тронулась с места. – Эсбар, прежде всего прочего тебе следует знать, что по меньшей мере некоторые из восточников пособничают змеям и сами владеют змеями. Один такой напал на нас в горах, и на нем летели две женщины. Они, несомненно, в союзе – на змее даже седло было.

– Кто-то из них владеет магией?

– Не могу ответить. Змей бросился на меня, едва увидев. Я мало что разглядела, – призналась Тунува. – Думаю, в нем магия того же рода, что у Канты. У меня вырвалось алое пламя, чтобы отразить его нападение.

Эсбар кивнула:

– Что это значит для нас, подумаем после. Пока и без того достаточно дел. – Она скрестила руки. – Ты уверена, что нашла именно Армула?

– Принявшая его инисская семья звала его Вулфертом Гленном, но это рожденный мною ребенок. Я узнаю лицо. Вижу в нем Мерена.

– Значит, Канта не ошиблась. – Эсбар шагнула в круг света. – Тебя долго не было. Я боялась, что ты погибла.

Она села у огня и добавила:

– И еще боялась, что ты решила не возвращаться.

– Ты же меня знаешь…

– Думала, знаю.

Тунува подтянула второе кресло, оставив между ними низкий столик.

– Сию сказала, вы были в Эрсире.

– Да. Для Дарании я сделала все возможное, но там полчища этих зверей, и у них одна цель – разрушать. Боюсь, пока это кончится, нас в живых не останется, – тихо добавила Эсбар. – Я держалась веры, как огонь фитиля, но фитиль уже почернел и свернулся.

– Мать проведет нас до конца, Эсбар.

– Обитель – может быть. А нас с тобой?

Тунува не думала, что ей еще когда-нибудь станет так холодно, – пока Эсбар ак-Нара не задала этот вопрос.

– Тебе решать. – У нее перехватило горло. – Для меня ничего не изменилось.

Эсбар ушла глубже в кресло.

– Я столько лет смотрела, как ты горюешь, – сказала она, – а когда у тебя появилась надежда, не стала ее раздувать. Просто я испугалась, что эта надежда лжет, Тува.

– Ты поступала, как считала правильным. Я с отчаяния наделала глупостей.

– Все мы глупеем, когда речь идет о любви, – выдохнула Эсбар. – Армулу… Вулферту здесь рады. Признаться, мне любопытно на него посмотреть. Я рада, что ты еще немного со мной.

У нее разом переполнились глаза. Эсбар так давно не плакала. Тунува через стол дотянулась до ее руки, сплела пальцы.

– Этого довольно? – звенящим голосом спросила Эсбар. – Теперь тебе довольно будет нашей жизни, Тува?

– Мне ее всегда было довольно. Просто я хотела знать.

Эсбар стиснула ее пальцы.

– Я дня больше не проживу без тебя, – шепнула она. – Будь со мной. Прости меня, и я тебе окажу ту же милость. Давай делать то, для чего мы родились.

Тунува склонилась к ней, прижалась лбом ко лбу. Они сидели так долго: дышали, были вместе.

82

Восток

Солнце над горой Ипьеда встало холодное, сумрачное. С каждым днем дым все больше темнил небо.

– Итак, ты разве что войну Купоза не объявила, – говорила великая императрица. – Что же, внучка, думается, можно и так. Полагаю, речной хозяин, регент, будет мстить.

Они с Думаи и Унорой сидели в ее покоях – как в ту ночь, когда Думаи узнала, кто она такая. Два года прошло, а вернулись почти туда, откуда начинали.

– Он своего добился. Покорное дитя на троне, а он – регент. Ему незачем меня преследовать, – сказала Думаи. – Как бы ни был речной хозяин озабочен властью, даже он должен понимать, что змеи и болезнь важнее. Я видела: Восток, кроме нас, уже опустошен. И даже Север.

– Возможно. А возможно, он теперь узрит в тебе единственную угрозу своим владениям. Что ни говори, Нойзикен никогда не выступали против него так прямо, не создавали соперничающего двора. – Великая императрица смотрела в окно. – Унора, что ты скажешь?

– Я – не дитя радуги, Манаи.

– Ты выносила дитя радуги, и ты ей нужна. Думаи не знает провинций, а ты знаешь, – возразила императрица. – Ты умеешь выжить в скудные времена. Это полезный навык.

– Значит, вы меня благословляете? – спросила Думаи.

– Мой сын думал о теневом дворе. Соперничающий – это, может, не так тонко, но теперь не время для тонкостей, а ты законная правительница. Нам нет нужды изображать улыбчивых марионеток. – Великая императрица взглянула на Унору. – Собирайся. Ты должна помочь дочери.

Унора, кивнув, вышла решительным шагом. Думаи не сомневалась, что мать сердится на нее за побег на Север, но и не сомневалась, что это скоро забудется.

Бабушка поднесла огонек свечи к палочке мореного дерева.

– Этим всегда занималась Осипа. Я все забываю зажечь, – с вымученной улыбкой сказала она. – Она служила мне с моих шести лет, когда я была никому не нужной принцессой. Без нее мне заново приходится учиться жизни. Наверное, и у тебя так бывает, когда натыкаешься на пустоту там, где был Канифа.

Думаи кивнула. Храм без него причинял ей почти нестерпимую боль.

Великая императрица вернулась на свою скамеечку.

– Поведай мне свои сны, как бывало раньше.

Раньше ей только о снах и приходилось тревожиться. Хотела бы Думаи вернуть те времена.

– Мне почти два года снился голос и женщина у ручья, – заговорила она. – Я много чего в ней видела: свое отражение, сестру, подругу. Я с ней говорила, я ей доверялась. Она мне помогала. И она меня предала.

Слушая ее рассказ, великая императрица явственно волновалась.

– Один сон на двоих. Да, дитя, я о таком слышала. Нить от души к душе, как пыль между звездами. О таком писала королева Нираи. Это редкая, священная связь… но и священное можно осквернить. Не скажу, кто была та женщина, но ясно, что в мире есть и другие, кого коснулись боги. – Она покачала головой. – Иногда я сомневаюсь, известно ли Квирики, кто сидит на его троне. Он хочет только укрепить Сейки, а кто там правит, ему все равно. Может быть, и мы все напрасно так много об этом думали.

Думаи всматривалась в ее лицо:

– Вы отказались от надежды пережить это все?

– Это вопрос цены. Чтобы дом Нойзикен воспрянул, тебе пришлось бы выносить наследника, Думаи. Я чувствую, что материнство – не твой путь. Должна ли я, твоя бабушка, вынуждать тебя идти против своей природы, хотя бы и ради сохранения имени?

– Но мы – связь с богами. Если падет дом Нойзикен…

– В Снежной деве не было ничего особенного. Боги выберут другую или другого. – Великая императрица вздохнула. – Дождемся кометы. Тогда увидим, что решат сейкинцы. Я останусь здесь молиться за вас, а мать поможет тебе устроить двор.

– Не опасно ли вам в такой близости от города?

– Старуха – не угроза речному хозяину. К тому же, – не без удовольствия добавила она, – боги не покидают этой горы и вряд ли позволят ему причинить мне вред.

Она взяла Думаи за подбородок:

– Лети же, моя храбрая внучка. Исполни свое призвание.

IV. Косматая звезда 512 о. э

Вспомнит со временем кто-нибудь, верь, и нас…

Сафо (Перевод В. Иванова)

83

Юг

В