Вирана скрутила непреодолимая боль. Его руки и ноги скрючились, так что он не мог нормально ими пользоваться. Его кожа покрылась жуткими нарывами. Он стал косноязычен, из-за чего речь была трудна для понимания. Однако даже при всём этом он не осознавал, что именно произошло с ним. Его разум нуждался в исправлении. И, возможно, это исправит его, ведь нет такой силы в мире, которая заставила бы человека думать так или иначе. Задумка владыки Пустоты в отношении этого человека была достаточно специфична. Он станет свидетелем триумфа бессмертных. Он увидит, как весь мир, а также другие миры обращаются в некрополисы. Тьма, проникшая в его душу, будет поддерживать его жалкое существование на протяжении всей вечности. А его разум будет воспринимать то, что происходит. Быть может, всё это послужит ему исцелением. После всего, что тут произошло, Бэйн снова развоплотился, а пять его учеников разбрелись по всему Лордиалеху, чтобы поддержать истребление всех живых. На это потребовалось чуть больше двух толноров. В середине ночи столица этой страны погрузилась во мрак, и на её место встал величественный некрополис. Эпицентр распространения скверны уничтожен. А все бессмертные, которые образовались после этого, были отданы Килану, а сам он направлен в другие страны, чтобы поддерживать обращение в некрополис весь этот мир.

Однако разрушение столицы не завершило все дела в этой местности. Деревня Ухан, города Эт’сидиан и Хат’румбер, а также поселения Талита и вместе с ней И наполнялись скверными людьми, которых нужно очистить. Помимо этого, на руинах Эн’сутелина ожидает третий зоралист. И, конечно же, нужно узнать, что находится на западном берегу Ксилийского океана рядом с Шурайским лесом. Из какого ещё источника белый маги зачерпывали силу, чтобы питать свою башню? А ещё нужно посетить тайную и боевую башни, чтобы вынести им вердикт. Иллюзионисты уже получили своё свидетельство. Те, кто поддержали белую башню в битве за Лордиалех, погибли и обратились в бессмертных. Остальные бросили свою башню и убрались из этого мира. Они оказались чуть-чуть праведнее других своих братьев и сестёр. В них хотя бы пробудилось здравомыслие. И они станут теми, кто понесут по всем мирам известие о том, чтобы они оставили свои нечестивые пути. А жуткие рассказы о том, что произошло тут, станет дополнительным стимулом для других послушать этих трепещущих чародеев.

После уничтожения столицы нам удалось понять, что в сотворении могов, и в самом деле, были виновны чародеи. Из воспоминаний Сегордиса нам удалось выяснить, что архимаг затеял этот эксперимент с целью создать новое существо. Это было очередной попыткой подтвердить своё притязание на место богов, что он — Творец с большой буквы. Но на деле вышло так, что он сотворили животных, которых был не способен контролировать. Теперь этот «творец» познаёт всю свою низость перед творениями, которые внимают указаниям истинного творца и не стараются занять его место. Да, беломаг действовал крайне аккуратно, из-за чего никто не мог понять, что всем этим управляет именно он. Что ж, это дорисовало образ порочного ленгерада. И это подтверждает, что грех — мощная сила. Она заставляет человека поступать очень и очень мерзко.

Деревня Уха́н находилась в трёх днях пути от Лордиалеха. Никому из столицы не удалось сбежать — все были поглощены тьмой некрополиса. Поэтому жители поселения ничего не знали о том великом поражении, которое произошло в главном городе их страны. Более того, беззаботный караванщик и его сын тащили свою повозку со съестными товарами, чтобы продать эти самые товары в Лордиалехе. И, конечно же, увидав вдалеке пятерых людей, которые носили чёрные одеяния под палящим зноем дневного светила, они сразу же поняли, кто это, а потому заторопились развернуться, однако паника спутала все их планы: один тянул в одну сторону, когда как другой — в прямо противоположную. Так получилось, что вовсе опрокинули весь свой обоз. Всяческие овощи и фрукты покатились по дороге. Они попытались поднять повозку, чтобы сберечь хотя бы некоторые товары. Однако сейчас она показалась им неподъёмной. А всё потому, что тёмные ауры угнетения и ослабления, источаемые зордалодами, резонировали друг с другом и таким образом становились ещё сильнее. А тем более, почувствовав неподалёку живых существ, потянулись к ним. Вот эти двое и потеряли всю свою силу. Поняв, что обоз уже не спасти, они попытались спастись сами. Однако пожирающая аура поглотила уже достаточно их сил, так что они даже не могли бежать. Более того, попытавшись сделать это, они так вовсе ослабли настолько, что еле стояли на ногах. Попытки хотя бы уж идти медленным шагом приводили к ещё большему истощению: ноги начинали дрожать, одышка усиливалась, на лбу проступала испарина. Они были обречены. А потому, усевшись на земле, двое стали дожидаться, когда вестники смерти приблизятся, чтобы начать умолять о пощаде. Так оно и было. Как только ученики Бэйна приблизились к ним двоим, отец заговорил, делая паузу между словами, чтобы глотнуть воздуха: «Прошу. Пощады. Пощадите. Мы. Не сделали. Ничего. Возьмите. Мою жизнь. А его. Оставьте. Прощу. Возьмите. Мою» Пока он это лепетал, зордалоды успели рассмотреть их души и сделали так, как было нужно: жизнь сына была прервана, так что к пятерым мрачным путниками присоединился ещё один менг; жизнь отца была оставлена, пожирающая аура перестала воздействовать на него. Мужчина был праведен, потому что был простым деревенским человеком. Деревни обычно развращены не так, как города. И этот торговец был относительно праведным человеком. Он занимался честным трудом: сам выращивал, сам собирал, сам продавал и наслаждался добрыми плодами своего труда. Когда как его сын был не так чист, как выглядел в глазах отца. Юноша был блудником. Да причём таким, каким ещё не был ни один взрослый мужчина. Отец, убитый своим горем, сквозь слёзы спросил, за что ему такое наказание. Так как вопрос был адресован зордалодам, то Влад решил ответить на него: «Ты получил в награду жизнь, потому что оказался праведен. Он поплатился смертью за то, что вёл нечестивый образ жизни» — «Но ведь он ничего не сделал. Почему вы называете моего сына нечестивым?» Отвечать ему принялся сам Седрис: «Потому что я совращал девушек и женщин. Я ложился с ними, хотя не имел на то права. Нет в Ухане такой, кто ещё не был со мной. Ты же знаешь, я был красив, а потому не удержался от того, чтобы пользоваться этой красотой. Мои ровесницы, те, кто были моложе меня, и даже те, кто были замужем, не могли устоять перед этим грехом и поддавались на