Все больше людей присоединялось к процессии. Полдюжинывсадников ехали перед возком, с братом Раймера и мужчиной с прищуренным глазом,целая дюжина – позади, составляя компанию Рейнолдсу, который обмотал свободнымконцом веревки татуированную руку. Сюзан не знала, кто эти мужчины, откуда онивзялись. Риа тем временем свернула на дорогу к Шелковому ранчо, ведущую наюго-запад, вокруг города, потом свернула и с нее и уже на восточной окраинеХэмбри вновь вернулась на Великий Тракт. Возок катился медленно, ведьма,похоже, соизмеряла его скорость с местоположением опускающегося к горизонтусолнца. Она не подгоняла пони, наоборот, сдерживала его. Когда они миновалифермера, что стоял один (несомненно, хорошего человека, работающего от зари дозари, обожающего жену и детей, пусть в его глазах, под надвинутой шляпой, онаувидела недобрый блеск), Сюзан поняла, откуда такая неспешность: Риа ждалавосхода луны.

И Сюзан взмолилась, не богам – отцу. Папа?! Если ты здесь,дай мне силы, помоги мне постоять за него, за память о нем. Помоги мне постоятьи за себя. Не ради моего спасения, не ради избавления от смерти, но для того,чтобы не радовать их, не дать им насладиться моими болью и страхом. И ему,пожалуйста, помоги и ему…

– Сохрани его целым и невредимым, – шептала она. – Сохранимоего любимого. Пусть он всегда добирается до того места, куда идет, пустьрадуется тому, что видит, пусть радует тех, кто видит его.

– Молишься, дорогуша? – спросила ведьма, не поворачиваяголовы. В скрипучем голосе слышалось лживое сострадание. – Да, сейчас самоевремя пообщаться с Силами… до того, как слюна закипит у тебя в горле. – Она откинулаголову и заквохтала, остатки ее волос стали оранжевыми в свете поднявшейся-такилуны.

Их лошади, ведомые Быстрым, прибежали на крики Роланда. Онистояли рядом с тем местом, где расселина выходила на поверхность земли, сразвевающимися на ветру гривами, мотая головами и недовольно всхрапывая, когдаветер бросал на них клубы густого белого дыма, поднимающегося из каньона.

Роланд не замечал ни лошадей, ни дыма. Взгляд егососредоточился на мешке, который висел на плече у Алена. Магический кристаллснова ожил. Сквозь мешковину пробивалось отчетливо видимое в темнотепульсирующее розовое сияние. Роланд протянул руки к мешку.

– Дай его мне!

– Роланд, мне кажется, не…

– Дай его мне, будь проклято твое лицо!

Ален посмотрел на Катберта, который кивнул… затем бессильноразвел руками.

Роланд буквально сорвал мешок с его плеча, сунул в него руки,вытащил хрустальный шар. Он яростно сиял: розовая, не оранжевая, ДемоническаяЛуна.

А за их спинами в каньоне, то громче, то тише подвывалачервоточина.

– Пристально в эту штуковину не вглядывайся, – прошепталКатберт Алену. – Не вглядывайся, ради твоего отца.

Роланд же склонился над пульсирующим кристаллом, розовыйотсвет побежал по его щекам и лбу, заполнил глаза.

В Радуге Мейрлина он и увидел Сюзан, дочь Патрика,очаровательную девушку в окошке. Увидел ее стоящей на черном, расписанномзолотом возке, возке старой ведьмы. Рейнолдс ехал позади, держа в руке конецверевки, петлей наброшенной на шею Сюзан. Возок катился к «Зеленому сердцу»,катился с ритуальной неспешностью. Вдоль Холмовой улицы рядком стояли люди,первым из которых был фермер на темной дороге… жители Хэмбри и Меджиса, вкоторых взыграли темные инстинкты былых времен. Они вспомнили, казалось бы,давно забытое: гори огнем, приходи Жатва, смерть тебе, жизнь – нашему урожаю.

Словно беззвучная команда прошла по их рядам, и они начализабрасывать Сюзан сначала вылущенными кукурузными початками, потом гнилымипомидорами, потом картофелинами и яблоками. Одно из яблок угодило ей в щеку.Сюзан покачнулась, едва не упала, выпрямилась, вскинула к луне избитое, нопо-прежнему прекрасное лицо. Так и застыла, с гордо поднятой головой. Смотрелаона прямо перед собой.

– Гори огнем, – шептали люди. Роланд их не слышал, но могпрочитать слова по движениям губ. Стенли Руис стоял там, и Красотуля, и ГертМоггинс, и Френк Клейпул, помощник шерифа со сломанной ногой, и Джейми Макканн,которому так и не удалось сыграть роль Юноши Жатвы. Роланд увидел сотнючеловек, с которыми он познакомился (и многих полюбил) за время пребывания вМеджисе. А теперь эти люди забрасывали его любимую вылущенными кукурузнымипочатками и овощами, а она стояла перед ними на возке со связанными впередируками.

Медленно катящийся возок добрался до «Зеленого сердца», гдев этом году не горели бумажные фонарики, не кружилась карусель, не смеялисьдети. Толпа, теперь скандирующая: Гори огнем, – раздалась, и Роланд увиделдеревянную пирамиду – незажженный праздничный костер. Вкруг ее, прислоненные к нейспинами, плотным кольцом сидели соломенные пугала с красными руками. Но вкольце этом недоставало одного сегмента.

Роланд начал кричать. С губ его раз за разом слеталоединственное слово: нет, нет, нет, нет, нет! И с каждым вскриком шар вспыхивалвсе ярче, словно ужас Роланда подливал в него энергию. Теперь при этихпульсациях Катберт и Ален видели череп стрелка под его кожей и волосами.

– Мы должны забрать у него кристалл, – прошептал Ален. –Должны, он высасывает его досуха. Убивает его!

Катберт кивнул и шагнул вперед. Схватился за шар, но не смогвырвать из рук Роланда. Пальцы стрелка, казалось, сплавились с ним.

– Ударь его! – Катберт повернулся к Алену. – Ударь егоснова, ты должен!

С тем же успехом Ален мог ударить и валун. Роланд даже не покачнулся.И продолжал кричать: Нет! Нет! Нет! Нет!

Шар мерцал все чаще и чаще, проникая все глубже в открытуюим рану, напитываясь горем Роланда, как кровью.

– Гори огнем! – выкрикнула Корделия Дельгадо, рванувшись квозку с того места, где она стояла. Толпа приветствовала ее, ей даже подмигнулазависшая над ее левым плечом Демоническая Луна. – Гори огнем, неверная сука!Гори огнем!

Она метнула ведро с краской в племянницу, перепачкав еештаны и одев связанные руки в алые перчатки. Она широко улыбалась, когда возокс Сюзан проезжал мимо. На щеке ее чернела отметина: пепел, оставленный рукойСюзан. Посередине бледного лба пульсировала толстая, как дождевой червь, вена.

– Сука! – кричала Корделия. Пальцы ее сжались в кулаки, онаотплясывала джигу, колени так и ходили под юбкой. – Жизнь – урожаю! Смерть этойсуке! Гори огнем! Приходи, Жатва!

Возок миновал ее. Корделия выпала из поля зрения Сюзан, ещеодин жестокий фантом в страшном сне, которому вскорости суждено оборваться.Птички и рыбки, медведи и зайки, думала она. Чтоб у тебя все было хорошо,Роланд, любовь моя. Это мое заветное желание.