король Пель, «чтобы он взял мою дочь, во исполнение ее воли». – «Он никогда на это не согласится, – ответила старуха по имени Бризана, наставница или гувернантка юной принцессы. – Он слишком любит королеву и слышать не захочет об этом; но надо найти способ обмануть его».

Пока они совещались, Ланселот увидел, как в окно залетел тот самый голубок, которого уже видел до него мессир Гавейн. Он нес в клюве золотое кадило, и дворец тотчас наполнился сладчайшими благоуханиями. Все, кто были в зале, разом пали на колени; голубь пролетел в соседний покой, в то время как слуги вошли, расставили столы и расстелили скатерти. Все молча уселись по местам; Ланселот последовал их примеру, сел перед королем и, как и они, предался молитве. Мгновение спустя вошла прекрасная дева, которая точно так же являлась и мессиру Гавейну. Даже Ланселот был ослеплен ее прелестью, единственно сравнимой с прелестью королевы. Она держала в руках роскошный сосуд, «созданный наподобие чаши», перед которым он склонился и пал на колени, как и все прочие. Затем, когда столы оказались уставлены «всеми дивными яствами, какие мыслимо было пожелать», девица вернулась в покой, откуда пришла.

– Что вы думаете, – спросил тогда король Пель Ланселота, – о той деве, что принесла святую чашу?

– Сдается мне, – ответил он, – что никогда я не видел столь прекрасной девы; но я отнюдь не говорю о даме.

Этот ответ утвердил короля в мысли, что Ланселот любит королеву Гвиневру. Затем с Ланселотом заговорила старая Бризана:

– Как поживает король Артур? – спросила она. – Про королеву-то я знаю самые свежие новости. На днях я ее видела в добром здравии.

– Где вы ее видели?

– В двух лье отсюда; она там проведет ближайшую ночь.

– Вы шутите.

– Если вы сомневаетесь, поезжайте со мной, и я вам ее покажу.

– С удовольствием.

Бризана вернулась к королю.

– Велите вашей дочери садиться верхом, – сказала она, – пусть она едет в ваш замок Кас и возляжет на самое красивое ложе. Когда настанет ночь, я приведу к ней Ланселота, которого уверю, что он найдет там королеву;

«и я изготовила такое питье, которое ему дам; и после, когда он выпьет и оная сила возгонится к его мозгу, я не усомнюсь, что он все совершит по моей воле».

Они прибыли в Кас поздно ночью. Все случилось так, как того желали король и Бризана: Ланселот был обманут зельем, которым его опоили.

«Тогда его стали привечать и заговаривать более, чем ему бы хотелось,… он не знал, где он, и мнилось ему, что он говорит с некоей дамой из свиты королевы. И Бризана сказала ему: Сир, моя госпожа ждет вас и просит, чтобы вы пришли побеседовать с нею. И он тут же велел себя разуть и вошел в покой в портах и сорочке, и подошел к ложу; и возлег рядом с девицей, будучи уверен, что он с королевой. И та, ничего так не желая, как обрести того, кто осиял собою все земное рыцарство, приняла его, ликуя и радуясь; и он дал ей ту же усладу, какую умел дать своей госпоже, королеве Гвиневре.

Так сочетались лучший рыцарь и прекраснейшая дева самого знатного рода, какие жили тогда; а желали они друг друга из несходных побуждений: ибо она это делала отнюдь не ради разжигания плоти, но ради обретения плода, от коего вся страна бы вернулась в изначальное свое благоденствие. Всю ночь пробыл Ланселот с девицей; а звание это воистину таково, что возврата к нему ей уже не было: ибо если вечером ее могли называть девой, то наутро это имя сменилось на сударыню… И от оного сорванного цветка произрос Галахад, непорочный рыцарь, ясный умом, который завершил похождения Святого Грааля и воссел на погибельное место за Круглым Столом. И как упустил Ланселот Галахадову славу по причине распаленного сладострастия, так возродилась она в нем самом от воздержания плоти. Ибо он был целомудрен по своей воле и таковым остался до самой смерти, как о том повествует история».

Как только зелье утратило силу, Ланселот открыл глаза и уже не узнал королеву Гвиневру. Девица, которую он видел рядом, призналась ему, что она Елена, дочь короля Пеля. В негодовании он бросился к мечу и хотел убить обманщицу; но дивная красота Елены обезоружила его; он простил ее и теперь мечтал лишь бежать из мест, напоминающих ему о его невольном преступлении. Предусмотрительная Бризана велела приготовить его коня; он сел в седло и уехал, не прощаясь ни с кем.

Пролистаем небольшую череду приключений нашего героя. Некий нелюбезный рыцарь пользуется моментом, когда он витает в грезах, сталкивает его в ров своего замка, и ему грозит нешуточная опасность утонуть. Затем он вырывает из рук трех рыцарей девицу, которая его исцелила и которую он обещал любить сильнее всех других девиц. Поехав за нею в Болотный замок, он находит там мать Гектора, которую мы видели как объект мимолетной любви короля Бана, о чем было рассказано в книге об Артуре. Он с радостью узнает от нее, что доблестный Гектор – его побочный брат.

Покинув Болотный замок, он, вопреки всем советам своего оруженосца и одного благочестивого отшельника, углубляется в Затерянный лес, откуда не вернулся ни один рыцарь из тех, кто отваживался туда войти.

Он подъезжает к башне, рядом с которой раскинуты тридцать роскошных шатров. Среди этих шатров четыре сосны осеняют своей тенью трон, убранный алой парчой, а на этом троне возлежит золотая корона. Вокруг сосен прекрасное собрание дам и рыцарей, держась за руки, образует веселый и резвый хоровод. «Вот приятное общество, – говорит Ланселот. – Подойдем и поглядим, отчего такое веселье».

И вот он подъезжает; но едва он поравнялся с первым шатром, как почувствовал себя совсем не тем, кем он был. Это уже не рыцарь, жаждущий возвысить свое доброе имя и удостоиться большего в глазах своей дамы; он уже мечтает лишь о том, чтобы танцевать, водить хороводы и петь. Он сходит с коня, оставляет его оруженосцу, скидывает шлем, бросает на землю щит и копье, а после, не снимая кольчуги, берет за руку ближайшую девицу, топает и крутит ногой, как другие, и распевает вместе с ними по-шотландски песенку о королеве Гвиневре. Оруженосец, оставшись позади, разбирает из нее лишь такие слова:

Нету, право слово,

Краше королевы.

Славно, право слово,

Жить, ее любя.

И после напрасных просьб к своему хозяину выйти из хоровода он счел