Мимоходом Ланселот спасает жизнь одному оруженосцу, за которым гонится медведь; затем он замечает перед собою

«оленя, белее свежего снега, с шеей, объятой золотой цепью. По сторонам его были шесть львов: двое впереди, двое позади, двое по бокам, кои стерегли его столь же трепетно, как мать свое дитя».

Волнение, вызванное этим видением, немного позднее повторившимся, было мимолетным; затем он оказался у двух шатров, и там его вызвал на поединок король Марлен Недобрый, который поплатился жизнью за свою дерзость. Ланселот уже принялся воздавать должное кушаньям, приготовленным в шатре Марлена, когда увидел, что входит рыцарь в сопровождении двух оруженосцев; это был Саран из Логра. Он принес важную весть: тот, кому дано будет завершить приключения Святого Грааля, родился у первой красавицы и лучшего рыцаря на свете и наречен при крещении именем Галахад. Ланселот утаил радость, доставленную ему этим известием; а еще Саран уведомил его, что он выехал из Камалота, решив помериться силами с грозным врагом Артура, Элиасом Черным, который держит у себя в плену мессира Гавейна, мессира Ивейна, Оссенена Отважное Сердце и герцога Кларенса. Ланселот захотел ехать с ним и принял участие в битве при Роднике двух сикомор. Поверженный Саран едва не разделил участь остальных пленных, но Элиас в свой черед был побежден Ланселотом и вынужден отпустить своих узников.

За этим следуют еще несколько встреч, которые ничем особо интересным не отличаются от предыдущих. Большой турнир в Паннеги, устроенный королем Артуром, позволяет Ланселоту раз от разу упрочивать свою репутацию непобедимого рыцаря. Чтобы его не узнали, он вновь исчезает в Лесу Приключений и там выручает из переделки Кэя-сенешаля, на которого наседают два рыцаря. Он ночует с ним в одном приюте и, не дожидаясь восхода солнца, чтобы выехать, нечаянно меняется с сенешалем доспехами. Отсюда множество забавных неожиданностей, жертвами которых становятся все, кто уверен, что имеет дело с Кэем, вызывает его на бой и немедленно в этом раскаивается. Среди поверженных – Сагремор, Ивейн Уэльский, Гектор и даже мессир Гавейн.

Романист помещает сюда большой поход в Галлию. Удивительно, что Ланселот не играет в нем решающей роли. Успех этой кампании обеспечивают Гавейн и король Артур. Артур принимает вызов грозного германца Фролло и в конце концов лишает его жизни. Вновь обретя свои наследственные уделы, Ланселот наделяет Гектора королевством Беноик, а Лионеля Галлией. Один только Богор отказывается от короны Ганна, чтобы не отрешаться от своей славной приключенческой жизни.

«Ибо как только я обрету королевство, мне следует оставить всю рыцарскую жизнь, желаю я того или нет; и оттого нимало не прибудет чести ни мне, ни вам. И право же, мне достанется более чести, если я буду бедный муж, но добрый рыцарь, чем ежели буду богатый король и отступник».

Вернувшись после завоевания Галлии, Артур велел объявить по всем своим землям расширенный придворный сбор на Пятидесятницу, великолепнее которого никто не видывал. Дочь короля Пеля, которая все так же любила Ланселота и желала показать ему сына, юного Галахада, получила у отца позволение ехать в Камалот с Бризаной, «своею наставницей», и со своим младенцем. Она прибыла накануне большого пира, и тотчас же двор словно озарился ее красотой. Королева, ничего не зная о ее прежних похождениях,

«выказала ей все радушие, какое могла, ибо видела, что она столь хороша собою и высокородна: и она отвела ей часть своей опочивальни, чтобы поместить ее и ее пожитки».

Ланселот, хоть и любовался прелестью красавицы-королевны, избегал ее взора, постоянно направленного на него. А Бризана, видя, как опечалена девица таким пренебрежением,

«Не волнуйтесь, сударыня, – сказала она ей, – как только уедем отсюда, я залучу его к вам».

На третий день после Пятидесятницы королева послала свою девицу, которой вполне доверяла, сказать Ланселоту, чтобы он к ней пришел, когда настанет ночь. Злой судьбе было угодно, чтобы Бризана, следившая за каждым шагом королевы, услышала эти слова.

«И вечером, когда все они легли у себя, Бризана, сильно опасаясь, как бы королева не завладела Ланселотом прежде нее, подошла к ложу Ланселота и сказала ему: «Сир, моя госпожа ожидает вас, поспешите к ней». И тот, ничего не заметив, соскочил в портах и сорочке; и она взяла его за руку и повела прямо к ложу своей девицы, и уложила подле нее; и он забавлялся с нею так, как делал это со своею госпожой королевой, когда возлежал подле нее; ибо он полагал, что это его дама.

А королева была на своем ложе и ожидала прихода Ланселота. Когда она прождала уже немало и увидела, что он так медлит, то позвала свою кузину и сказала, чтобы та шла к ложу Ланселота и привела его. Тогда та ушла туда, где лежал Ланселот, и ощупала всю постель сверху донизу; но не нашла его нигде, ибо его там не было. И когда королева услышала об этом, то не знала, что и подумать, разве что он вышел в отхожее место. И она прождала еще немного, потом снова послала ее, но та не нашла его; и вернулась поведать своей госпоже; и тем огорчила ее несказанно. А покой, где она пребывала, был велик и обширен; так что дочь короля Пеля со своими девицами занимала одну его часть, а королева и ее кузина были в другой. И в эту ночь удалила от себя своих девиц, дабы они не заметили прихода Ланселота. Когда минула полночь, Ланселот принялся стонать во сне, как делал не раз, и королева узнала Ланселота, лишь только услышала стон; и поняла, что он возлег с дочерью короля Пеля. И оттого ей стало так горестно, что она содеяла то, в чем после раскаивалась весьма жестоко. И не могла вытерпеть долее и оттого поднялась на своем месте и закашлялась. Тут Ланселот пробудился и услышал королеву вдали от себя, и явственно узнал ее; и он ощутил ту, что подле него, и тотчас понял, что его обманули. Тогда он надел сорочку и хотел уйти; но королева, пройдя вперед, чтобы застать их обоих, схватила его и узнала руку, которую много раз держала. И ей уже мнилось, будто она не в своем уме, и она сказала: «Ах, обманщик! Изменник и предатель, в моей опочивальне и передо мною учинить разврат! Прочь отсюда, и остерегайтесь отныне появляться там, где буду я». Когда он услышал сей приказ, то ничего ответить не посмел и