Пока Велемира тратила все свои силы на уговоры Арви, Трувор все-таки нагнал Росу почти у самого ее терема, вернее сказать, внутри него. Роса добежала до порога, не обращая внимания на то, что Трувор не раз окликал ее. Заскочив внутрь горенки, она с размаху захлопнула дверь. Однако затворить засов не успела – Трувор уже ломился снаружи, не давая двери войти в проем. Получилось некое противостояние – княжна, пытающаяся изнутри закрыть наконец свою дверь, и Трувор снаружи, уже теряющий терпение.

– Да что с тобой? Это же я! – орал Трувор, стараясь все-таки не позволить двери захлопнуться, но и не зашибить любимую. А это было бы неизбежно, если б он все-таки приложил больше усилий. – Впусти!

Роса продолжала упорствовать. Она помнила доводы Велемиры. И сейчас они казались ей разумными. Она в этой поганой гриднице чуть со стыда не умерла, когда князь взялся ее допрашивать.

Потеряв терпение, здоровенный, как гора, Трувор оттолкнул дверь вместе с Росой. Влетев в горницу, словно ураган, он схватил княжну и стал трясти ее, пытаясь вытряхнуть правду.

– Что все это значит?! Почему ты согласилась на Арви?! – ревел Трувор.

– Бо так лучше всего…– сглотнув слезы, Роса собрала волю в кулак.

– Как это…– оторопел Трувор. – Ты ведь…Мы же…Роса…?! Зачем?! – кричал Трувор на Росу.

– Я жажду поскорее стать женой тиуна. Теперь уходи, – Роса говорила неспешно, осторожно подбирая слова, чтобы не расплакаться. Вот он какой: уже кричит на нее.

– Отвечай, как мне разуметь то, что было? – Трувор тряс Росу так, что мог бы вытрясти всю душу из нее.

– Все забудь! Не люблю я тебя, – Роса отпихнула Трувора более жестко, чем он мог бы ожидать от нее. – Уходи…это все.

Трувор не верил тому, что услышал. Но гнев и обида застилали его разум. А эта фраза: «Жажду стать женой тиуна», – ежесекундно звучала в его ушах словно эхо. Но последнее – «Не люблю…Это все…» – было мучительнее всего. С грохотом захлопнув дверь в терем Росы, он пошел в избы, не чувствуя под ногами земли. Горечь переполняла его сердце. Как Роса могла произнести такие слова? Он бы скорее проглотил свой собственный язык, чем сказал бы ей такое!

Самое гадкое, что сейчас он никому не мог довериться. Можно было бы пойти к Рёрику и все тому рассказать. Но такого желания он не испытывал. После той неудачной беседы о Вольне они едва разговаривали. И то лишь по государственной необходимости. И то при посредничестве того же Арви.

Трувор чувствовал, как неведомая сила гонит его прочь из изб, куда он пришел в надежде забыться сном до самого утра, то есть до поездки.

****

– Дружина скучает. Разгораются ссоры и пьянки! – с жаром выступал Оскольд. Казалось, он принимает обсуждение слишком близко к сердцу. – А там нас ждет серебро, вино и рабыни…

– Слишком бодрое предсказание, – усмехнулся Арви. – Рабыни, возможно, и будут ждать. Но серебра в Киева теперь нет…

– Что Киев…Кроха, упавшая со стола…– вставил свое слово Дир.

– Вот именно! – возмутился Оскольд. – Мы уже должны штурмовать Греческое царство. Как это сделал Гостомысл вместе с другими князьями. Тиун, ты обязан донести до Рёрика, что нам не следует, точно бабью, сидеть по избам!

– Сам и доноси, – Арви не желал втравливаться в столь сомнительное предприятие. Нет, ему не нужны проблемы. А преимущества сего вояжа писаны вилами по воде. – Одной вашей удали недостаточно. Надо сперва пополнить дружину новгородцами, но нужны и наемники. А для этого необходимы средства!

– Мы не привлечем наемников, если нам нечем будет им платить, – подчеркнул Дир спокойно.

– Это не ваше дело, – сухо заметил Арви. – И если вы не поняли еще, то наш князь не собирается возвращаться в Дорестадт…Наш новый дом Новгород. И никуда мы не пойдем прежде, чем не укрепимся здесь. Ваше дело – помогать князю, а не роптать…

– Так мы и хотим помочь, – Оскольд в пылу сжал кулак. – Рёрик не может быть разом в двух местах. Потому мы, как его преданные други, готовы отправиться в поход от его имени и под его знаменем. Если мы выступим на Царьград, то путь наш станет пролегать через Киев…Так что полян мы присоединим к себе в любом случае…– распаленный Оскольд легко обосновывал необходимость путешествия. Он был из тех, кто умеет на самую дурацкую затею уболтать любого собеседника. – Тем более, у Гостомысла там во времена оны княжил родственник – брат, кажется. По сути, град и так принадлежит нам!

– Да когда это было! – махнул рукой тиун. – Теперь киевская знать не позволит Новгороду вернуться к ним…

– Славутич сиречь Днепр – для нас привлекателен так же, как и другие реки…– Дир заострил внимание на главном.

– Поход возможен. Но только через несколько лет…А не теперь, – Арви отрицательно покачал головой.

– Может быть, уверенности придаст новость, что сейчас в Киеве, считай, никто не княжит…

– Что это значит? – Арви поднял бровь вверх: если князя там теперь, и правда, нет, то это меняет дело. Что может быть проще, чем захватить тех, кто остался без защитника? Может, идея не так уж и глупа…

– Наш тамошний родственник недавно прислал нам дары. А вместе с ними весть, что их правитель не сегодня, так завтра кончится…– негромко пояснил вечно-спокойный Дир. – Он уже стар и давно слаб умом.

– То есть князь у них все-таки есть…– указал Арви.

– Уже сейчас всем заправляют бояре, – продолжил Дир. – А они вряд ли будут искать нового князя: стаду без пастуха раздольнее…Мы могли бы отправиться в Царьград. А по пути взять еще и Киев, с легкостью присоединив его к землям Новгорода…Тем более что, по сути, эти земли и так принадлежат нам…– на этих словах Дир заметил, как Арви навострил уши. – Тамошний князь – дальний родственник Гостомысла. Его дед получил от Новгородского князя, тогда еще Буревого, Киев в управление. И стал наместником. Но за давностью лет это забылось…

– Если эти земли, и правда, принадлежат нам по праву…То мы можем притязать на них, не прибегая к помощи оружия, – заметил практичный Арви.

– Притязать мы можем…– усмехнулся Дир. По его усмешке было ясно, что дело это бесполезное.

– Поговори с князем, тиун, – включился в беседу уже остывший во время речи Дира Оскольд. – Мы все уважаем Рёрика, как нашего предводителя. Но в конце концов, пойми, если он захочет остаток жизни провести в славянских землях, не выходя за порог своей избы, то не все последуют его примеру…– уже не стеснялся Оскольд. – Люди скучают. И хотят в поход!

– Ну что ты все заладил! – закатил глаза тиун. – Поход, поход…Киев еще ладно…Возможно…Но Царьград…Здесь потребуется целый флот!

– Но ведь у нас имеются кое-какие корабли…– напомнил Оскольд.

– Имеются. Но не в таком числе, как потребно! – отрезал тиун. – И к тому же…– Арви не успел договорить. Отворившаяся дверь прервала его на полуслове, заставив обернуться.

На пороге стоял Трувор. Неожиданно для самого себя он вдруг очнулся в гриднице. Рёрика здесь не было. А у Трувора на глаза упала кровавая пелена ярости. Он видел только соперника. Слова долетали до его ушей словно из-за толстой стены.