удастся ли вообще, вновь захватить инициативу после занятия позиции по р. Вель, я тогда еще не отдавал себе отчета. Фронт герцога Альбрехта получил указание – разработать проект наступления.

Ввиду предстоявших в 7-й и 1-й армиях боев, а также для возможных арьергардных боев на других участках верховным командованием для этих случаев указания о передовом поле были отменены.

23 июля вновь последовала исключительно сильная неприятельская атака; в общем, она была победоносно отбита по всему фронту.

В ближайшие дни имели место лишь местные удары противника, которые нигде не удались.

В ночь с 26 на 27 июля позиции на Марне были планомерно и в большом порядке очищены; фронт отошел к северу. В последние дни генерал Фош вновь производил сильные, но по-прежнему безрезультатные атаки; ему удалось лишь немного продвинуться в лесистой местности северо-западнее Фер в Тарденуа, которая тактически являлась для нас неблагоприятной. По донесению войск, противник понес при этом тяжелые потери убитыми и ранеными. У нас, естественно, также был большой расход сил. Теперь, как и во время прежних оборонительных сражений, необходим был беспрерывный приток свежих дивизий.

Благодаря замечательной организованности работы на фронте германского кронпринца и, в частности, в 7-й и 1-й армиях, эвакуация района прошла гладко. К тому же времени закончилась постройка второй железнодорожной ветки, и она существенно облегчила работу.

В ночь с 1 на 2 августа фронт был отведен за р. Вель. Поспешно возведенные здесь позиции были заранее заняты войсками, чтобы поддержать отступающих. Противник вплотную следовал за ними и произвел энергичный напор на р. Вель, но всюду был отражен.

Этим закончилось маневренное, оборонительное сражение между Марной и р. Вель.

Это сражение было блестящим подвигом участвовавших в нем вождей и войск. Тень, павшая на них 18 июля, теперь исчезла. Несмотря на большое напряжение сил германского солдата, он продолжал драться после 18 июля и чувствовал свое превосходство над врагом. Но в некоторых дивизиях начали выявляться малоутешительные явления. Впоследствии, в числе других, мне был доставлен документ, проливавший очень серьезное освещение на настроение одной из этих дивизий; я передал его для дальнейшего расследования в 7-ю армию.

Как во всяком сражении, так и в боях, имевших место начиная с 15 июля, потери были весьма значительны, особенно дорого обошлось нам 18 июля и связанные с ним оборонительные бои, хотя во время последних нам удалось эвакуировать раненых и мы не потеряли значительного количества пленных. Убыль в боях была настолько велика, что нам пришлось решиться расформировать около десяти дивизий и распределить их в пехоту для пополнения по другим дивизиям. Остальные роды оружия в главных чертах сохранились в целости.

Вышедшие из сражений дивизии и специальные войска были распределены позади всего Западного фронта. В конце июля в связи с этими перебросками началось исключительно сильное железнодорожное движение, которое к началу августа еще значительно развилось и далее уже до конца не смогло сократиться. Войска, которые понесли сильные потери, должны были получить пополнение, отдохнуть и снова сплотиться.

Мне не удалось разобраться в размере потерь, которые понес неприятель после 15 июля. Но, принимая во внимание массовую тактику Антанты, потери должны были быть значительны и ни в коем случае не меньше наших. Армия Антанты также пострадала, и сражение обошлось противнику так же дорого, как и нам. Франция пыталась сберечь своих сынов и выставила заметно больше сенегальских негров и марокканцев. Шесть американских дивизий, которые участвовали в этом сражении, особенно сильно пострадали, не достигнув при этом каких-либо успехов. По-видимому, для пополнения этих дивизий одна из них была расформирована. Несмотря на боевой задор отдельных американцев, низкая боевая ценность американских войск видна из того, что две храбрые германские дивизии, 201-я пехотная и 4-я запасная (Эрзатц), которые я до этого времени расценивал лишь как средние, выдерживали главный натиск много превосходящих американских сил в течение нескольких недель.

Убыль в английских и итальянских дивизиях была тоже значительна.

Тем временем фронт Рупрехта перешел к обороне, причем для смены дивизий, уже давно находившихся на позициях, были использованы предполагавшиеся для наступления. Батальоны этих дивизий находились в удовлетворительном состоянии и многие из них уже с апреля не участвовали в боях. 18-я армия и правое крыло 9-й также были усилены. Перед тем 18-я армия уже потерпела неудачу в Аврской предмостной позиции, и одна из дивизий, растянутая там на широком фронте, была отброшена к реке.

Попытка победными усилиями германцев склонить народы Антанты к миру до прибытия американских подкреплений не удалась. Ударная сила армии оказалась недостаточна, чтобы нанести решительное поражение противнику, прежде чем подойдут значительные американские подкрепления. Я отдавал себе ясный отчет, что в связи с этим обстановка стала складываться для нас весьма угрожающе.

К началу августа мы приостановили наступление и перешли на всем фронте к обороне. Новые наступательные планы могли быть приняты лишь в том случае, если бы удалось пополнить и освежить дивизии, участвовавшие в последних боях. Перерыв, наступивший в операциях, в общем не бросался в глаза; таковой имел место после больших наступлений, состоявшихся 21 марта и 27 мая. Бои с 15 июля обошлись нам меньше, чем мартовское и майское наступление. Стремление к отдыху на этот раз имело такие же основания, как и прежде. Но даст ли нам противник оправиться, это было сомнительно.

Я предполагал, что неприятель будет продолжать наступление или на р. Вель, к которой противник надвигался все больше вплотную, или что фронт наступления расширится и охватит район между Эном и р. Уазой, где противник сильно опасался германской атаки. Далее я считал вероятным, что неприятель произведет атаки между р. Уазой и Соммой, а может быть, и против наших позиций у Альбера и в долине р. Лис и, наконец, в Зундгау. Но я полагал, что эти наступления будут иметь лишь частичный характер, так как противник, в общем, был ослаблен не менее нас. Атаки действительно состоялись; если они впоследствии развились в крупную борьбу на всем фронте, то это объясняется главным образом значительными успехами, которые противник одержал 8 и 20 августа. Они показали противнику, что мы уже не прежние немцы, и вызвали его на развитие операций.

В начале августа я еще с уверенностью рассчитывал на отражение предстоящих отдельных ударов и на возможность ответить на них контрнаступлением, хотя бы в меньшем сравнительно с бывшим масштабе. До сих пор выход из стратегических затруднений удавалось находить при самых серьезных обстоятельствах; у меня не было никаких оснований предполагать, что на этот раз нам не посчастливится.

В ожидании боев было образовано новое