я чувствовала, как наши сердца бьются в тандеме. Я действительно хотела бы спать и не думать…

Меня напугали пальцы, коснувшиеся моего подбородка. Я распахнула глаза, откинув голову назад. Слабый золотой свет пронзил ночные тени. Мое сердце забилось быстрее, когда Кастил провел большим пальцем по моей нижней губе. Я начала извиняться за то, что разбудила его, но он опустил голову и провел губами по моим. Поцелуй был мягким и очень сладким. Я никогда не могла выбрать любимый его поцелуй, но эти… эти были особенными, с привкусом любви и преданности.

Но были и более глубокие поцелуи, темные, полные нужды и тоски. И именно таким стал этот поцелуй. Его язык проскользнул между моими губами и прижался к ним, заглушая любой звук, который я могла бы издать. Его рука обвилась вокруг моей талии, пальцы на моем бедре сжались сильнее, притягивая еще ближе и посылая во мне совершенно нежелательную дрожь наслаждения.

Губы Кастила покинули мои, но не ушли далеко.

— Спи, моя королева.

— Вам обоим нужно поспать. — Раздался низкий голос Киерана у меня за спиной.

Мои глаза расширились, даже когда я почувствовала, как губы Кастила изогнулись в ухмылке на моих.

— Спи, — повторил он и поцеловал меня еще раз, после чего снова прижал мою щеку к своему плечу. Его рука оставила мой подбородок и скользнула по его груди к моей руке. К руке Киерана под моей. К обоим. Кастил не использовал внушение, но мои глаза закрылись, и я снова погрузилась в сон с нашими тремя соединенными руками.

ГЛАВА 47

Мы преодолели последний гребень долины Ниэдь как раз в тот момент, когда солнце начало садиться, окрашивая небо в глубокий фиолетово-синий цвет. Киеран ехал справа от Кастила, а Делано и вольвены следовали рядом со мной, когда показалась северная часть Вала, окружавшей Карсодонию. Район Костяного храма и Пенсдурта находился на гораздо большей высоте, чем Карсодония, как и Масадония. Воздух здесь был немного прохладнее и менее влажным. Держа руки на поводьях Фобаса, я взглянула на Сейдж.

Вольвен оторвалась от стаи, за ней последовали дивизии генерала Свена и Мурина, направляясь к парадным воротам Карсодонии, как и планировалось. Дракены остались в густом лесу у нас за спиной, поскольку мы не были уверены, что Кровавая Корона выяснила, сколько дракенов выжило после нападения. В случае, если не узнали, мы хотели, чтобы эта деталь осталась неизвестной. Учитывая скорость дракенов в воздухе, им потребовались бы считанные минуты, чтобы добраться до нас.

Я оглянулась назад, где рядом с повозкой ехали Хиса и несколько гвардейцев Короны. Я то и дело поглядывала на повозку, словно ожидая, что гроб с Малеком каким-то образом исчезнет.

Это было так же глупо, как и большинство мыслей, которые приходили мне в голову посреди ночи.

Наши сердца были спокойны, когда мы продолжали двигаться вперед, внимательно наблюдая за стражниками, стоявшими вдоль Вала. Их луки были наготове, но никто не стал стрелять в нас, пока мы ехали дальше. Наши атлантийские знамена развевались на слабом морском бризе. Тишина была пугающей, но ее нарушали рога, раздававшиеся по углам Вала. Те же самые, которые затрубили, когда заметили туман. Я подумала, не ищут ли люди убежища в своих домах, прячась на этот раз от того, кого им внушили, что вместо Жаждущих — это Предвестник Смерти и Разрушения.

Я перевела взгляд на лучников, стоящих на Вале, и мои чувства вспыхнули. В горле собрался горький страх, поглаживая беспокойно бушующий эфир.

— Они боятся.

— Так и должно быть, — заметил Кастил, и я отвлеклась от них, сосредоточившись на своем короле. Он тоже смотрел на них. — Атлантийские армии никогда не заходили так далеко на запад.

— Даже во время Войны двух королей, — добавил Киеран. — Большинство из тех стражников там, наверху, вероятно, никогда не видели атлантийцев или вольвенов… или не подозревали об этом.

— Они, наверное, будут шокированы тем, что мы похожи на них, — сказал Эмиль сзади нас, где он ехал с Нейлом и Маликом. — И не похожи на Жаждущих.

— Все это, скорее всего, правда, — сказала я. — И это значит, что когда все закончится, после того, как мы покончим с Кровавой Короной, нам нужно будет доказать жителям Карсодонии и всего Солиса, что мы не те монстры, о которых их предупреждали. Это будет не так легко, как в Падонии или в любом из городов дальше на восток, — рассуждала я, хотя не сказала бы, что в любом городе, кроме Падонии, было особенно легко.

— Мы сделаем это. — Взгляд Кастила нашел мой. — Это займет время, но время — это то, что будет на нашей стороне.

Я кивнула. У нас было время, как и у всех Вознесенных, которые бежали из своих городов, либо бросив их, либо оставив после себя только смерть. Теперь они были за этими стенами. С ними тоже нужно будет разобраться.

Но именно то, что ждало нас впереди, требовало всего нашего внимания.

На горизонте возвышался Костяной храм — огромное сооружение, построенное из тысяч тяжелых каменных блоков, в которых покоились тела погребенных жрецов и жриц. Храм был таким же высоким, как и сам Вал, мраморные и известняковые колонны тянулись еще выше, а крутые ступени взбирались на северную и южную стороны. С востока и запада храм был увит виноградными лозами, которые уже начали взбираться на колонны.

— Ну что ж, — пробурчал Нейл, когда взору предстала территория за храмом. — Похоже, Кровавая Королева привела с собой нескольких друзей.

— Это точно, — пробормотал Кастил. — Ничего неожиданного.

И правда. Избет ни за что не встретила бы нас вот так на открытом месте без значительных сил. Так же, как и мы.

В свете восходящей луны земля за храмом казалась красной, перекрывая северные ворота и простираясь так далеко, как только мог видеть глаз. Воины в черных и малиновых доспехах стояли щит к щиту, их лица закрывали шлемы или гейтеры.

— Что перед нами? — спросил Кастил, когда мы подошли ближе.

Я дала волю своим чувствам. Ко мне вернулась смесь эмоций разной силы. Соленая решимость. Огромная пустота. Страх. Более слабая пустота от тех, кто скрывал свои эмоции.

— Смертные, рыцари и Восставшие, — сказала я им.

— До чего же разнообразна Кровавая Королева, — пробормотал Киеран.

Мой взгляд упал на землю храма. Я не могла разглядеть, кто там был. Была ли там Миллисента с нашей матерью? Вмешается ли она от ее имени, когда станет ясно, что мы планируем? Или она будет помогать нам?

Кастил подал