Урбан IX, двести восемьдесят шестой папа христианского мира, основатель НХИ, возродивший Dominium Mundi, уже больше получаса выступал перед камерами из своей личной видеостудии, занимавшей часть его просторного кабинета. Он знал, что это не лучшее его обращение. Но для импровизированной речи, продиктованной неожиданным оборотом событий, он справлялся совсем неплохо. Урбан не боялся кризисных ситуаций, иначе он не сумел бы так долго продержаться во главе Церкви.

В то же время папа был вне себя от ярости. Пусть он это тщательно скрывал, пусть единственным чувством, отражавшимся на его лице, была глубокая печаль суверенного понтифика, удрученного мыслью, что священная армия могла сойти с пути Господнего, внутри у него бушевал безудержный гнев.

Как операция такого размаха, подготовленная с таким тщанием, могла обернуться подобным фиаско? Самые доверенные люди, расставленные по стратегическим постам крестового похода, – как могли они все так провалиться? И наоборот, как ничтожные людишки, простые солдаты или, хуже того, бесшипники, умудрились до такой степени помешать правильному развитию событий, вплоть до полного срыва самой масштабной военной операции в истории НХИ? Просто в голове не укладывается.

А в этот самый момент сотни тысяч солдат-крестоносцев, ценой огромных затрат отправленные на Акию Центавра, упивались его сверхсекретной беседой с Робертом де Монтгомери, встречей, о которой нигде не должно было сохраниться ни единой записи, как, впрочем, и о любой встрече суверенного понтифика в личной кабине тахион-связи!

Перипетии этого крестового похода завели в такие опасные дебри, что Урбан пришел к выводу, что его уже невозможно спасти. Обезумев от ярости, он несколько минут назад даже приказал нанести орбитальные энергетические удары, превратив в пепел всех этих вероотступников, позволивших себе наслаждаться запретным зрелищем. Пусть всю равнину расплавят, пусть впечатают в пылающий кварц армию предателей! К его великому удивлению, даже такой простейший приказ не был исполнен! Несмотря на все свое бахвальство сеньора с железной хваткой, Роберт де Монтгомери в результате оказался никчемной бездарью.

«…Могущество оккультных сил, стремящихся помешать Церкви освободить могилу нашего Спасителя и взять под свою длань Акию Центавра, призывает нас к смирению, коим каждый истинный католик должен руководствоваться в любом своем деянии. Даже лучшие из нас, такие как Петр Пустынник или Роберт де Монтгомери, пали на последней ступени долгого восхождения к Земле обетованной, неспособные найти в себе достаточно духовных сил, чтобы всецело положиться на нашего Господа. Таков урок, над которым всем нам предстоит поразмыслить. Во главе следующего крестового похода должен встать истинный католик, чья чистота веры убережет его от…»

Хоть бы следующий крестовый поход смог захватить Роберта де Монтгомери и Петра Пустынника живыми, а потом доставить их ко мне! Какой радостью станет для него возможность покарать их лично после долгих публичных унижений!

А кстати, почему бы ему самому не взять бразды правления будущим крестовым походом?

Как говорится, если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам. А кто, как не святейший отец, имеет законное право руководить подобным предприятием? Ибо Урбан прекрасно понимал, что пусть даже медицинская технология Ватикана способна творить чудеса – а в его случае она действительно сотворила чудо, – весьма маловероятно, что он проживет достаточно долго, чтобы присутствовать при триумфальном возвращении десятого крестового похода.

Построить и оснастить новый корабль, пересечь пространство, выиграть вторую войну и вернуться; все это займет время, которым он, скорее всего, более не располагает. Таким образом, чтобы завершить свое правление истинным триумфом – освобождением последнего приюта Христа! – а заодно и утолить свою жажду мести всем предателям и бездарям, которые провалили первую попытку, самым надежным способом остается назначить себя самого Praetor peregrini нового крестового похода.

«…осознавая всю огромность жертв, на которые пошли великие страны Новой христианской империи ради осуществления девятого крестового похода, мы обратимся к каждой из них с просьбой о содействии по мере возможности в деле подготовки десятого крестового похода, второго в межзвездной эре. Однако никто не вправе уклоняться от своей доли ответственности христианина. Так, королевства или герцогства сеньоров, предавших Церковь и отказавшихся сражаться во имя ее на Акии, будут аннексированы либо конфискованы ватиканскими властями и отданы под протекторат вплоть до нового распоряжения. Разумеется, население этих областей, не несущее ответственности за действия своих сеньоров, может ничего не опасаться со стороны войск НХИ».

Как настоящий виртуоз в использовании средств массовой информации, Урбан IX ничем не выдал, какую бурю чувств породило в нем крушение крестового похода. Пусть события вынудили его срочно импровизировать в прямом обращении к миру, лицо понтифика перед камерами выражало лишь здравую сдержанность руководителя, озабоченного суровостью мер, которые ему приходится принимать.

В глубине души Урбан был исполнен уверенности. Так или иначе, он выправит ситуацию. Ему всегда это удавалось. Рано или поздно он раздавит армию идиотов и уничтожит оскверняющие эту планету демонические легионы. Но на данный момент главным было убедить народы НХИ. Следовало любой ценой избежать появления в общественном сознании мысли, что армия, посланная по другую сторону звезд, возможно, имела вескую причину отказаться продолжать войну. Жизненно важно как можно скорее, пока журналисты не начали во всем копаться, представить официальное объяснение.

Незамедлительно выступив с официальным заявлением, Урбан выбивал почву из-под ног умеренных, которые без твердых доказательств не осмелятся поставить под сомнение слово папы. А единственное твердое доказательство находится в четырех световых годах отсюда без единой возможности до него добраться – каналы тахион-связи полностью контролируются Ватиканом. Годфруа Бульонский или Боэмунд Тарентский могут что угодно рассказывать на Акии, на Земле их никогда не услышат…

Внезапно что-то привлекло внимание Урбана. В центре его кабинета задрожал воздух.

Это огромное пространство, пропорции которого соответствовали торжественному приемному залу, занимало последний этаж дворца Сикста V и выходило окнами на площадь Святого Петра. В начале своего понтификата Урбан целиком его перестроил, чтобы во время аудиенций оно поражало воображение посетителей, и с этой целью повелел разместить на потолке внушительную фреску, изображающую Войну одного часа и ее губительные последствия, увиденные глазами Католической церкви, а также пришествие Новой христианской империи. Дабы избавить папу от излишних передвижений, кабинет был оборудован самыми современными системами и среди прочих кабиной супертахионной связи, а также сверхзащищенной телестудией, которая благодаря прямому и приоритетному доступу к спутниковой сети могла вещать даже в случае осады.

Не прерывая своей речи, Урбан перевел взгляд влево. Посреди кабинета, за плечом первого оператора, прямо под изображением разрушения Северной Америки чудовищными термоядерными грибами, возникло нечто вроде миража. Воздух завибрировал.