3500 кавалеристов выступил из Гренады на север, обогнул порядки Гранта и 20 декабря разрушил слабо охранявшуюся базу в Холли-Спринге. Кроме того, Ван Дорн взорвал несколько участков железной дороги и вернулся в расположение конфедератов, прежде чем всадники северян сумели его догнать.

Опасаясь идти вглубь вражеской территории без надежного снабжения, Грант свернул наступление на Виксберг. Отступая назад в Теннесси, люди и лошади перешли на подножный корм. Грант был «изумлен изобилием припасов, которые они находили здесь»: «Выясняется, что мы могли бы целых два месяца кормиться от щедрот этих земель… Что ж, это стало для меня уроком»[1042]. Этот урок пойдет Гранту и Шерману в будущем впрок, а пока отход Гранта поставил Шермана в трудное положение. Корпуса Шермана и Макклернанда вышли к реке Язу в нескольких милях к северу от Виксберга для штурма оборонительных редутов южан, контролировавших рукав Чикасо. Этот переплетение заболоченных и судоходных русел было единственной дорогой к сухой земле, к плацдарму, с которого можно было организовать атаку наземных укреплений Виксберга с севера. План Шермана базировался на предположении, что одновременное наступление Гранта отвлечет основные силы Пембертона, однако испорченный телеграф не позволил Гранту сообщить Шерману о своем отступлении. 29 декабря Шерману удалось провести две трети своей 32-тысячной армии по узким гатям, чтобы атаковать укрепленные откосы. 14 тысяч защитников позиций валили нападавших как кегли. Потеряв 1800 человек (против 200 у конфедератов) Шерман решил не упорствовать. Потрепанные и насквозь промокшие «синие мундиры» отошли к Миссисипи в десяти милях выше Виксберга. Новости об этом отступлении были встречены на Севере угрюмым молчанием.

Впрочем, пришедшие вскоре из Теннесси новости несколько успокоили Линкольна. Приняв Камберлендскую армию Союза в конце октября, Уильям Роузкранс сумел наладить ее снабжение и подготовить к наступлению. Роузкранс был поистине парадоксальной личностью: обладая носорожьим бесстрашием, он не слишком охотно вступал в бой; неспешный и основательный в подготовке, он начинал марш с места в карьер; компанейский любитель выпить, он был в то же время ревностным католиком, любившим вести богословские споры со штабными офицерами. Роузкранс получил свой пост, потому что Бьюэлл был слишком осторожным; Линкольн предлагал «Старому Роузи», если он хочет этот пост сохранить, наступать на мятежников в Мерфрисборо. После досадных проволочек на другой день после Рождества 42-тысячная армия Роузкранса наконец выдвинулась из Нашвилла для решающего поединка с Теннессийской армией Брэгга.

У последнего было на 8000 пехотинцев меньше, чем у Роузкранса, но кавалерия мятежников уравнивала силы. Пока кавалеристы Форреста и Моргана действовали глубоко в тылу северян, всадники, оставшиеся в распоряжении Брэгга под командованием 26-летнего Джозефа Уилера, замедляли наступление северной пехоты молниеносными налетами. 29 декабря Уилер обошел арьергард северян, разгромил обоз и захватил часть боевых запасов. Но янки были непреклонны. 30 декабря они развернули боевые порядки в двух милях к северо-западу от Мерфрисборо, где встретились с дивизиями Брэгга, расположившимися на обоих берегах Стоунз-Ривер. Оба командующих вынашивали на следующий день схожие планы: обойти правый фланг врага, выйти ему в тыл и отсечь от баз снабжения. После того как обе армии устроились на ночлег в нескольких сотнях ярдов друг от друга, их оркестры начали музыкальную дуэль в качестве прелюдии к настоящей битве: северяне грянули «Янки Дудл» и «Салют Колумбии», на что в ответ им раздались «Дикси» и «Бонни Блю». Наконец один из оркестров заиграл сентиментальную «Дом, милый дом», другие подхватили мотив, и вскоре тысячи федералов и мятежников, которым завтра суждено было убивать друг друга, вместе распевали знакомые слова.

На заре 31 декабря «серые мундиры» нанесли удар первыми, застав «синих» за завтраком, как уже дважды бывало под Донелсоном и Шайло. На этот раз их успех был даже более весом, так как 13-тысячная группировка, сосредоточенная на левом фланге, «бросилась на янки, словно стая дятлов в бурю», как образно описывал события рядовой из Теннесси[1043]. За несколько часов ожесточенной битвы южане отодвинули правый фланг противника на три мили, но были остановлены, немного не дойдя до дорог (железной и обычной) в тылу позиций северян. Роузкранс прекратил свою атаку на правый фланг конфедератов и стал спешно перебрасывать резервы на левый, которому грозило уничтожение. «Старый Роузи» выглядел настоящим носорогом в эти трудные минуты: он стремительно перемещался от одной группы дивизий к другой, а мундир его был перепачкан кровью штабного офицера, обезглавленного артиллерийским снарядом в тот момент, когда он скакал рядом с Роузкрансом.

От полной катастрофы угром федералов спасло ожесточенное сопротивление дивизии Филипа Шеридана, который раскусил замысел Брэгга и поставил свою дивизию под ружье уже к четырем часам утра. Когда мятежники, смяв две другие дивизии, набросились на нее, солдаты Шеридана встретили их во всеоружии. Им удалось сначала замедлить, а потом заблокировать атаку неприятеля ценой колоссальных потерь с обеих сторон: погибли все три командира бригады дивизии Шеридана, а более трети личного состава были убиты или ранены. К полудню строй союзных сил по форме напоминал складной нож, шарнир которого находился в небольшой роще, росшей вдоль железной дороги и магистрали и известной под названием Круглый лес. Считая эту позицию ключевой в обороне северян, Брэгг приказал дивизии под командованием Джона Брекинриджа (вице-президента администрации Бьюкенена и кандидата в президенты от южных демократов в 1860 году) начать атаку, в которой на кон было поставлены жизни солдат. Янки стойко держались посреди смертоносного огня, столь оглушающего, что многие солдаты заткнули себе уши хлопком, собранным на соседнем поле.

Вечер последнего дня старого года огласили уже не звуки музыки, а крики раненых, призывавших на помощь. Брэгг, убежденный в том, что одержал блестящую победу, информировал об этом Ричмонд, где новость вызвала «взрыв восторга». В отчете Брэгга содержалась и фраза о том, что враг «отступает»[1044], но здесь он выдал желаемое за действительное. Ночью Роузкранс провел с дивизионными командирами военный совет и решил держаться во что бы то ни стало. Стычки, проходившие весь следующий день, унесли еще больше жизней, но центральным событием стал захват холма к востоку от Стоунз-Ривер дивизией северян. 2 января Брэгг приказал Брекинриджу отбить холм. Тот протестовал, считая, что атака будет сопряжена с огромными потерями, так как артиллерия Союза, расположенная на возвышенности вдоль реки, могла вести продольный огонь по наступающим. Брэгг настаивал, и солдаты Брекинриджа, издав боевой клич, обратили федералов в бегство, после чего, как и ожидалось, в дело вступили 58 орудий союзной артиллерии, при помощи которых пехота отбросила наступавших на исходные позиции. В течение часа южане потеряли 1500 человек; эта авантюра привела к росту