– Вред – понятие весьма относительное, августейший, – заметил Кирилл. – Почти все те люди, которых я, так сказать, сбил с пути истинного, до того в церковь и не захаживали. Ведь сколько у нас настоящих христиан, государь? Двадцать пять, тридцать процентов, никак не больше. Есть поле для деятельности! Вам легко рассуждать о церковных делах, государь! – воскликнул Кирилл. – А вы думаете, многие люди по-настоящему хотят что-то понять и Кого-то встретить? Единицы! Да и то, чтобы их отыскать, нужно пропустить через себя сотни, тысячи прихожан! Поэтому я и считаю, что чем больше их будет, тем лучше. И не важно, чем их привлекать – чудесами, байками или бубликами с маком. Это руда, которую нужно перелопатить, чтобы найти бриллианты, но потом она все равно пойдет в отвал. Из человеческой массы все равно только единицам дано что-то понять!

– И… спастись? – холодно поинтересовался император.

– Вы сами знаете, августейший.

– Возможно…

– Святые отцы говорили, что спасается один из десятка тысяч.

– Теперь уже, наверное, из миллиона? Не так ли? – спросил император, и вдруг посмотрел в глаза митрополиту сурово, пристально и грозно, словно хотел извлечь нужный ответ с самого дна его души.

«Все-таки в монастырь, в самом лучшем случае…» – пронеслось в голове Кирилла.

– Вероятно, – пробормотал он.

Он вдруг ощутил страшную усталость, захотелось опуститься прямо на прохладный пол и обхватить голову руками.

– И… вы в это верите?

– Нет, государь, – неожиданно ответил Кирилл и бессильно улыбнулся.

– Присядьте, владыка, в ногах правды нет, – распорядился Олег Даниилович.

Оглянувшись, митрополит обнаружил, что успел на несколько шагов отойти от своего кресла. Он попятился и, не сводя с глаз с императора, опустился на мягкое сиденье.

– У вас было много здравых идей, владыка. Я не про ваши теперешние брошюрки и демонстрации, конечно, а про то, что было раньше. Про переводы, про стихотворные службы. Они были действительно хороши, доходчивы.

– Я надеялся представить тот проект святейшему и на собор, но покойный патриарх…

– Да, Святейший Иосафат был чрезвычайно консервативен. А зря. Никому от этого пользы не было. Сейчас, конечно, более благоприятной момент, церковная мысль чего-то ищет. Если бы вы вели себя иначе, вы бы могли… Эх, владыка, владыка!

– Я все понимаю, государь… Могу я спросить, что со мной будет?

– Не знаю, все зависит от вас. Для суда вы натворили достаточно. По крайней мере, святейший так считает.

Чуткий Кирилл насторожился:

– Так что же тогда от меня зависит? Я могу дать твердое обещание…

– Думайте, думайте, владыка! Вы ведь человек образованный, просвещенный. Знаете ли вы, как выйти отсюда?

– Только если проделать весь путь назад… Я мог бы… изменить направление своей деятельности. Мне и самому жалко, что пришлось забросить стихи из-за телепередач и прочего…

– Хорошо, продолжайте.

– Я мог бы принести покаяние.

– Это касается вашего духовника, не меня. Мне ваше покаяние не нужно. Но императору нужно, чтобы вы обратились к своим сторонникам и объяснили им, что ошибались. Что никто не собирается принижать Церковь. И что всем вам стоит больше наблюдать за своими поступками, а не за политикой. Пока этого будет достаточно. Отец Никанор и ему подобные, наверное, в вас разочаруются, но это не беда. Ступайте, владыка, и подумайте хорошенько. И запомните: патриархом вам не быть. Не каждому дано взойти на Московскую кафедру, а затем на кафедру Святой Софии.

⁂

24 ноября 1992 года

Королевство Англия

Чрезвычайное коммюнике правительства Англии.

Сегодня ночью его величество король Эдуард скончался от инсульта.

Ввиду чрезвычайной ситуации принц Уэльский Чарльз Виндзор принял корону и полностью вступил в права немедленно.

Король умер – да здравствует король!

⁂

25 ноября 1992 года

Демократические Штаты Америки

Вашингтон.

Пентагон.

Малый зал совещаний Комитета начальников штабов.

утро

Рассчитанный на то, чтобы в нем совещались и принимали по возможности умные решения два десятка человек, кабинет был просто роскошен. Но сейчас за этим длинным ореховым столом сидели лишь трое – заместитель председателя Объединенного комитета начальников штабов ДША четырехзвездный генерал Дэвид Чарльз Джонс, заместитель военного министра Митт Мондейл – из за болезни шефа назначенный исполнять его обязанности, и недавно прибывший из Лондона бригадный генерал Джон Пирс, возглавлявший аналитический отдел при армейской разведке Английского королевства. Тот был довольно молод, и его полевая зеленая униформа смотрелась на фоне парадно-синего (Джонс был генералом ВВС), увешанного орденскими планками мундира собеседника довольно-таки плебейски. Приезд англичанина в Вашингтон был вполне объясним – в Виндзоре, похоже, уже окончательно запутались, поскольку последние воинственные заявления президента – миссис Мелани Уолтерс по поводу Альянса не очень стыковались с реальной обстановкой в мире.

– По какому плану мы должны отражать атаку Альянса на Англию, сэр? – спросил бригадный генерал, видя, как насупилось при этих словах породистое чернобровое лицо генерала. – Президент все время безумолку говорит про то, что «марш к свободе и демократии отправит феодализм на свалку истории»

Но при этом от вас я вдруг узнаю, что она, при всем этом, не очень понимает, чего сама хочет от «этих военных»…

– По нашему первоначальному плану, разумеется, – бросил замминистра.

– Но я и мои ребята считаем, что если сейчас вы высадитесь в Ирландии – Альянс просто ударит по Англии не дожидаясь окончания срока ультиматума.

– Почему? – чиновник был искренне удивлен.

– Потому что за ними превосходство в обычных вооружениях. Вы же регулярно читаете отчеты, – Пирс был обреченно спокоен. – Вы же знаете, шансов у нас против Германии и Шотландии нет. Тысяча двести танков у нас, столько же у немцев в Шотландии, полтысячи у шотландцев и сколько русские успеют подогнать в порты Фламандии и Фландрии, один Бог ведает. Как ни считай – у нас все равно вполовину меньше. При этом быстро усилить нашу группировку вашей техникой мы в случае войны не успеем, поскольку перевезти в военное время сотню-другую танков через Атлантику просто так не выйдет, да и ничего не решат эти две сотни танков. Та же примерно картина складывается и по самолетам…

– Джон, какой смысл судить по числу танков и стволов? – хмыкнул четырехзвездный генерал. Если мы успеем раньше – все потенциальные тысячи танков будут ничем перед нашими частями в Англии и Ирландии.

Наконец у нас есть ядерный арсенал…

– Мы не применим ядерное оружие против Германии и России, потому что в случае нашего очевидного поражения нас изгонят как французов. У нас еще есть Австралия, Новая Зеландия и вы с США. Если же мы применим ядерное оружие исчезнем все. Предупреждение Альянса воспоследовало сразу же. И как вы знаете, они это могут легко.

– Хорошо, Джон, я вас понял, – процелил заммнистра.

Теперь вопрос