мой сладкий голос, мой приятный взгляд. Они совращались тем описанием интимных дел, которые преподносил им я. Их было легко совращать. А быть с ними было приятно моей плоти. И это всё стало для меня привычкой. Тем более никто не заподозрит воспитанного сына уважаемого человека. Уверен, будь жива моя мама, я не стеснялся бы совратить и её. Но теперь мой разум очистился. И больше нет этих мерзких мыслей. Очистилось и моё сердце, так что я не испытываю этого нестерпимого желания. К совершенству пришло всё моё тело. Теперь оно не зудит и не содрогается от переполняющих меня желаний, подталкивая искать новую женщину, чтобы возлежать с ней. Теперь я очищен от скверны» Отец продолжал сидеть и причитать о потере своего сына. Алиса, которая замыкала цепь зордалодов, сказала: «Убивать мы тебя не станем, ведь ты остался праведен. Однако, если ты желаешь, мы всё же заберём твою жизнь и даруем тебе бессмертие. Горести потерь больше не будут терзать твоё сердце. Ты никогда больше не прольёшь слёз несчастий. Но теперь у тебя не будет никого. Нет ни любви, ни дружбы, ни привязанности в тьме бессмертия. Хоть ты и встанешь в один строй со своим сыном, он больше не будет тебе сыном» Пока зордалод говорила всё это, мужчина поднялся с земли, протёр глаза от своих слёз, выпрямился, дослушал до конца всё, что ему сказала мрачная дева, а после отвечал: «Да, я желаю стать одним из вас. Мой сын был единственной отрадой для меня. Теперь, когда его не стало, незачем жить также и мне» И Алиса превратила его в менга, так что они с сыном присоединились к нашествию на собственную деревню.

Под середину третьего толнора семеро бессмертных прибыли в это поселение. Врата были нараспашку. Местный стражник не посмел ничего сказать пятерым незнакомцам, потому что видел, что в их компании находились двое своих. Конечно, он знал о некромантах и отчётливо понимал, что надо с ними делать, как только те попытаются войти в их деревню. Однако сейчас его объяло смятение. Не без помощи тёмных аур. Он только и нашёл в себе силы, чтобы сказать: «Привет, Винсент. Привет, Седрик. Что-то вы быстро» Мрачный взор, который в него метнул сын, заставил стражника впасть в ещё больший ступор. А потому все семь преспокойненько двигались по главной дороге на центральную площадь. Проходившие мимо жители то и дело пялились на незнакомцев. Гнетущий дух, источаемый всеми ими, овладевал телами и разумами ротозеев, из-за чего они так и оставались опешившими. Никто из них не мог ничего предпринять.

Видения Константина показывали, что тут, в Ухане им повстречается одно существо, которое не является человеком. Они следовали тому, что видел зордалод, так что вскоре впятером свернули с главной дороги и стали углубляться в менее приветливые части деревни. Рядом с одни из домов они увидели двоих: мужчина разговаривал с женщиной. Вторая была хозяйкой дома. Первый — гостем. Приближение пятерых мрачных фигур, конечно же, привлекло внимание беседующих. Женщина сразу поняла, кто это, а потому поспешила укрыться в своём доме. Мужчина, который как раз таки и не был человеком, пошёл им навстречу. А, когда расстояние сократилось, заговорил громким голосом: «Много слухов ходило. Да и предостережений было немало о том, что по миру бродят зразеры и уничтожают всё живое. Но вот теперь я повстречался с вами воочию. Позвольте представиться — Кивтикиа́н А́рхирус, филёр сурана Эт’сидиана» Зордалоды рассматривали его душу и сущность. Было нечто схожее с тем самым Тононом, саткаром, который жил в Ан’тураате. Только этот Кивтикиан Архирус был каким-то другим саткаром. Да, в нём также была сущность огня. Однако она была не столь яркой, как у Тонона. В этом творении Йора также присутствовала ещё какая-то сущность, иная. И вот она как раз таки была более выделена. Когда они остановились друг напротив друга в нескольких шагах, воцарилось молчание. Мы продолжали рассматривать необычность его души. Он пребывал в ожидании того, как на его попытку познакомиться отреагируют путники. Мы читали в его душе, что, несмотря на своё саткарское происхождение, он не совершал поступков, нечестивых с точки зрения людей. Однако ж в его душе был один тёмный поступок, которого он стыдится и в котором он раскаивается до сих пор — убийство. Но это было не просто убийство из-за денег, из-за мести или чего-то другого. Это была необходимость. Он не просто оборвал нить, он распутал этот клубок и забрал его себе. Он питался жизненной силой, как пищей. Это было не совсем понятно для нас, а потому Бэйн обратился к своим ученикам и объяснил всю суть того, что они видели: «Это — зератель, пожиратель души. Это существо было творением Аргерона, саткара-владыки. Он использовал магию крови, но не как магию, а как сущность. Эту сущность он вложил в двоих существ. Из его эксперимента вышли два новых вида существ, которые могут манипулировать жизненными силами других. Также они способны порождать себе подобных с помощью своей силы: опустошив свою жертву на половину, другую половину зератель наполнит собственной жизненной силой, после чего начнётся непрерывный процесс преображения. Жертва постепенно будет становиться зерателем. Я вижу в нём незначительные отличия, которые указывают на то, что он является потомком одного из первородных зерателей. Однако Аргерон не вкладывал в своих последователей такой потребности. Почему же этот зератель питался чужой жизнью?» Как только Бэйн закончил говорить, всё внимание снова устремилось на этого служителя Аргерона. Он же, поняв, что они сосредоточились на нём, отвечал: «С вами разговаривал великий? Как необычно. Существа, над которыми раньше правил их создатель, вымирают, их боги исчезают в неизвестном направлении. А те, кто по сущности своей не имеют покровителя, обретают его. Воистину, предназначение — это удивительная вещь» Заговорил Влад: «Что ты знаешь о предназначении?» — «Поверьте, очень и очень мало. Хотелось бы больше. А то эта неопределённость нагоняет… Как бы это лучше выразить… Страх? Но я не боюсь. Трепет? Но я не испытывают трепета? Неуверенность? Возможно, неуверенность. Великие бесследно исчезли, оставив свои творения. Следом за великими исчезли и творения их, оставив уже свои творения на произвол судьбы. А ведь мы столкнулись с проблемой. Она пожирает нас, она довлеет над нами, она лишает нас нашего достоинства. Мы не понимаем, почему всё происходит так. И некому дать ответы на эти вопросы. Мы скитаемся в поисках ответов, но не находим их, а лишь наталкиваемся на очередной вопрос. Пытаясь выпутаться