деле, неужели вы полагаете, будто мы втроем сумеем нанести вашему огромному замку непоправимый вред?

Создание обиженно умолкло и задумалось.

- Вас все равно чересчур много, - наконец констатировало оно. – Пусть войдет лишь один.

Майтимо шагнул вперед, стараясь не думать, что в третий раз переступит роковую черту этих ворот. Но страж его остановил. Скользнул взглядом по незваным гостям и остановился на Теньке. Что и говорить, на фоне двух хмурых эльфов в полном боевом облачении невысокий и улыбчивый золотоволосый мальчик выглядел особенно безобидно.

- Я согласен впустить сие невинное дитя. Войдет он или никто из вас, и да будет слово мое – твердый гранит в основании скал, и закаленный мифрил под ударами молота. Как летящий сокол, оно…

- Мы поняли, поняли, - замахал руками Майтимо. Пришел его черед принимать нелегкое решение.

Тенька и правда выглядел совершенно беззащитным: в простой сельской одежде, без оружия, перемазанный черничным соком. Отпустить его в одиночку?..

У Теньки было свое мнение на этот счет.

- Ну, я пошел!

- Погоди. Надо обдумать.

- Чего тут думать? Идти надо, пока дают! А вы здесь ждите. Я приду к Тано и скажу ему, чтоб вас тоже впустили.

Но Майтимо колебался.

- А если там окажется не тот Тано?

- Деру дам, - беззаботно пожал плечами Тенька. – Мне-то точно удрать проще, чем вам! Да чего ты так смотришь, не буду я вначале ничего изучать! Сразу убегу. Ну, почти. Если совсем опасно будет.

Лорд Химринга критически оглядел друга и предложил:

- Возьми мою чудо-трубку.

- Не, - отказался Тенька. - На кой она мне?

Майтимо был вынужден признать его правоту. Без навыков фехтования от чудо-трубки никакой пользы.

- Тогда, - он замялся, не зная, как лучше напутствовать в такой ситуации. - Тогда в случае опасности тут же начинай экспериментировать! Ясно?

- Ага. Ты только не волнуйся! Лучше присмотри пока за моим мешком. Он тяжелый, в гости с ним неудобно!

Майтимо обреченно принял загадочный дар Ритьяра Танавы и почувствовал, как внутри ворочается что-то живое и крепко недовольное своим положением.

Мальчик тем временем поравнялся со стражем, который пропустил его внутрь.

Ворота закрылись, на окрестности снова опустилась гулкая гнетущая тишина. Майтимо сел на ближайший камень, созерцая крепость, и отметил:

- Теперь я понимаю, почему в моем измерении все было затянуто тучами. При свете дня вид замка совсем не тот!

Нелъофинве устроился рядом, беспокойно ерзая.

- Враг коварен и лжив, он никого не выпускает из своего логова! Ты совершил ошибку, позволив мальчику войти туда в одиночку.

Майтимо чуть ухмыльнулся и хлопнул двойника по плечу.

- Ты плохо знаешь этого мальчика. Готов поспорить, не пройдет и часа: либо Тенька за нами вернется, либо вся эта богадельня взлетит на воздух, и мы увидим его целым и невредимым посреди обломков.

Четыре часа спустя

- Так на что ты хотел спорить?

- Заткнись.

- Теперь мне ясно, отчего ты ранее говорил, что не имеешь и капли дара предвидения.

- Еще слово, и ты узнаешь, каково получить в ухо от самого себя!

Нелъофинве сердито умолк, а Майтимо в который раз прошелся перед воротами из стороны в сторону.

Солнце уже понемногу начинало клониться к закату, а вестей от Теньки до сих пор не было. Первые два часа Майтимо держал себя в руках, но потом тревога за друга взяла верх. Что могло случиться?! На беду, Майтимо слишком хорошо представлял себе, что обычно случается с добрыми существами в цитадели Врага, и от этих мыслей беспокойство росло почище Тенькиного «терновника».

«Ведь он совсем ребенок, - с раскаянием думал Майтимо. – И далеко не все вспомнил. Как я мог отпустить его одного?!»

На стук и крики больше никто не отзывался. То ли страж куда-то ушел, то ли не желал подавать голос.

Когда солнце превратилось в тяжелый алый шар, повисший между двумя самыми высокими шпилями, как на качелях, Майтимо не выдержал. Он снял с пояса чудо-трубку, заставил зеленый луч появиться и, размахнувшись, швырнул за стену поднятый с земли булыжник.

- Эй, там! Если ваша балрогова калитка сейчас не откроется, чтобы нас впустить, то я распилю ее пополам! Или, вот, развяжу этот мешок. Балрог знает, что там сидит, но вам оно точно не понравится!

По ту сторону кто-то заполошно ойкнул, послышался топот ног. Майтимо уже примерялся, с какой бы угрозы ему начать, но тут створки дрогнули и стали отворяться.

За воротами обнаружился давешний заплаканный страж в окружении нескольких воинов посерьезнее.

- Почему вы не уходите? – воскликнул один из них. – Что вам от нас нужно?

- Верните нашего спутника! - потребовал Майтимо, не опуская луча.

- Какого спутника? – удивились воины.

- Как это – какого? – возмутился лорд Химринга. – Он вошел сюда несколько часов назад!

Страж испуганно съежился и потер набухающую на макушке шишку от булыжника.

- Но я ничего не знаю, я только стою на воротах.

- А кто знает?

- Я показал ему дорогу к Тано и пошел обратно на пост, - пролепетал страж, на которого и воины посмотрели вопросительно.

- Значит, теперь покажешь мне, - решительно заявил Майтимо. – Без Теньки я отсюда никуда не денусь!

- И я пойду с ним! – прибавил Нелъофинве. – Я взгляну в проклятые вражьи очи, застившие свет моему народу, и не поддамся больше на коварное гнилое кружево речей, какие плетутся тут без меры! И не посмотрю, что ваше бледное небо вспорото клыками черных бесснежных скал, а над провалами во тьму смыкаются челюсти горных склонов!

Про себя Майтимо с досадой отметил, что предпочел бы идти один. Или хотя бы в тишине.

Их окружили, не отбирая, впрочем, оружие, и позволили пройти за ворота. Страж остался всхлипывать на посту, а воины повели гостей дальше, в замок.

Они долго шли какими-то бесконечными переходами. Сперва Майтимо пытался запоминать дорогу, но потом у него создалось впечатление, будто на самом деле замок меньше раза в три, а их для пущей важности водят кругами, расставив возле ближайших дверей всю имевшуюся в наличии охрану.

Наконец отворились самые высокие двери, уходящие створками под потолок, и эльфов ввели в огромный зал, посреди которого стоял массивный трон.

А на троне в величайшей печали восседал Тано. И хотя у него не было крыльев, теперь Майтимо был уверен, что перед ними именно Тано: настолько скорбная мина ни