нужным. И в этом случае он… – Моаш огляделся по сторонам. Они теперь были окружены людьми. – Готов к тому, о чем говорил. Кто-то должен это сделать.

– Больше не упоминай при мне об этом, – попросил Каладин, высвободив руку и направляясь обратно к столу. – И не встречайся с ними.

Он сел на свое место, раздраженный Моаш скользнул на свое. Кэл попытался снова вступить в разговор с Камнем и Лопеном, но не смог.

Вокруг него люди горланили и смеялись.

«Стань лекарем, в котором нуждается это королевство».

Буря, что за бардак!

Бессмыслица какая-то, – проворчала Шаллан. – Узор, эти карты сбивают меня с толку.

Спрен завис рядом с ней в трехмерной форме, полной изгибающихся линий и углов. Нарисовать его оказалось трудно, поскольку стоило ей приглядеться как следует к какой-нибудь его части, неизменно оказывалось, что там слишком много мелких деталей. Нет, изобразить это решительно невозможно!

– Ммм? – прогудел Узор.

Шаллан выбралась из постели и бросила книгу на выкрашенный в белый цвет письменный стол. Присела рядом с сундуком Ясны, покопалась в нем как следует и вытащила карту Рошара. Та была древняя и не очень-то точная; Алеткар на ней изображался чересчур большим, и мир в целом был неправильной формы, торговые пути слишком выделялись. Понятное дело, тогда не знали о современных методах землемерной съемки и картографии. И все-таки карта была важна, поскольку демонстрировала Серебряные королевства, какими они, предположительно, существовали во времена Сияющих рыцарей.

– Уритиру. – Шаллан указала на блистающий город, отображенный на карте в качестве центра всего. Он был не в Алеткаре – или Алетеле, как в те времена называлась страна. Карта помещала его в самом сердце гор, вблизи от того, что теперь стало, скорее всего, Йа-Кеведом. Однако в заметках Ясны говорилось, что другие карты того времени помещали город в иные места.