кобуру, чувствуя спиной взгляды вновь прибывших. Добравшись до дому, он не успел и папахи снять, когда со своей половины вышла бабка Радмила и с ходу атаковала его вопросом:

– Тебе своих забот мало, так еще и позор чужой покрывать станешь? – спросила она, возмущенно сверкая глазами.

– С чего бы это? – откровенно удивился Елисей. – Меня присмотреть просили, чтобы ее из крепости силой не увезли. А ни за что другое разговора не было.

О ком именно идет речь, Елисей даже не собирался уточнять. По скорости распространения слухов и известий крепость могла поспорить с казармой и борделем, вместе взятыми.

– А тебе-то до нее что за дело? – на всякий случай уточнил парень.

– Так от коменданта уже прибегали, просили посмотреть девку, – вздохнула старуха. – Дохтур-то у нас все больше по ранам да переломам, а бабья тягость это уж старушечье дело.

«А ведь и в правду, кроме врача, который умеет лечить только рубленые и стреляные раны, и Радмилы-травницы, в крепости больше никого, кто хоть какое-то отношение к медицине имел бы, и нет, – растерянно припомнил Елисей. – Тогда вообще непонятно, зачем он дочку сюда привез. Ведь случись что, ни ее, ни ребенка не спасут. Хотя Радмила с ее опытом, пожалуй, с того света и за уши обоих вытянет. С бабки станется. Блин! Выходит, он ее сюда не только, точнее, не столько скрыть позор привез, сколько спрятал. Тогда от кого?»

Удивленный этой мыслью, Елисей попросил высунувшуюся с кухни Саньку принести чаю и, пройдя в свою комнату, присел к столу. Нужно было как следует обдумать все услышанное. Не спеша прихлебывая напиток, парень прокручивал в голове события, связанные с появлением этого столичного господина. Теперь, когда нужная мысль мелькнула, для Елисея все стало выстраиваться в стройную картинку.

Дворянин известного рода прячет одну из дочерей там, куда и добраться-то сложно, не то что просто списаться. И при этом отдельной темой просит местного пластуна присмотреть, чтобы девчонку не выкрали. Выходит, он не просто чего-то опасается. Он точно знает, что подобная попытка возможна. Иначе не стал бы устраивать такие пляски с бубнами.

Откинувшись на стену, Елисей машинально поправил кинжал и тут же вспомнил странную кавалькаду на улице. Очень богатый молодой человек, в сопровождении десятка вооруженных мужиков. Еще одна странность. Ведь нанять для этой цели в городе казачий десяток дело не сложное. А самое главное, гораздо надежнее. Казаки и места эти знают, и как бойцы на две головы выше тех ополченцев.

Тогда почему он не стал этого делать? Нет денег, или не желает, чтобы кто-то посторонний узнал об истинных целях его приезда? Если у человека нет денег на найм сопровождения, он не станет одевать мужиков в одинаковую одежду и вооружать их ружьями иностранного производства. А самое главное, он не стал бы тащить сюда карету. Приехал бы верхом. Так проще и быстрее. А что еще более важно, уж слишком вовремя этот неизвестный сюда прибыл.

Резко поднявшись, Елисей вышел во двор и, свистнув, подозвал к себе Мишку с братьями, развлекавшимися метанием ножей.

– Значит так, ребятки. Сегодня в крепость приехал неизвестный дворянин, в карете. Сейчас он должен быть в комендатуре. С ним десяток вооруженных мужиков. Мне надо, чтобы двое проследили за ним до самой ночи. А ночью их сменит другая пара. Не нравится мне это хлыщ.

– Ага, сделаем, – азартно кивнул Мишка и тут же принялся раздавать указания. – Ромка, Ильюха, к комендатуре, я за остальными. И оружие возьмите. Потемну вас сменим. Ежели поедут куда, один сюда бегом, чтоб сообщить.

– И постарайтесь на глаза никому не попадать. Не нужно, чтобы про вас узнал кто, – пряча улыбку, добавил Елисей.

– Добре, – хором кивнули братья и исчезли со двора, словно их ветром сдуло.

* * *

Отбросив эмоции, Елисей прокручивал в уме варианты развития событий, но все время натыкался на отсутствие нужной информации. Он даже не знал, кто и с какой целью явился в крепость. Это он про того дворянина с ополчением. В общем, убедившись в тщетности попыток докопаться до истины аналитическим путем, решил нарабатывать опыт. Уже через два часа после того, как мальчишки отправились к комендатуре, стало известно, что вновь прибывший побывал у коменданта и встал на постой в местном трактире, что стоял у базарной площади.

«Значит, деньги у него все-таки есть, – усмехнулся про себя Елисей. – Осталось выяснить, кто это вообще такой. А если попробовать не множить сущности, а просто спросить об этом коменданта?»

Мысль эта показалась парню толковой, и он, поднявшись, отправился обратно в комендатуру. Но едва только парень переступил порог кабинета, как штабс-капитан, усмехнувшись, с ходу спросил, доставая портсигар и вынимая из него папиросу:

– И ты жаловаться, или дело какое?

– Спросить хочу. Что за человек в крепость прибыл?

– Документы у него на журналиста из Вены, – чуть покривился комендант, а Елисей моментально сделал стойку.

– Журналист, говорите, – с хищной усмешкой протянул парень. – И чего его в наши палестины занесло?

– Ну, официально он собирается писать серию очерков о пограничной службе в горах. А как там оно на самом деле… – комендант развел руками. – Сам понимаешь. Бумаги у него в порядке, и узнать что другое я могу только одним способом. Но после такого греметь мне кандалами на каторге. А ты чего это всполошился?

– Есть у меня мысль, что журналист этот приехал сюда не о службе писать, а потерю найти. И, похоже, кто-то ему сообщил, где эту потерю точно искать надо, – ухмыльнулся Елисей. – А еще я думаю, что девицу ту сюда не от позора, а от таких вот журналистов увезли.

– Поясни, – потребовал комендант, как-то странно посмотрев на него.

– Спрятать девушку проще всего там, где народу много. Ну, или в том же монастыре. Но ее сюда привезли. Зачем? А затем, что любое новое лицо сразу будет тут как на ладони. А самое главное, зачем было просить меня присматривать за ней, коль ее и так вашим заботам поручили?

– И какой же ответ на этот вопрос ты нашел?

– А знал ее батюшка, что за ней охота идет. Потому и сюда привез, и меня просил следить, чтоб не выкрали. Выходит, в столице кто-то очень хочет добраться не до нее, а до него самого. А