Личные письма Пселла были почти столь же очаровательны и откровенны, как и письма Цицерона; его речи, стихи и памфлеты были предметом обсуждения; его злобный юмор и смертоносное остроумие были возбуждающим стимулом на фоне громоздкой эрудиции его современников. По сравнению с ним, Фотием и Феофаном, Алкуины, Рабани и Герберты современного Запада были робкими эмигрантами из варварства в страну разума.

Наиболее заметной стороной этого византийского ренессанса было искусство. С 726 по 842 год иконоборческое движение запретило скульптурное или (с меньшей строгостью) живописное изображение святых существ; но в качестве компенсации оно освободило художника от монотонного заключения в рамках церковной тематики и обратило его к наблюдению, изображению и украшению светской жизни. На смену богам пришли императорская семья, аристократические покровители, исторические события, лесные звери, полевые растения и плоды, милые мелочи домашней жизни. Василий I построил в своем дворце Неа, или Новую церковь, "всю украшенную, - говорит современник, - прекрасным жемчугом, золотом, блестящим серебром, мозаикой, шелками и мрамором в тысяче сортов".27 Большая часть декора, недавно обнаруженного в Святой Софии, была произведена в девятом веке. Центральный купол был восстановлен в 975 году после землетрясения и тогда же получил свою большую мозаику с изображением Христа, сидящего на радуге; дополнительные мозаики были установлены в 1028 году; массивный собор, подобно живому организму, обретал жизнь благодаря смерти и обновлению своих частей. Бронзовые двери, установленные в 838 году, настолько прославились своим совершенством, что подобные двери были заказаны в Константинополе для монастыря Монте-Кассино, собора в Амальфи и базилики Сан-Паоло за стенами Рима; последняя пара, изготовленная в Константинополе в 1070 году, до сих пор сохранилась как свидетельство византийского искусства.

Царский или "Священный дворец", капеллой которого была Неа, представлял собой растущее скопление покоев, приемных залов, церквей, бань, павильонов, садов, перистилей и дворов; почти каждый император что-то добавлял к нему. Теофил придал группе новый восточный оттенок, построив тронный зал, известный как Триконх, из-за апсид, похожих на раковины, которые образовывали три его стороны - план, привезенный из Сирии. К северу от него он построил Жемчужный зал, к югу - несколько гелиак или солнечных комнат, а также Камилас, апартаменты с крышей из золота, колоннами из зеленого мрамора и исключительно тонкой мозаикой, изображающей на золотом фоне мужчин и женщин, собирающих фрукты. Даже эта мозаика была превзойдена в прилегающем строении, на стенах которого зеленые мозаичные деревья выделялись на фоне золотого мозаичного неба; и на полу Зала Гармонии, мраморные тессеры которого создавали эффект цветущего луга. Свое пристрастие к причудливой пышности Теофил воплотил в своем дворце в Магнауре: в зале для аудиенций над троном нависал золотой платан, на ветвях и троне сидели золотые птицы, по обе стороны от царского кресла лежали золотые грифоны, а у его подножия - золотые львы; когда представляли иностранного посла, механические грифоны поднимались, механические львы вставали, взмахивали хвостами и рычали, а птицы разражались механической песней.28 Все это было откровенной копией подобных нелепостей во дворце Гаруна аль-Рашида в Багдаде.

Константинополь благоустраивался за счет налогов от торговли и "тем", но оставалось достаточно средств, чтобы придать меньшее великолепие провинциальным столицам. Монастыри, снова разбогатев, выросли в величественную массу: в десятом веке - Лавра и Ивирон на Афоне; в одиннадцатом - монастырь Святого Луки в Фокисе, Неа Мони на Хиосе, монастырь Дафни близ Элевсиса, чьи почти классические мозаики являются лучшими примерами средневизантийского стиля. Грузия, Армения и Малая Азия приняли участие в этом движении и стали форпостами византийского искусства. Общественные здания Антиохии вызвали хвалебные отзывы мусульман. В Иерусалиме храм Гроба Господня был отстроен вскоре после побед Ираклия. В Египте до и после арабского завоевания христиане-копты возвели купольные церкви скромных размеров, но украшенные с таким мастерством металлом, слоновой костью, деревом и тканями, что казалось, все навыки фараоновского, птолемеевского, римского, византийского и магометанского Египта дошли до них как неизменное наследие. Иконоборческие гонения привели тысячи монахов из Сирии, Малой Азии и Константинополя в южную Италию, где они находились под защитой римских пап; благодаря этим беженцам и восточным купцам византийские стили архитектуры и декора процветали в Бари, Отранто, Беневенто, Неаполе и даже Риме. Равенна продолжала оставаться греческой в искусстве и создала в седьмом веке великолепные мозаики святого Аполлинария в Классе. Салоники оставались византийскими и украшали свою Святую Софию мрачными мозаичными апостолами, такими же исхудавшими, как святые Эль Греко.

Во всех этих землях и городах, как и в столице, византийский ренессанс вылился в шедевры мозаики, миниатюры, керамики, эмали, стекла, дерева, слоновой кости, бронзы, железа, драгоценных камней и тканей, сотканных, окрашенных и украшенных с мастерством, которое почитал весь мир. Византийские художники делали кубки из синего стекла, украшенные по поверхности золотой листвой, птицами и человеческими фигурами; стеклянные сосуды с горлышком из эмалированных арабесок и цветов; и другие изделия из стекла столь изысканной формы, что они были любимыми подарками византийских императоров иностранным государям. Еще больше ценились в качестве подарков дорогие одеяния, шали, копны и далматики, демонстрировавшие византийское текстильное искусство; таковы "плащ Карла Великого" в соборе Меца и изысканные шелка, найденные в Аахене в гробу этого короля. Половина величия, которое скрывало греческого императора, большая часть благоговения, которое возвышало патриарха, часть великолепия, которое одевало Искупителя, Богородицу и мучеников в ритуале Церкви, происходила от великолепных одеяний, которые воплощали жизнь дюжины ремесленников, технику веков и богатейшие краски земли и моря. Византийские ювелиры и огранщики драгоценных камней были на вершине своего мастерства вплоть до XIII века; сокровищница собора Святого Марка в Венеции богата драгоценностями их ремесла. К этой эпохе относятся поразительно реалистичная мозаика Святого Луки, хранящаяся сейчас в Коллеже высших исследований в Париже; сияющая голова Христа в мозаике "Деисус" в соборе Святой Софии; и огромная мозаика площадью сорок квадратных ярдов, найденная в Стамбуле в 1935 году из руин дворца македонских императоров.29 Когда иконоборчество утихало, или там, куда оно не доходило, церкви подпитывали благочестие иконами, написанными темперой по дереву, а иногда заключенными в эмалированные или драгоценные рамы. Ни одна миниатюра за всю историю иллюминации не превзошла "Видение Иезекииля" в томе проповедей Григория Назианзена девятого века, хранящемся в Национальной библиотеке в Париже;30 или 400 иллюстраций рукописи "Menologus" в Ватикане (ок. 1000 г.); или изображения Давида в Парижской псалтыри (ок. 900 г.). Мы не найдем в них ни перспективы, ни моделирования форм с помощью света и тени; но, как достаточное вознаграждение, богатую и чувственную раскраску, живую игру воображения, новое знание анатомии