class="p1">Ислуин мысленно выругался. Что бугай идёт следом, он заметил три лавки назад. Но решил: приставать в толпе неизвестный не рискнёт. А это оказался приятель парня, чью личину магистр сейчас носил. При этом люди Тайной канцелярии уверяли, что Этард никогда из родного города не выезжал, и знакомых, которые могли бы отправиться по делам к гномам, тоже иметь не мог. В текущей ситуации оставалось делать вид, будто здоровяк обознался.

– Уважаемый господин, мы с вами незнакомы, – залепетал Ислуин. – Вы, возможно, ошиблись...

И тут же извивающимся движением вывернулся и сделал шаг в сторону. Этард парень не очень решительный, чуть что – задаст стрекача. Также сейчас собирался поступить и Ислуин. Бугай характер Этарда явно тоже знал, поэтому ещё раз своего приятеля ловить не попытался. Вместо этого он ощерился и процедил:

– Значит, за должность имперским шавкам продался. Так-то ты ценишь своих благодетелей, которые тебе это место выхлопотали. Ладно, так и быть. Простим… Где оно?

Ислуин обеспокоенно сделал шаг назад. На них уже стали оглядываться прохожие, а новый скандал после убийства привлечёт ну совсем ненужное внимание. Бугай оценил всё на свой лад. Сжав кулак, он помахал им перед собой и угрожающе сказал:

– Боишься? Правильно, из-под земли достану. Ты, паскуда, почему не отдал? И куда «Это» запрятал? А ну…

– Я ничего не знаю. Вы обознались, – чуть не взвизгнул магистр. И поспешил затеряться в толпе. Бегом к другому концу рынка.

Оказавшись среди открытых рядов, магистр сбросил маску испуга и в задумчивости принялся идти вдоль прилавков. В этой части не было зданий, вместо них – длинные прилавки под навесами. Поэтому и торговали здесь гномы попроще, рангом пониже… Впрочем, попроще исключительно по меркам столицы Подгорной республики. Даже такое вот место стоило больших денег, а право торговать на Главном рынке – признак статуса мастера и его высокого положения в обществе. Торговали здесь нередко настоящим эксклюзивом, потому-то Ислуин в открытые ряды и собирался с самого начала.

Сейчас было уже не до покупок. Магистр шёл, механически осматривая товары, что-то выспрашивая, прицениваясь, но внешний мир как бы отдалился. Единственной реальностью стали рассуждения… Слишком уж странным вышел короткий разговор. Слишком много вопросов оставило каждое слово здоровяка.

Да, в Яване оставались организации «патриотов», которые финансировал Шахрисабзс. Как раз кто-то из таких легко мог бросить про имперских шавок... Но на деле все эти борцы давно превратились в банды на содержании падишаха, и тщательно контролировались службой канцлера. Любой, запятнавший себя знакомством с «патриотами», не смел надеяться на самую мелкую должность при магистрате, не говоря уж про министерство иностранных дел. К тому же Этарда проверяли. Тогда почему здоровяк бросил про благодетелей, которые выхлопотали место в посольстве? С самого начала организовали всё люди Раттрея. Они выбрали нужного человека, и они же устроили, чтобы отправили конкретно его. И главное. Что за «Это», которое якобы осталось у Этарда? Личные вещи во время подмены тоже проверяли. И сыскари, и маги. Среди имущества не обнаружилось ничего необычного.

Ислуин был настолько погружён в размышления, что ловкую руку карманника не почувствовал. Зато хитрого вора заметил кошелёк… Конечно, любой воришка либо умеет сам чуять охранные чары, либо обзаводится специальным талисманом, который охранки гасит. Вот только даже самые изощрённые амулеты ничего увидеть или испортить в кошельке магистра не могли. Познакомившись с магической сумкой магистра, Раттрей и канцлер были просто заворожены. Каждый загорелся желанием получить такие же для своих тайных агентов. Поэтому, едва мятеж был подавлен, и новый архимаг Манус получил доступ к мастерским Магической гильдии, работа закипела. За годы спокойной жизни, изготавливая сумку для Лейтис, технологию Ислуин восстановил, теперь оставалось лишь поставить её на поток. Одну из модификаций в форме кошелька Ислуин взял с собой, спрятав внутри мечи и кое-какую полезную мелочь. Заодно укрыл в свёрнутом пространстве массу охранных чар.

Парнишка дёрнулся было убрать от кошелька прилипшую ладонь. Бесполезно, на запястье уже сомкнулись жёсткие тиски пальцев Ислуина. Магистр внимательно осмотрел неожиданную добычу. Судя по всему, это был полукровка человека и гнома. Ислуин по привычке последних лет машинально перевёл возраст на людские годы – лет тринадцать. Впрочем, тут же себя поправил: не стоит расслабляться, полукровки тоже живут долго, и воришке скорее всего не меньше двадцати – двадцати трёх лет. Ни медальона, ни знаков клана на одежде. Но одет по местному обычаю, в тунику без рукавов и сандалии. И держится спокойно, клейма преступника ни на лице, ни на плече нет. Испуг в глазах сменялся обречённостью и покорностью… Сегодняшняя жертва – чужак, значит, самое большее, что грозит карманнику, это получить плетей за попытку кражи. Ведь ничего стащить паренёк не успел?

И тут в глазах воришки заштормило страхом, паренёк закусил губу от испуга, боясь сделать что-то не так: бок кольнуло остриё кинжала. В любом другом случае Ислуин действительно сдал бы воришку страже. Но после сцены с бугаем решил не рисковать. Вдруг тот подумал, что неизвестное «Это» у магистра с собой, и подослал карманника нужный предмет выкрасть? Тогда желательно расспросить исполнителя поподробнее в укромном уголке.

– Дёрнешься – прирежу прямо на месте.

Воришка испуганно закивал и опять прикусил нижнюю губу. Пойманный на краже лишённый клана полукровка вряд ли кого-то будет волновать, даже если чужак убьёт его прямо на базаре. За такое самое большее получит штраф или исправительные работы. Потом высылка и запрет возвращаться в Республику. Но деньги откупиться, судя по всему, у чужака найдутся.

– Тогда аккуратно двинулся рядом со мной. Повторю: подумаю, что хочешь сбежать – не жилец.

Это только незнакомому с городом кажется, будто в тщательно распланированных гномьих долинах нет ни одного укромного уголка. Не меньше четверти любого поселения занимают парки. Иногда запущенные, если владелец разорился, но земля ещё числится за ним. Пока парк и особняк не выкупит новый хозяин, так и всё будет стоять. И местные будут проходить мимо, словно в упор не видят ни обветшавший дом, ни заросший парк. Вот в такой позаброшенный особняк Ислуин и потащил свою добычу. Приметил как раз по дороге на рынок, и оказалось не зря.

Едва несколько рядов деревьев пополам с густо разросшимся кустарником надёжно укрыли от случайных взглядов с улицы, а Ислуин и карманник оказались на заросшем травой и сорняками пятачке, когда-то бывшей цветником, магистр швырнул свою жертву к облупившейся стене дома, и не скрывая начал поигрывать кинжалом.

– Итак, мой дорогой, – голос звучал мягко, доверительно