У меня был тяжелый пояс из двух слоев кожи. Медленно и последовательно я заполнил все его потайные карманы. Засапожный нож, идеально прячущийся в голенище. Уродливый браслет со спрятанной в нем удавкой. Пряжка ремня, легко превращающаяся в миниатюрный кинжал… Перчатки со вшитыми внутри медными накладками на костяшки. Множество изящных, искусно сделанных и смертельных орудий, которые надо перебрать, рассортировать и аккуратно упаковать. И еще нужно оставить место для всего того, что я успел стащить из старого логова Чейда. Я отправлюсь в путь во всеоружии.

Я отнес собранные вещи в свое логово – в кабинет наверху. За окном по-прежнему царил мрак. Скоро я разбужу Персивиранса и велю ему приготовить лошадей. Скоро я попрощаюсь с Ивовым Лесом. Надо отдохнуть перед дорогой. Но заснуть не получится… Достав записи Би, я устроился у камина.

Читать было нелегко. Нет, почерк у Би был прекрасный, и рисовала она замечательно. Но мне было больно смотреть на эти листы. В них было слишком много Би, слишком много того, что я потерял. Я вновь перечитал первые страницы. Было мучительно больно читать о Молли, о том дне, когда она умерла. Закрыв дневник, я осторожно отложил его в сторону. Читать записи о снах оказалось не легче. Я снова наткнулся на описание Человека-Бабочки. И на историю о том, как Волк с Запада спустится с гор и всех спасет. Я перевернул страницу. Дальше Би рассказывала сон о колодце с серебристой водой. И сон о городе, где правитель восседает на гигантском Троне из Черепов. Внизу каждой страницы она аккуратно записывала свои размышления о том, насколько каждый сон похож на вещий и стоит ли ждать, что он сбудется. Сон о Человеке-Бабочке, писала она, сбудется почти наверняка. А сон о нищем уже сбылся у меня на глазах.

Сидя в одиночестве у огня, я смог признать, что Би обладала неким даром предвидения. Какие-то вещи она предсказала очень точно – например, плащ-бабочку. В отношении многого другого ошиблась. В этом плаще явился не мужчина, а женщина. Означает ли это, что Би – больше моя дочь, чем Шута? Мне всегда казалось, что Шут умеет ловко подгонять свои сны под будущие события. Часто он рассказывал сны только после того, как они сбывались. Но сновидения Би казались мне ясными и прозрачными, хотя почти в каждом из них были и несбывшиеся в итоге подробности. Волк с Запада. Впервые я услышал эти слова от Шута. Может, у них с Би было одно и то же видение? Шайн рассказывала, что Би какое-то время лихорадило и за время болезни с нее слезла кожа, а новая под ней оказалась еще светлее. Я решил: не важно, что Би унаследовала от Шута. Все равно она наша с Молли дочь.

Я прочел о сне про город стоячих камней с высеченными на них рунами. Сон не показался мне вещим, хотя Би и написала, что он почти наверняка сбудется. Сколько моих записей она успела прочесть? Вполне возможно, многие ее сны были навеяны тем, что она узнала обо мне. Я наклонился над тетрадкой, вглядываясь в рисунки Би. Да. Руны были начертаны очень четко. И одна из них почти в точности повторяла ту, что означала путь в город Элдерлингов, где я нашел башню, а в ней – карту. Кельсингра. Да. Это Би, скорее всего, почерпнула из моих записей. Она написала, что этот сон почти наверняка сбудется. Похоже, она предвидела, что ее затащат в столп Силы, пусть и срисовала с моих свитков не ту руну. При мысли о том, что моя девочка провидела свою гибель, у меня сдавило сердце. Не в силах читать дальше, я закрыл тетрадь и бережно спрятал оба дневника в сумку.

На рассвете я сделал последнее из того, что необходимо было сделать. Совершил самое трудное в прощании с Ивовым Лесом.

Огонь в камине кабинета почти догорел. Полки были пусты – свитки, хранившиеся там, либо обратились в пепел, либо лежали, приготовленные для возвращения в библиотеки Оленьего замка. Тайник в моем столе никто не обнаружил. Если кто-то найдет его теперь – не страшно. Там тоже пусто.

Закрыв высокие двери, я зажег свечу и открыл потайной ход в лабиринт за стенами. Долгое время я колебался. Потом взял фигурку, вырезанную Шутом, – я, Шут и Ночной Волк. Необычную дверную петлю, открывающую проход, могли обнаружить во время ремонта, но в маленьком убежище Би все было так же, как тогда, когда я был здесь в прошлый раз. Я почуял слабый запах кота, но если зверь и был поблизости, то постарался не попадаться мне на глаза. Должно быть, он поселился в этом уголке, потому-то запас ароматных свечей Молли, хранившийся у Би, остался не тронут мышами. Я решил не ломать голову над тем, как кот попадает в тайные коридоры. У кошек свои пути. Достав ключ от комнаты Би, я положил его на полку с другими ее маленькими сокровищами. А рядом поставил резную фигурку. По крайней мере, тут мы все будем вместе.

Еще раз оглядев на прощанье маленькое убежище, которое устроила себе моя дочь, я повернулся и навсегда покинул его. Дети в поместье, возможно, не забудут, как прятались в тайных коридорах, но им придется долго и тщетно искать вход в кладовой. А тайну лаза в кабинете я унесу с собой в могилу. Пусть то, что было дорого Би, остается здесь нетронутым до тех пор, пока стоят стены Ивового Леса. Пройдя по узкому коридору, я вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь.

Сделано. Теперь все прибрано и завершено. Задув свечу, я подхватил сумку и вышел.

Ибо камень помнит. Он знает, где был добыт. Поблизости от каменоломни, где их высекли, монолиты всегда работают лучше. Камни, которые не перемещали далеко от места добычи, – самые надежные, и следует по возможности использовать именно их, даже если ради этого придется пройти несколько граней, чтобы достигнуть цели.

На перекрестках же вдали от каменоломен камни надлежит привезти и оставить по меньшей мере на два десятка лет, под солнцем и дождями. Пусть камни напитаются солнечным светом и лучами звезд, что светят над теми краями. И только потом можно высечь на них грани, что будут помнить место, где камень стоит, и скалу, из которой он родился.

К стержневому камню, стоящему в центре, приложите полированные поверхности камней из мест, к которым он будет вести. Тщательно отметьте рунами, какие грани предназначены для ухода, а какие – для прибытия, чтобы иной путник не вошел в камень задом наперед и не столкнулся с противонаправленным течением. Подновляйте руны время от времени, чтобы они всегда оставались четкими и камень помнил, откуда он произошел и куда должен доставить путника.

Искусный каменщик всегда вынужден делать выбор. Камень должен быть крепок, но в то же время богат серебряными прожилками, по коим и течет магия. Стержневые камни следует высекать размером восемь на восемь на двадцать. Проследите, чтобы они были надежно укреплены в земле – так они лучше впитают в себя сущность места, не покосятся и не упадут.

Терпеливо ждите, пока камень состарится.

Краткое содержание бруска камня памяти 246, посвященного открытию порталов. Я определил его на хранение к прочим камням памяти, содержащим сведения о сооружениях Элдерлингов.

Ученик мастера Силы и писарь Лофти

Я объявил о своем решении поварам в кухне за завтраком. Никто из них, похоже, не удивился, что я так скоро собрался обратно в Олений замок. Больше того, они испытали облегчение. Обитатели Ивового Леса все еще приходили в себя после пережитого, и им было нелегко выносить присутствие моих стражников, зачастую не отличавшихся деликатностью. Они обрадуются, когда мы уедем.