в коридор.

…пришел за Наруто.

Что бы ни говорил Шисуи об Итачи и как бы бредово ни звучали его утверждения, что безумный дядя не причинит вреда ни ей, ни Саске, но вот Наруто в этом сомнительном списке неприкасаемых даже и близко не значился.

Собственный голос прозвучал отрывисто и хрипло и показался Сараде даже каким-то чужим:

— Наруто защитят?

— Э-э… — Райдо растерялся. — Ну… наверно.

— Такой приказ кому-нибудь отдавали? — жестко спросила Сарада.

— Я не слышал. Не знаю.

Она поднялась.

— А ты куда? — с еще бо́льшим подозрением уточнил Аоба.

— Тоже схожу к Какаши-сенсею.

— Так, ребята…

Джонину явно не понравилась их самодеятельность. Но Сарада заявила:

— Не беспокойтесь.

И выскользнула в коридор, оставив мужчин в светлом кабинете одних.

Отца она догнала на внешней лестнице Резиденции.

— Саске!

Он остановился и зло глянул на нее.

— Чего тебе? Чего ты идешь за мной?

— Ты ведь не к Какаши-сенсею, верно?

Отец всматривался в ее лицо с таким вниманием, словно пытался просканировать мысли.

— Если Итачи найдет Наруто, — медленно проговорил Саске, — ему конец.

Он отвернулся, уперся рукой в перила лестницы и одним прыжком перемахнул вниз.

****

Они сделали небольшой привал. Джирайя сидел в теньке на склоне, поросшем травой, а его непоседливый ученик бездельничал позади: дергал за ленты огромные бубенцы на входе в необитаемый придорожный храм.

— Увы-ынь, вы-ынь… Тю-тю-тю-тя-тя… Хе-хе… увы-ынь…

Это продолжалось десять минут. Бубенцы глухо звенели, но Джирайе казалось, что этот звук исходит уже не от них, а прямо из его головы.

— Довольно! Ведешь себя, как дитя малое.

Он полез за пазуху. Пора было перекусить.

Наблюдать, каким растет наследник Минато, было интересно. К тому же, Джирайя невольно стал его крестным. Сын ученика, мальчишка с именем главного героя написанной им книги — слишком уж много всего связывало его с этим гиперактивным ребенком. Джирайя, который всю жизнь провел в поисках «того самого ученика» и всякий раз терпел неудачу, наконец решился сделать ставку на Наруто, хоть и особых надежд тот пока что не подавал. Джирайя трезво осознавал, что не будь этой особой связи, он бы ни за что не взялся учить такого бестолкового сорванца.

Он позвал Наруто на поиски Цунаде не просто так. Особой охоты нянчиться с наследником Йондайме Джирайя не питал, да и в его путешествии ребенок был бы только обузой.

Но отыскать Цунаде — еще полбеды. Куда сложнее было уговорить принцессу согласиться на пост Хокаге. Как он сам отказывался от ответственности ради свободы, женщин и творчества, так же точно отказалась бы и Цунаде ради свободы, саке и азартных игр. Нужен был какой-то весомый аргумент, и в качестве аргумента Джирайя решил прихватить с собой отпрыска Минато. Очень уж он смахивал темпераментом на покойного братца принцессы — Наваки Сенджу.

Джирайя планировал сыграть на слабости бывшей напарницы: если пробудить в отчаявшейся женщине прежний запал и заставить Цунаде вспомнить, о чем мечтали ее покойные брат и возлюбленный… Она может и согласиться. Именно поэтому Джирайя взял с собой Наруто и даже пытался уговаривать сопротивляющегося упрямца. Идея, что таким образом он также и уведет из деревни Итачи, осенила его совершенно внезапно, пока он убеждал советников отпустить его на поиски Цунаде. В панике, что ему все-таки придется занять пост Хокаге, он стал удивительно плодовит и генерировал один хитроумный план за другим.

Сзади послышались какие-то хлопки.

— Эй-эй, эро-сеннин!

Джирайя недовольно обернулся. Наруто уже успел создать троих клонов. Они разбились по парам, двое забрались другим на плечи и одновременно теребили обе полотняные ленты, привязанные к бубенцам.

Объяснил же, что я — великий Джирайя, легендарный саннин, которому нет равных. Нет же, он все равно продолжает свое «эро-сеннин» да «эро-сеннин».

— А каким учеником был Четвертый?

Джирайя внимательно взглянул на четыре белобрысых мордашки.

Малыш даже не догадывается, что ты его отец, Йондайме. Хм. А вы и правда похожи. Дети – удивительные существа. Смотрю на мальца и вижу тебя, Минато. Твои глаза, твои волосы. Вот только характером он на тебя не похож ни капли. Вылитая Кушина.

Вслух же сказал другое:

— Ну, без лишней скромности замечу, что сильным он стал благодаря мне. А значит, и тебе крупно повезло, что я буду учить тебя, Наруто.

— Э-э? — недоверчиво загудели мальчишки.

— Не веришь? У сильных наставников растут сильные ученики. Это же ясно как белый день.

«Эх, — тоскливо подумал Джирайя. — Сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Вот только твой отец, малыш, был куда толковей тебя».

— Тогда кто учил тебя, эро-сеннин? — поинтересовался один из клонов.

— Меня?

Саннин ухмыльнулся, с ностальгией глядя в небо.

— Меня учил Сандайме.

— Сандайме?

— Ага, он тогда еще юнцом задорным был…

— Сандайме? — хором переспросили мальчишки с нескрываемым недоверием в голосах. — Задорным юнцом?

— Ну да. — Джирайя хищно осклабился. — И я таким был.

— И вы? Задо…

Клоны Наруто вдруг потеряли равновесие, заорали, запутались в полотняных лентах и нечаянно сорвали бубенцы. Один бубенец Наруто успел поймать, другой треснул его по голове. Клоны с воплями попадали и исчезли, а Наруто запутался в лентах и с грохотом покатился вниз по лестнице.

Когда все стихло Джирайя поднялся, чтобы взглянуть, что стало с его нерадивым учеником.

— Запутался, даттэбайо, — жалобно пискнул Наруто.

— Так тебе и надо, — ответил Джирайя немного злорадно.

А сам подумал: «Да уж. На меня он тоже чертовски похож. Такая же бестолочь».

****

Саске скакал по крышам, по стенам, заборам — выбирал кратчайший путь. А Сарада неслась за ним что есть духу. Когда-то давно ее такой способ передвижения смутил бы, ведь есть тротуары, дороги. Она цивилизованный человек, в конце концов, а не дикарка, как Боруто и другие одноклассники-мальчишки. С недавних же пор это глупое предубеждение Сараду больше не останавливало, и она следовала за отцом, всей душой отдаваясь пьянящему бунтарскому ощущению свободы, прохладного ветра и опасной высоты наклонных крыш.

После миссии во время нападения на Лист, убийства членов Корня, приправленного садизмом, после того, как она солгала Какаши-сенсею и Аобе, притворяться хорошей девочкой было по меньшей мере глупо, и Сарада решила, что самое