Лахджа толком не видела, что происходит. Скрученная в крохотной гиперсфере, она лихорадочно пыталась проломиться, вырваться, но здесь само пространство свернулось лентой Мёбиуса. Мирок внутри мирка, отделенный от последнего… но, к счастью, не полностью, она хотя бы снова ощущала фамиллиарную связь, снова слышала эмоции мужа!

Те становились все… темнее. Майно не на шутку плющило от силы, что не предназначена смертному. Лахджа пыталась фильтровать, делиться только безопасной частью, но Майно полностью перехватил инициативу и греб не глядя, не думая о себе.

Чертов идиот, он же так сдохнет или превратится в не пойми что…

— …Папа!..

На мгновение все ослепли. Туманы рассекло ослепительным лучом, и Лаиссалну отбросило. Демоница истошно завыла, ее нога осыпалась пеплом, а в горло сразу ткнулся дымящийся клинок. Майно переместился быстрее мысли, замахнулся…

— Стоять, или она умрет!.. — раздался крик.

Волшебник резко повернулся. Оошона парила в воздухе, держа за шкирку съежившуюся Веронику. У демоницы не было оружия, но пальцы были сложены щепотью — а гхьетшедарию больше ничего не нужно.

И Вероника — не демон и не волшебник, она не училась протекционистике. Щелчок пальцами — и девочка рассыплется песком или превратится в ананас.

Скулы Майно заострились. Он быстро поднес к губам перстень и спросил:

— Вератор, меня слышно?

Ответа нет. Как бы сюда ни попали девочки, дверь закрылась за их спинами. Они по-прежнему в наглухо закупоренном пузыре.

— Никто тебя здесь не услышит! — улыбнулась Лаиссална.

В зубы тут же врезался кулак, и улыбка исчезла. Лезвие надрезало кожу. Чужим, незнакомым голосом Майно сказал:

— Ты очень красивая, Лаиссална. Хочешь стать, как Кошленнахтум?

Глаза демоницы округлились. Даже волшебный меч не смог бы ее убить, но сейчас, напоенный этой переданной силой, источающий саму Тьму… один Древнейший знает.

Она рванулась, дернулась, попыталась переместиться — волшебник держал крепко, не давал телепортироваться.

— Я клянусь вратами Шиасса и могилой Бриара, что отпущу тебя живой, если освободишь мою жену, — продолжил он. — Иначе… три секунды ты еще проживешь прекрасной.

— Не смей! — крикнула Оошона.

— Я…

— Раз.

Астрид держала руку вытянутой. Она бы уже вовсю палила снова, но в руках голой тетки болтается мелкая. Она, конечно, только полудемон, но вдруг ее тоже обожжет?

И вдруг не просто обожжет, а спалит дотла?! Она ж маленькая совсем!

Вот вечно она во что-то вляпывается, одни проблемы с ней!

— Два.

— Не смей, Лаиссална! — повысила голос Оошона.

— Тебе легко говорить! — завизжала Лаиссална. — Ты будешь только рада, если…

— Три!..

Лаиссална вскрикнула, шею прорезало болью… но не до конца. Кровь хлынула во все стороны, исчезая в густом тумане, повисая в воздухе каплями… здесь не было четких верха и низа.

Лаиссална тяжело задышала. Нет, она еще жива. Голова еще не отделилась от тела.

В то же время Майно напряженно размышлял. Было трудно — голова ужасно отяжелела, а мысли мчались хоть и с бешеной скоростью, но странно обжигали, причиняли боль. Лахджа что-то без умолку тараторила, и бубнил на заднем фоне Снежок, а Майно в отчаянии думал, что если он действительно прикончит одну тварь, вторая тут же убьет Веронику. И Лаиссална даже не умрет полностью, из нее сразу вылезет чудовище… очень злющее, ненавидящее его чудовище.

Какая же кировая ситуация…

Вероника испуганно хлопала глазами. Она еще не сообразила, что происходит, но поняла, что что-то плохое. Вроде дверка и привела их к маме с папой, но тут еще какие-то демоны, и теперь ее трясут, как грушу, а она даже кукурузку не доела…

— Пусти меня! — попросила она. — Пусти, а то… а то кукуруза!..

Оошона проигнорировала скулеж смертного щенка. Она размышляла, что для нее ситуация в целом выигрышная. Если она все правильно разыграет, то избавится от Лахджи, а Лаиссална утратит фальшивое тело, и Хальтрекарок ее сожрет либо прогонит. Надо только нигде не ошибиться…

А Веронике стало обидно, что ее игнорируют. Дрожащим голосом она воскликнула:

— Кукуруза!..

Оошона не успела даже ничего понять. Мгновение!.. рывок!.. и ее со свистом втягивает в… кукурузный початок! Веронику закрутило в воздухе, она ойкнула, и упала вверх тормашками, прямо на подлетевшую ее ловить Астрид.

И в то же время пузырь Лахджи замерцал, закрутился, теряя стабильность. Одними губами Майно повторил: «три», и Лаиссална с трусливым визгом сняла и свою поддержку. Пространственная клетка распалась, Лахджа выметнулась на свободу… но ей уже нечего было делать. Оошона разъяренно кричала в кукурузине, Лаиссалну только что втянуло в бутылку Артуббы, карманный мирок вокруг распадался, растворялся, сменяясь обычными туманами Лимбо.

Снежок ткнулся мордой в руку Майно. Тот сидел неподвижно, таращась в никуда. Лахджа на все еще заплетающихся, перекрученных в четырех измерениях ногах подошла к мужу, коснулась развесистых рогов и сказала:

— Да, ты больше не Бэмби. Здравствуй, Великий Князь Леса.

Астрид покатилась в истеричном смехе, и даже Сервелат оглушительно заржал. Вероника подняла свою кукурузину, сунула ее папе и виновато, но и с легким вызовом сказала:

— А кандал я потияла.

Глава 41

— Ой, ну наконец-то у меня есть подружки! — радовалась Лахджа, глядя на мечущихся в поглотителях демониц. — Госпожа Бутылка и госпожа Кукурузина!

— Вторую надо переместить в нормальный сосуд, — произнес Майно, с отвращением глядя на свое отражение.

Рога все-таки уступали в размерах оленьим, но в зеркале все равно не помещались. Были и другие внешние симптомы, хотя самые легкие уже удалось обратить вспять.

Поездка в Валестру теперь точно отменяется. В ближайшие дни Майно вообще не собирался выходить из дома.

— Больше тебе пока нельзя, — наставительно сказала Лахджа, примериваясь к рогам напильником. — А то обратишься в демона. Или помрешь. В закрытом гробу хоронить придется.

— С этой штукой я в него не помещусь, — покривился Майно.

А ведь завтра Добрый День. Гости придут. Эти новые рога уже ни под какой шляпой не спрячешь.

— М-м-м… можно надеть на тебя…

— Не надо на меня ничего надевать! — огрызнулся волшебник. — Давай просто отрубим их!

— Они уже очень большие… там нервы… кровоснабжение…

— Я потерплю.

— Да ладно, перед кем нам стесняться-то…

— Отрубим, перевяжешь мне голову…

— Да просто скажем, что эксперимент неудачно завершился. Скверной от тебя уже не так шибает, до завтра симптомы купируем… а рога постепенно… может, они осенью отпадут… ну знаешь, после гона?..

— Какого еще гона?! — взвыл Майно.

Лахджа хихикнула.

Девочки спали в своих комнатах. Дрыхли без задних ног. Из Лимбо они вернулись уже под утро, и Астрид с Вероникой сразу были отправлены в постели. Они сначала протестовали, а Вероника хотела принять участие в судьбе своей кукурузины, но ей пригрозили,