– Вот и я о том!

– Но у Миловой наверняка есть квартира. И, очевидно, очень хорошая. Марго говорила мне, что ее покойные родители были гастролирующими по загранкам оперными артистами.

– Думаешь, ее из-за квартиры грохнули?

– Все возможно. Надо выяснить, кто наследник.

– Слу-ушай… – протянул Леха, встрепенувшись. – А что, если это секта? Вдруг Миловой на самом деле в Интернете мозги промыли, чтоб она квартиру отписала какому-нибудь серо-буро-малиновому братству?

– Да я, Лех, про секту только предположил… Не думаю, что они через Всемирную компьютерную сеть действуют… Да и Милова не похожа на человека, одураченного сектантами.

– А по-моему, как раз похожа. Не от мира сего женщина, такие обычно под чужое влияние и попадают.

– Да, пожалуй. Но вспомни этих попавших (вели мы с тобой дело по так называемому церковному сообществу «Второе пришествие», там у них еще за мессию дворника-шизофреника выдавали), они, как сломанные телефончики, об одном и том же талдычили…

– Ага, ага… «Дворник Евлампий – новый Иисус, вы все, не верующие в него, грешники, а мы молодцы, мы спасемся», – припомнил Леха.

– Именно так. А Милова ничего подобного не заявляла – жена моя с ней частые беседы вела. Все про телевидение трещала да свою бессонницу… – Митрофан покачал головой. – Нет, Леха, не являлась Милова сектанткой! И, скорее всего, не посещала сайтов всевозможных братств.

– А вот тут ты, Митрофан Василич, ошибаешься, – донесся из комнаты голос Зарубина.

Голушко со Смирновым воззрились на фотографа с нескрываемым удивлением.

– Да, да, ребята, – проговорил Зарубин, переводя взгляд с экрана телефона на молча взирающих на него коллег. – Вышел я на страничку, которую Милова открыла последней… А там какие-то молитвы заупокойные… Рассуждения о грехах. И о жизни после смерти! Уж не знаю, парни, секте ли сайт принадлежит, но название подходящее: «Шаг в бесконечность».

Базиль

Он проводил Марго до «уазика». Посадил в кабину. Засунул ее вещи в багажник. К тому времени и Митрофан подтянулся.

– Как она? – поинтересовался он у отца.

– Расстроена, – ответил Базиль. – Ей тут нравится!

– Понимаю, но… – Митрофан просительно посмотрел на отца. – Может, и ты уедешь отсюда, а?

– Чтоб за Марго приглядывать?

– Чтоб себя обезопасить!

– За меня не волнуйся, – беспечно отмахнулся Базиль. – Но если девочка в городе опять станет плохо себя чувствовать, ты мне сообщи…

– Хорошо.

– Я сразу примчусь.

– Завтра я после обеда с работы уйду, побуду с ней, а там посмотрим…

– Митрофан Васильевич, – окликнул Голушко шофер. – Поедемте, сами ж говорили, у вас с часу допросы, а на шоссе сейчас могут пробки быть…

– Да, едем.

– Ладно, Митя, счастливо! – попрощался с сыном Базиль.

Митрофан, бросив отцу: «Береги себя!», забрался в «уазик». Машина тут же заурчала мотором и тронулась. Базиль помахал Марго. Та ответила ему кивком головы.

Проводив автомобиль взглядом, Василий Дмитриевич развернулся и зашагал к главному корпусу. Он направлялся в администрацию дома отдыха, чтобы договориться насчет своего переселения в бунгало Марго. Уж очень ему в нем обстановка понравилась. Директор «Эдельвейса», как ни странно, дал на это согласие. Более того – он предложил Базилю перейти на полный пансион. Единственное, чего он потребовал: чтобы время пребывания господина Голушко в «Эдельвейсе» сократилось до трех дней. Базиль решил, что это его устраивает (все равно Марго без присмотра на больший срок он оставить не сможет), и, поблагодарив директора, покинул кабинет.

Вещей у Базиля было всего ничего: спортивный костюм, джинсы с водолазкой да бритвенные принадлежности, и, чтобы собрать их и перенести в бунгало, много времени не понадобилось. В общем, переезд занял около часа. В два раза меньше времени потребовалось на то, чтоб обустроиться. Вещи – в шкаф, станок с пенкой – на полку в ванной, сумку – под кровать, сам – на диван… И за пивко! Надо ж отметить переезд.

Бутылка «Балтики» ушла быстро. Пришлось открыть вторую, которую он для вечера купил. Ее Базиль пил уже медленнее, растягивая удовольствие. Вообще-то обычно он употреблял «живое» местное пиво или нефильтрованное немецкое, но первого в «Эдельвейсе» не продавали, а второе стоило так дорого, что пришлось изменить своим вкусам и купить «Балтику». Когда бутылка была ополовинена, Базиль поднялся с дивана и направился к окну. В комнате душно, хотелось проветрить помещение. Конечно, можно было воспользоваться кондиционером, но Базиль не любил искусственную прохладу. Гораздо приятнее, когда в дом врывается свежий воздух с улицы. Особенно здесь, на реке, где он напоен столькими запахами.

Подойдя к тому окну, которое выходило на волжский откос, Базиль взялся за щеколду форточки и хотел повернуть ее, но тут обнаружил, что она сломана. Это его удивило. В «Эдельвейсе» так тщательно следили за каждой мелочью, что даже самые незначительные неполадки устраняли мгновенно. А тут неисправная задвижка! Отдыхающие могли этого и не заметить (наверняка все пользовались кондиционером), но горничная обязана была все проверять. Обслуживающий персонал дома отдыха убирал номера с не виданной нигде более тщательностью. Они не только полы мыли, пыль протирали, чистили сантехнику, но каждую неделю драили окна и двери.

«Значит, щеколда сломалась совсем недавно, – сделал вывод Базиль. – Надо сказать горничной, чтобы доложила об этом начальству. Пусть пришлют кого-нибудь для починки… – Он приоткрыл фрамугу, придирчиво осмотрел запор и решил: – Ерундовина! Этот дефект я и сам могу устранить!» И, достав из сумки свой складной нож, принялся за дело.

Когда работа была выполнена, Базиль допил оставшееся пиво, после чего поднялся на второй этаж и вышел на балкон.

– Лепота! – протянул он, обозревая окрестности.

Вид и вправду открывался завораживающий. Базиль сначала просто любовался красотами речного пейзажа, но тут заметил в небольшом отдалении от берега лодку, в которой сидел человек с удочкой. Лодка принадлежала «Эдельвейсу», о чем свидетельствовала надпись на ее борту, и рыбак, судя по всему, был из отдыхающих.

«Да здесь, наверное, и удочку можно напрокат взять, – осенило Базиля. – Вот это класс! Свои-то я, дурак, домой отвез, а рыбку половить ох как хочется…»

С этими мыслями Базиль покинул балкон, спустился вниз, наскоро переоделся: летние брюки и батник снял, спортивный костюм надел и вышел из бунгало.

– Почем аренда лодки и удочки? – поинтересовался он у служащего проката, когда сбежал по мраморной лестнице к причалу.

– Лодка – тысяча в час. Удочка – пятьсот, – ответил тот флегматично.

– Ни хрена себе! – не сдержался Базиль.

– Дешевле только катамаран, – сообщил Николай, не открывая глаз. Он сидел в шезлонге и загорал, подставив обнаженный торс и лицо под солнечные лучи.

– Да разве с него половишь?

И Базиль, разочарованно вздохнув, отошел от пункта проката. Пятьсот рублей он мог бы еще потратить, но