– Ты когда собираешься в Найроби? – спросила Мэгги.

– Через пару недель. У нас кончаются запасы зерна, да и керосина тоже. Нужно новое удило для лошади. Элис уже составила целый список разных кухонных надобностей. Длиннющий, как моя рука.

– Да, пока не забыла, – сказала Мэгги, продолжая смотреть в сторону фермы Томпсона. – Почему бы тебе не привезти какую-нибудь приятную безделушку для Люси Томпсон? Слышала, она чуть ли не на шею тебе вешается.

– Разве что от отчаяния, – усмехнулся Сид.

– Не говори ерунды. Девчонка она хорошенькая, сам знаешь. А у Томпсонов две тысячи акров.

Сид вздохнул. Мэгги не впервые пыталась его сосватать. Ее нынешнее поползновение он решил задушить в зародыше.

– Для меня существует лишь одна женщина, но она разбила мне сердце.

Мэри подалась вперед. В глазах вспыхнуло любопытство.

– Что, в самом деле есть такая? И кто она?

– Ты, дорогуша. Пойдешь за меня?

– Ах ты, негодник! – воскликнула Мэгги, но на ее обветренном лице появилась улыбка.

– А что, Мэггс, давай поженимся. Такая пара будет. Что ты на это скажешь?

– Скажу: «Нет уж, премного благодарна». С меня хватило одного мужчины. Мои отношения с вашей породой закончились. Я люблю спокойную жизнь. Почитать книжечку на сон грядущий и уснуть одной.

– Вот и я тоже. Вспомни об этом, когда в следующий раз надумаешь меня сватать.

Мэгги прищурилась:

– Я иногда думаю о женщине, сделавшей тебя холостяком.

– А кто тебе сказал, что она была?

– Мужчине не свойственно жить одному. Без женщины вы все беспомощны, как котята. Все до единого. Если мужчина холост, на то обязательно есть причина. И однажды, Сид, я эту причину найду.

Сказав это, Мэгги тяжело поднялась со стула и пожелала ему спокойной ночи. Сид смотрел ей вслед и улыбался. Он знал: эту причину Мэгги никогда не найдет. Могло показаться, что она любит совать нос в чужие дела, но то было не более чем игрой. Мэгги старалась не заходить слишком далеко. Сид не любил говорить о своем прошлом, она – о своем. Оба это понимали и потому прекрасно ладили. Мэгги знала лишь, что он из Лондона и у него ни жены, ни детей. Сид знал, что в свое время Мэгги с мужем покинули Девон, отправившись в Австралию, но там не прижились и перебрались в Африку. И больше ничего.

Нынешняя жизнь Сида состояла из многих неизвестных. Он не знал, приживутся ли посеянные им саженцы, а если приживутся, то какой дадут урожай. Он не знал, ждать ли нашествия газелей и обезьян на плантацию, не пострадают ли кофейные кусты от какой-нибудь болезни, засухи или чрезмерно обильных дождей. Он не знал, как поведут себя племена кикуйю: будут и дальше терпеть вторжение поселенцев или однажды восстанут, сожгут фермы и поубивают белых в постелях. Он не знал, любит он Африку или ненавидит, проживет здесь до смерти или на следующий год сорвется и уедет. Он не знал, как по утрам ему удается вставать, когда не для кого жить и некого любить. Наконец, он не знал, почему до сих пор жив, не имея ни одной мечты.

В африканской жизни Сида Бакстера бывали дни, много дней, когда он чувствовал, что ничего не знает о земле, туземцах, кофе и себе самом. Но одно он знал наверняка, знал как тяжкую, неизменную истину. Он знал, что Индия Селвин Джонс ушла из его жизни и больше он ее никогда не увидит. Хотя бы в этом у него не оставалось сомнений. 

– Это проклятая бездонная яма, поглощающая деньги! – заявил премьер-министр Генри Кэмпбелл-Баннерман. Разговор происходил в его кабинете на Даунинг-стрит, 10.

– Наоборот, это предприятие начало приносить прибыль, – возразил лорд Элджин, министр по делам колоний.

– И какую же?

– В нынешнем году мы рассчитываем получить не менее сорока тысяч фунтов.

– Сорок тысяч? Я не ослышался? Сорок тысяч? Эта чертова железная дорога стоила нам свыше пяти миллионов! Нужно повысить ее доходность. Мне теперь приходится еженедельно отчитываться в палате общин обо всех расходах. Настырный Джо Бристоу ест меня поедом, требуя отчета, почему пять миллионов ушло на финансирование какой-то железной дороги в Африке, когда в Британии дети голодают. И что я могу ему ответить? Он буквально держит меня за горло. Извольте взглянуть. – Премьер-министр указал на кипу газет, которыми был завален его стол. – Сегодня имя Бристоу красуется на каждой первой полосе, напечатанное крупным шрифтом!

– За это, Генри, вы можете винить только себя, – сказал Элджин. – Вы сделали его министром. Он ваша креатура.

– Он своя собственная чертова креатура! – раздраженно возразил премьер-министр. – К сожалению. И он еще не главная наша проблема. А главной проблемой остается упомянутая железная дорога. Я хочу от вас услышать, каким именно образом мы можем заставить ее приносить ощутимую прибыль.

– Прибыли железной дороги напрямую зависят от прибылей поселенцев. Не будет одного – не будет и другого. Поселенцы дадут продукцию с плантаций и ферм. Продукция пойдет на экспорт. Экспорт даст прибыль и тем, кто выращивает урожаи, и тем, кто их перевозит. Дайте мне больше поселенцев, и тогда обещаю: прибыль подскочит с сорока тысяч до четырехсот.

– Вам нужны поселенцы? Так идите и найдите. Что вам мешает? – спросил Кэмпбелл-Баннерман.

Элджин повернулся к Фредди Литтону, недавно назначенному помощником министра. Для Фредди это была поистине золотая возможность, за которую он и ухватился.

– Сэр, это не так-то просто, – начал Фредди, подаваясь вперед. – Многих пугает перспектива стронуться с насиженных мест и отправиться чуть ли не на другой конец света. Прежде чем поселенец станет фермером и начнет получать прибыль, он хочет иметь определенные гарантии от правительства. К сожалению, никто таких гарантий не дает, и британцы это знают. Люди пишут письма на родину. Кто-то возвращается и рассказывает, насколько трудно получить земельный надел. Проволочки с земельным управлением тянутся годами. Строительство дорог и мостов ведется с черепашьей скоростью. Добавьте к этому постоянные препирательства на разных уровнях власти. Губернатор сердит на Министерство по делам колоний. Районные уполномоченные жалуются на провинциальных уполномоченных. А поселенцы сердиты вообще на всех.

– И как вы предлагаете исправить положение?

– Во-первых, мы отправим в Африку посланника от нового правительства.

– Полагаю, этим посланником будете вы?

– Да, я на это надеюсь, – ответил Фредди.

Литтон видел, что завладел вниманием Кэмпбелла-Баннермана. Старик заинтересовался. Оставалось лишь его убедить.

– Кто-то должен лично отправиться в Африку и разгрести нагромождение тамошних проблем. Я прошу у вас позволения на такую поездку.

– И как вы собираетесь это осуществить?

– Начну с выслушивания всех фракций. Я встречусь с лордом Деламером и представителями Ассоциации колонистов. Я встречусь с губернатором, с провинциальными и районными уполномоченными. Затем я пойду еще дальше и побываю в деревнях и на фермах, поговорю с поселенцами. В Лондон я вернусь, обладая всесторонней картиной сложившегося положения. Когда мы точно узнаем, где и в чем у нас проблемы, то сможем приступить к их решению.