Кризис разразился спустя несколько дней, когда большинство членов экипажа «Отважного» уже освободилось от содраиновой эйфории. Рон устроил вечером пирушку в парке неподалеку от своего жилища, и праздник, хоть и был несравним с пышными приемами, выдался очень веселым. На нем присутствовал почти весь экипаж звездолета, офицеры вперемешку с рядовыми членами экипажа, их спутницы и множество землян, в том числе Джон Акеро: он распорядился доставить хозяину дома документы, доказывавшие, что вайты и меланцы происходят с одной планеты. Сора произносила тост за здоровье Рона, но внезапно побледнела, выронила бокал и с испуганным видом прикрыла рот ладонью.

– Что с тобой, Сора?

– Там… Черные!

Рон обернулся. Парк был окружен примерно тремя десятками мужчин в черных туниках, вроде той, в которой был человек, однажды замеченный им в коридоре. Рон инстинктивно потянулся к поясу за оружием, но ничего не нащупал: он оставил дома, в укромном месте, не только фульгуратор, доставленный Борнэ с корабля, но и парализатор, который обычно носил с собой. Один из людей в черном заговорил, и его голос, по-видимому, искусственно усиленный, зазвучал под сводом парка:

– Граждане, спокойно расходитесь по домам! Капитан Вариг, следуйте за мной вместе со своими людьми. Любое сопротивление бесполезно. Те из вас, кого здесь нет, – уже наши пленники!

Земляне начали послушно расходиться. Акеро подошел пожать руку Рону.

– Мы здесь ни при чем, – сказал он. – Но Стражам подчиняются все.

– Стражам?

– Вот этим, – бросил Акеро, указав рукой на людей в черном. – Стражам Земли.

Пожав плечами, он тоже ушел. Вана исчезла без единого слова, но Сора порывисто прижалась к Рону и страстно поцеловала его, прежде чем последовать за толпой. Капитан Вариг и его люди остались одни.

– Хорошо, – проговорил Рон громким голосом. – Мы пойдем с вами. Нет, Брак! Никакого сопротивления! Нам нечем сражаться!

Словно в опровержение его слов, протрещал разряд фульгуратора, и двое черных упали.

– Не стреляйте! Кто…

Из круга черных вырвался тоненький красный луч, и Гедан рухнул на землю с пробитой грудью, выронив оружие. Рон бросился к нему, но энсин был уже мертв. По рядам астронавтов пробежал угрожающий ропот.

– Спокойно! Повторяю вам: мы ничего не можем сделать! Если бы Гедан меня не ослушался, он был бы жив! – Рон повернулся к черным стражам. – Обеспечьте ему достойное погребение!

– Разумеется, капитан, – ответил их капитан. – Он вел себя неосмотрительно, но отважно. Двое моих людей тотчас же этим займутся. А теперь следуйте за нами!

Они двинулись колонной по двое, черные стражи шли по бокам, не спуская с них глаз и держа оружие наготове. Шагая, Рон приглядывался к ним. Их лица были жесткими, суровыми, даже меланхоличными, совсем не похожими на улыбающиеся лица горожан, среди которых капитан и его люди жили все эти последние дни. Повернувшись к шагавшему рядом с ним Гуннарсону, Рон сказал на сооми:

– Судя по всему, эти не принимают наркотиков. Или принимают, но какие-то другие.

– Тихо!

Рон умолк. Их провели по пробитому в стене узкому коридору, где им пришлось идти гуськом. Одни Стражи шагали впереди, другие – сзади.

– А они знают свое дело, – пробормотал Гуннарсон. – Жаль.

Миновав бронированные двери, они очутились в круглом здании с несколькими небольшими комнатами. Там их разделили: офицеров направили в одну сторону, матросов – в другую. Рон и его офицеры оказались в длинном помещении без окон и лишь с одной дверью – той, через которую они вошли и которая закрылась за ними с глухим щелчком. Вдоль стен стояло около десяти кроватей, привинченных к полу кроватей. Еще в комнате имелось несколько стульев из легкого металла и стол.

– Вот и наша тюрьма, – сказал Блондель. – Однако я по-прежнему не вижу Борнэ, а ведь нам сказали, что тех, кого с нами не было, уже взяли в плен.

– О! Да он, вероятно, в другой камере или же уже мертв!

– Это удивило бы меня, – заметил Боран. – Он хитер, как зинтивар, и осторожен, как пюлуза. Наверное, укрылся где-нибудь с теми, кого здесь нет. А может, они окопались в «Отважном», включив все защитные экраны!

– Из чего убили Гедана, капитан?

– Из чего-то вроде лазера. Не слишком опасное для нас оружие, когда мы сами вооружены. Защиту крейсера оно не пробьет, хотя, может, у них в запасе найдется что-нибудь помощнее! В любом случае это первое оружие, которое мы видели на Земле. Есть еще тот аппарат, с помощью которого кто-то проделал эту дыру в Луне!

– У нас гости, капитан, – прервал его Дюпар.

Дверь бесшумно отворилась, и на пороге появилось трое вооруженных мужчин.

– Капитан Вариг, извольте проследовать с нами.

– Эйнар, остаешься за капитана – сам разберешься, что нужно делать, – произнес Рон с кислой ухмылкой. – Ладно, ведите!

Несколько узких проходов и лифтов – и они пришли к обшитой металлом двери черного дерева. Часть двери отъехала в сторону, и Рон один вошел в строгую комнату, всю обстановку которой составляли заваленный какими-то приборами большой стол, книжные полки, обзорные экраны и несколько стульев. В углу, за столом меньших размеров, сидел смуглый худощавый мужчина. Отличительные физические признаки земной расы – высокие скулы, узкий, с расширяющимися ноздрями нос, резко очерченный подбородок, темные глаза, тонкие губы – были в нем сильно выражены, почти до карикатуры, делая лицо похожим на вызывающую беспокойство неподвижную маску.

– Присаживайтесь, капитан. Я – Фон Кебельда, мариаг, по-вашему – полковник, ответственный за защиту Центра восемьдесят один – шестьсот двадцать три. Вы, вероятно, хотели бы знать, где находитесь?

– В гостях у истинных властителей Земли!

Мужчина покачал головой в знак отрицания:

– Вы ошибаетесь, капитан Вариг. Здесь нет никаких властителей – лишь служители, Стражи. Стражи того, что в разговоре, о котором мне было доложено, сами вы назвали Утопией.

Он усталым жестом поднес руку к лицу.

– Утопия, капитан. Старейшая мечта человечества – одна из них. А вам известно, что она, вероятно, еще более древняя, чем можно было бы предложить? У меня тут есть одноименная книга некоего Томаса Мора, первое издание которой датируется тысяча пятьсот восемнадцатым годом христианской эры… Подумать только: более чем двенадцать тысяч лет тому назад! Так вот, эта древняя мечта почти осуществилась сейчас на Земле. Я говорю «почти», так как Земле все еще нужны ее Стражи.

– И как же мы угрожаем Утопии? Зачем вы арестовали нас ценой жизни трех человек – двух ваших и моего офицера?

– Чтобы вы могли понять это, придется многое вам объяснить. И я сейчас объясню, ибо хочу убедить вас, что я не враг вам, хоть все и выглядит иначе. Джон Акеро уже рассказал, что произошло на Земле после отлета ваших предков на первых сверхсветовых звездолетах. Ваши предки улетели примерно в две тысячи шестидесятом году древней эры, во время научного ренессанса, последовавшего за годами застоя начала двадцать первого века. Спустя сорок лет, пока они все еще скитались в Пространстве, пребывая в анабиозе, только что изобретенные сверхсветовые звездолеты занялись исследованиями в радиусе нескольких сотен световых лет и вернулись все до единого. В две тысячи сто двадцатом году случилась миграция Черных, если это можно назвать миграцией – всего три звездолета. Мы тогда все еще изучали условия жизни на открытых планетах, и ко времени начала первой расовой войны реальной колонизации еще не происходило. Победители – Желтые и Черные – вынуждены были делать планету опять пригодной для жизни, и потому исследований не велось. В тот момент, когда они вновь могли заинтересовать нас, началась вторая расовая война, еще более суровая, чем первая! После диктатуры Кайе и слияния рас, на что ушло какое-то время, дух человечества изменился. В три тысячи пятом году улетели новые звездолеты, на сей раз к окраинам галактики, но мы так и не получили от них новостей. Провалилась ли эта попытка колонизации? Или же звездолеты погибли в сражениях с другими формами жизни? А может, колонисты уже не хотели иметь никаких дел с Землей – вы ведь и сами принялись искать нас лишь по прошествии многих тысячелетий! В любом случае, как я уже сказал вам, наш менталитет изменился. К науке, ответственной вовсе не за войны, но за принесенные ими опустошения, стали относиться с недоверием. Те немногие, что грезили открытиями новых планет, улетели в три тысячи пятом году. Оставшиеся были заинтересованы, скорее, в том, чтобы жить в спокойствии, стабильности и безопасности. Так и зародился тот социальный строй, который вы наблюдаете сейчас на этой планете, – вы назвали его Утопией.