Голова наполнилась гулом. Вроде бы в нем содержалось некое сообщение, но сути я разобрать не мог.

Затем дрожание мира переросло в голос Тай Дэя.

– Вставай, знаменосец, – обеспокоенно потребовал телохранитель на нюень бао. – Отзовись.

Я бы и рад, но челюсти не шевелились. Удалось лишь издать невнятный стон.

– С ним все в порядке, – послышался другой знакомый голос.

Я открыл глаза. Дядюшка Дой стоял подле меня на коленях, прижав пальцы к моей шее:

– Что случилось, Костяной Воин?

Я сел – с трудом, поскольку мышцы превратились в воду, – хоть и не заметил, чтобы прошло какое-то время.

– Что там творится? – задал я встречный вопрос.

В отдалении по-прежнему кишели вороны, пусть и не в таком количестве, как несколько мгновений назад.

– Где? – спросил Тай Дэй.

– Там, где птицы.

Тай Дэй пожал плечами:

– Я не видел ничего особенного.

– Как? Ни черной тучи? Ни молний?

Тай Дэй чуть поколебался и повторил:

– Нет. Ничего подобного я не видел.

Дядюшка Дой задумчиво уставился в пространство.

Мне надо было заморить червячка. Хоть я и не гулял с духом, но тем не менее ослаб.

И все произошедшее внушало тревогу.

Меня вызвали к Костоправу. Я пошел. Отсутствовал всего ничего, но лагерь выглядел мирно. Солдаты казались довольно бодрыми. Тени не встревожили ребят. Наших ребят.

– Я здесь, – сказал я Старику, когда меня пропустила его охрана.

– Где твоя теща?

– Хороший вопрос. На днях она сказала, что пойдет за хворостом. С тех пор я ее не видел.

– Как и Одноглазого?

Я опешил… а потом захихикал. Хихиканье переросло в идиотский хохот. Меня аж скрючило.

– Вместе смылись? Только не говори, что они ушли вдвоем!

– Я об этом и не заикался. Кончай ржать. – Он указал на клетушку, где держали особо заслуженных парней. – Бери Копченого, найди их.

Я двинулся к Копченому, не переставая смеяться:

– А что, ни ты, ни Госпожа с этим не справились?

– Нам не до того. Мы заняты перегруппировкой сил.

– Она что, уже нагулялась с духом досыта?

– Сказано же: она занята. И мне тоже некогда лясы точить.

Костоправ пребывал не в лучшем настроении. Должно быть, с недосыпу.

За занавеской находился один Копченый.

– Эй, а где еще двое? Похоронил?

– Запихнул в яму, которая осталась от твоей землянки. Слишком уж тесно здесь было. За работу.

Я отдернул занавеску. В конце концов он командир. И не обязан со всеми любезничать.

Копченый выглядел необычно. Госпожа приняла какие-то меры, чтобы держать его под контролем, но теперь он казался не впавшим в кому, а упившимся в стельку.

К тому же изрядно смердел. Кое-кто пренебрегал своими обязанностями.

– Слышь, ты ведь у нас лекарь. Должен знать, как важна чистота. Этот малый вконец протух.

– Блеванешь – ведро подставлю.

Ведра я дожидаться не стал. И занялся делом.

Костоправ уже подготовил все необходимое. Рядом дожидались и вода, и свежий хлеб, который я тотчас слопал. Начальство, ясное дело, кормится не так, как простые парни.

В последнее время мне в рот не попадало ничего, кроме корня горечавки, да и того небогато. Надо будет указать на это Рыжему.

– Пошли кого-нибудь за колбасой, – пробормотал я.

Может, когда мы наконец доберемся до Хатовара, он окажется чем-то вроде веднаитского рая, где куча девиц только и думает о том, как ублажить провонявших потом старых козлов без социальных навыков, а в промежутках между утехами готовит жратву. Превкуснейшую.

– Кончай валять дурака, – сказал Костоправ. – Этот паскудник достаточно чист.

– Должен же кто-то следить, что он жрет, – пробубнил я, не испытывая особого желания общаться с Копченым.

Старый колдун выглядел так, будто страдал тяжелым расстройством пищеварения.

Костоправ удостоил меня лишь хмурым взглядом. Похоже, ему было плевать на здоровье Копченого.

– В чем проблема? Работать неохота?

Отправляться неохота, вот в чем проблема. Неохота, чтобы меня, как мячик, пинали Душелов и Кина. Я и не подозревал о том, сколько страха во мне накопилось. Вчерашний визит на равнину костей стал последней каплей.

Особенно мне не понравилось быть птицей. Я вообще не понял, что это значило.

Теперь Душелов в курсе, что я способен путешествовать в мире духов, не прибегая к ее ухищрениям. Возможно, потому, что она сама указала мне способ. Но как бы она не сцапала меня при случае. Чего-чего, а этого даже врагу не пожелаешь.

– Мурген!

Я прожевал последний кусок хлеба и запил последним глотком воды. Хочешь не хочешь, а работать надо.

Должно быть, Гоблин заподозрил, что за ним подглядывают. Я бы не сумел разыскать коротышку, если бы не представлял себе ход его мыслей. Но я уже давно изучил приемчики этого прощелыги.

Чары, которыми он воспользовался для маскировки собственной персоны и своей шайки, были из простейших. Ну, лежит себе в кустах скромных размеров валун – ты не зацепишься за него взглядом, как бы ни стерегся. Компактная группа «валунов», может, и привлекла бы внимание противника, но Гоблин благоразумно рассредоточил отряд. Похоже, Могабы он не опасался.

По моему скудному разумению, Одноглазый, коли уж смылся, должен был отправиться к Гоблину. Эти ребята дружили, когда никого из нынешних братьев Отряда и на свете-то не было. Кроме, конечно, Госпожи.

Беглый обзор показал, что колдуны еще не встретились. Облетев дорогу на Кьяулун, я не заметил Одноглазого и там. Должно быть, затаился до темноты.

А вот Гоблин обозначил себя неплохо, заманив в засаду самого Прабриндра Дра. Причем без всяких чар. Да и недосуг ему было колдовать.

Это была обычная засада в стиле Черного Отряда. Князь нарвался на нее в сумерках. Его сопровождало несколько сот солдат, что значительно превосходило силы Гоблина.

Из кустов полетели стрелы. Кое-кого из таглиосцев они зацепили. Грянуло улюлюканье. Захрустели кусты. Ударили новые стрелы.

Прабриндра Дра, конечно же, не знал, кто его атакует. О миссии Гоблина он ничего не слышал, а потому скорее заподозрил тенеземскую шайку, нежели наш Отряд.

Мы приучили таглиосцев отвечать на засаду немедленной контратакой. Княжеское войско так и поступило, хоть и не сразу. Больше половины рванулись в кусты, желая разделаться с теми, кто там шуршит. Шуршали в основном Гоблиновы призраки, а еще всполошившиеся совы.