и они поднимаются по широким каменным ступеням к даже слишком большой двери. Ворлост идет с тихой гордостью счастливого владельца, останавливаясь по пути, чтобы показать Гарри маленькие детали, которые легко упустить. Они проходят через вестибюль, вверх по лестнице, по коридору и останавливаются перед дверью с замысловатой гравировкой.

— Я оставлю тебя, чтобы ты осмотрел свои комнаты, — говорит Ворлост — Ужин подается в семь вечера. Я пришлю к тебе домового эльфа. Ты можешь исследовать поместье в свободное время, но не забывай о… ну, ты, наверное, знаешь обо всем, что опасно в этом доме.

— Ты часто думаешь об этом, — соглашается Гарри. Во время скучных совещаний Ворлост любит развлекаться отвратительно графическими изображениями различных Пожирателей Смерти, попадающих в неприятности, сталкиваясь, например, с растениями-людоедами после входа не в ту ванную. Он делает это так часто, что Гарри знает самые опасные места в поместье и неприглядные части когда-то бывшие людьми, которые остались бы от тех, кому не повезло зайти не в ту комнату.

— Кроме того, — продолжает Ворлост с оттенком нервозности в тоне, — если ты не возражаешь, я был бы очень рад провести вместе час после ужина.

— Я тоже был бы рад провести его с тобой, — отвечает Гарри, улыбаясь.

Ворлост смотрит на него слишком долго, прежде чем резко кивнуть головой и быстро уйти.

Гарри старается не слишком долго думать об этом действии. Вместо этого он очень внимательно исследует комнату.

Когда он это делает, он не может поверить, что ему повезло жить здесь. Воистину, только лучшее для Темного Лорда Волдеморта и его владений.

Его комнаты роскошные и большие, это его первое впечатление. Первая комната, в которую он входит, — просто прихожая. Слева ничем не примечательная дверь ведет в роскошную ванную комнату. Справа маленькая гостиная с кушеткой, двумя стульями и чайным столиком. Дверь посередине ведет в другой коридор, который, наконец, приводит Гарри в спальню. В ней огромная кровать с огромным количеством подушек и одеял. Гарри проверяет матрас и находит его мягким, как облако. Он сразу понимает, что не сможет спать в ней ни секунды, слишком привыкший к жестким кроватям и твердым полам. В комнате также есть два тяжёлых шкафа из темного дерева. У окна стоит письменный стол, шторы раздвинуты, чтобы впустить больше солнечного света. Вся комната со вкусом украшена захватывающей дух картиной здесь, чудесной статуей там, чудесным растение в третьем месте. В комнате приятно тепло из-за камина в углу. Перед ним лежит ковер, на котором стоят два кресла.

В глубине сознания Гарри видит маленькую грязную комнату с односпальной кроватью, грязной простыней, без одеяла, без подушки, с небольшим платяным шкафом, со сломанной дверью, без единой полки и со столом без стула, у которого одна ножка короче, чем другие, заполненный каракулями и именами, выгравированными на дереве; окно грязное и треснутое, холодный воздух наполняет комнату быстрее, чем огонь успевает согревать ее, находясь через две лестницы и четыре двери.

Как далеко зашел Ворлост.

Он видит запыленную комнатушку, невысокую для подростка, потолок с одной стороны опускается ниже, одну половину комнаты занимает уродливая полка, заставленная чистящими средствами и метлами, а другую занимает одинокий матрац, комковатый и грязный, всегда неприятно горячий из-за парового обогревателя в нескольких шагах, запертая дверь не выпускает тепло.

Как далеко зашли они оба.

Через несколько минут после того, как Гарри закончил исследовать свои комнаты, домовой эльф нервно появляется с небольшим «хлопком».

— Душа Хозяина Гарри, — шепчет она, заламывая руки, ее глаза бегают по Гарри и полу — Хозяин готовится к ужину, сэр, и ждет Душу Хозяина Гарри. Душа Хозяина Гарри, пожалуйста, спускайтесь. Пожалуйста. Ужин. Хозяин хочет, чтобы Душа Хозяина Гарри пошла на ужин.

Гарри улыбается и становится на колени так, чтобы его глаза были на одном уровне с существом, нервничающим перед ним. Это странно, размышляет он. Много лет назад именно он был заикающимся, неуверенным в себе существом, и домовые эльфы улыбались ему, успокаивая. Теперь уже он успокаивает маленькое существо перед собой.

— Как тебя зовут? — спрашивает он, стараясь, чтобы его голос был ровным и добрым.

Слезы наворачиваются на ее глаза, ее голос почти неразборчив из-за нервов.

— Насти{?}[Заметки переводчика: Nasty (имя эльфа) переводится, как мерзкий или отвратительный, но в русском языке обычно не использую прилагательные вместо имени, поэтому остался англицизм.] обычно зовут Насти, сэр, Душа Хозяина Гарри, сэр. Насти извиняется, что не представилась, о, Насти себя накажет, Душа Хозяина Гарри, сэр!

— Не надо, Насти. — Гарри приходится заставить себя произнести это имя. Он очень надеется, что это не Ворлост ее так назвал. Никогда раньше Гарри не мог так ясно представить, как кричит на свою вторую половинку, но вместо этого он продолжает разговор с напуганным эльфом — Вместо наказания ты должна вознаградить себя. Я попросил тебя сделать кое-что для меня, и ты это сделала. Верно? Не нужно себя наказывать.

Крупные слезы больше не могут сдерживаться ресницами и стекают по впалым щекам на дорогую ткань ее платья.

— Спасибо, Душа Хозяина Гарри, сэр! Насти так благодарна вам!

Гарри улыбается ее энтузиазму, главным образом для того, чтобы скрыть, как ему больно из-за того, как она реагирует даже на малейшие комплименты. Был ли он таким же, когда стоял перед библиотечным портретом и не мог поверить, что о нем можно сказать доброе слово? Если это так, он питает новый вид презрения к взрослым, которые смотрели на него, почти сломленного и задающегося вопросом, будет ли смерть дружелюбнее, чем жизнь, и не видели в этом проблемы.

Насти ведет Гарри по длинным и коротким, узким и широким коридорам, спокойно болтая о жизни в поместье. Она говорит несколько вещей, которые немного успокаивают Гарри в отношении ситуации с Ворлостами и домашними эльфами, но заставляют гнев подниматься глубоко в его животе, когда он слушает, как она весело восклицает, что у нее здесь даже есть кровать, и она может спать больше трех часов, и ей даже разрешено сменить форму, если она испачкается, чтобы постирать ее. Гарри пользуется этой возможностью, чтобы рассмотреть ее поближе.

Уши у нее здоровые, не порванные, щеки красные от восторженных разговоров и жестов, руки худые, но не слишком. На ней скромная униформа темно-зеленого цвета, прикрытая серебристо-белым фартуком. На ткани видны легкие следы износа, но это далеко не полуистлевшие куски одежды, которые Гарри видел на домовых эльфах, изображенных в «серьезных» книгах. Пуговицы и ее черные туфли начищены до блеска.

Он улыбается и хвалит ее униформу, к ее большому удовольствию. Они