так хорошо. Разумеется, возможно, он взял ученика чуть старше десяти лет, когда в восемнадцать бродил по цзянху, тогда, конечно, тот уже бы вырос — но если тогда Ли Сянъи правда взял ученика, то с его невероятной славой как мог никто не знать? Если же это сам Ли Сянъи, то он ведь ещё десять лет назад утонул в море, это истинная правда, и есть множество свидетелей, обмана быть не может. К тому же, будь этот человек Ли Сянъи, прикончил бы Цзинь Юдао одним ударом, а не стал так долго стоять столбом. А если он — шисюн или шиди Ли Сянъи или кто-то вроде того — по возрасту вполне подходит… Но говорят, технику “Первый меч Сянъи” изобрёл он сам, так что тоже не сходится — неужели это призрак Ли Сянъи?

Пока Фан Добин бросался от одной мысли к другой, Цзинь Юдао вдруг низко наклонился и как спущенная с тетивы стрела рванулся к ногам человека в белом. Тот взмахнул наполовину высунутым из рукава мечом. У Фан Добина в глазах словно зарябило, как будто распустился и свернулся сотканный из света цветок, на который невыносимо хотелось взглянуть ещё разок — это удар мечом? Это блеск клинка или какая-то иллюзия?

Он мгновенно пришёл в замешательство, и в этот миг сердце ухнуло вниз — прямо у него на глазах сверкающий как осенняя вода длинный меч каким-то образом описал дугу и рубанул по голове Цзинь Юдао!

Услышав звук удара, он заморгал, ожидая, что мозги забрызгали всё вокруг и кровь разлилась повсюду, но увидел кровь лишь на макушке Цзинь Юдао, который тотчас мягко осел на землю — и никаких мозгов.

Фан Добин снова моргнул и наконец сообразил, что этот человек оглушил Цзинь Юдао, ударив лезвием меча по голове! Что… что же это за удивительная техника? Пока Фан Добин хлопал глазами, герой в белом, кажется, оглянулся и посмотрел на него, а потом унёсся прочь с мечом в руке.

Фан Добин снова надолго оцепенел — только сейчас его взгляд упал на тело Цзинь Юдао, на голове которого меч оставил ровный и длинный, но неглубокий порез, вырубил же его удар внутренней силой. Но тут герой в белом не слишком впечатлил — мастер с мощной внутренней силой ударив человека клинком по голове, не оставил бы пореза и не пролил крови. Значит, это не Ли Сянъи и не призрак Ли Сянъи — тогда кто же он? Он оглянулся, но увидел лишь две высунувшиеся из-за задних ворот головы — Ли Ляньхуа и Лу Цзяньчи.

— Ты оглушил Цзинь Юдао? — негромко спросил Ли Ляньхуа издалека.

Фан Добин безотчётно кивнул и тут же резко мотнул головой.

— Нет-нет-нет, ты не заметил того человека? Это тот, в белых одеждах, приложил его мечом.

Ли Ляньхуа покачал головой.

— Я спрятался в стогу сена за двором, а когда здесь вдруг всё затихло, вернулся.

Но Лу Цзяньчи кивнул, голос его слегка дрожал.

— Прекрасная техника фехтования, я видел, прекрасная техника! Поразительное владение мечом!

— Проклятье, хоть он так себе владеет внутренней силой, одной этой техникой фехтования может легко потрясти цзянху. — Голос Фан Добина тоже дрогнул. — Кто же он такой?

— Никогда не видел таких приёмов, — покачал головой Лу Цзяньчи. — Такое искусство фехтования не встречается в крупных орденах и школах Улиня, скорее всего, личное изобретение.

— Я подозреваю… — Голос Фан Добина постепенно становился всё тише. — Он как-то связан с Ли Сянъи, только не могу понять, как именно.

— С “Первым мечом Сянъи”? — поразился Лу Цзяньчи. — Если это был “Первый меч Сянъи”, то он естественно мог одним ударом заставить противника отступить, вот только…

Фан Добин вздохнул.

— Придётся тебе вернуться в Удан и посоветоваться со своим наставником, что с этим делать, мы — младшее поколение, от наших догадок толку никакого.

— Сейчас новый орден “Сыгу” как солнце в зените, — покивал и радостно подхватил Ли Ляньхуа, — если Ли Сянъи вернётся из мёртвых, будет замечательно, все непременно возрадуются, солнце и луна засияют ярче, люди достигнут полного счастья, и во всём мире воцарится благоденствие.

Фан Добин фыркнул.

— Непросто отличить воскресшего из мёртвых от нечистой силы, что уж тут хорошего? Какое ещё всеобщее ликование…

Беседуя, они не сводили глаз с жителей деревни Шишоу, окруживших старика Ши. Деревенские вовсе не обратили внимания, как вдруг появился и столь же неожиданно исчез мечник в белом. Вскоре из их кружка медленно потекла кровь.

Фан Добин говорил всё тише и тише, на лице его отражался всё больший ужас. Наконец люди неторопливо расступились, посередине лежало тело старика Ши, всё израненное и залитое кровью, без головы. Кто-то обезглавил его, и старик умер на месте.

Лу Цзяньчи вытаращил глаза и раскрыл рот, Фан Добин лишился дара речи, Ли Ляньхуа растерялся — они беспомощно переглянулись, не понимая, как происходящее дошло до такого.

Пока они стояли в растерянности, один из жителей деревни Шишоу бросился к лежащему на земле без сознания Цзинь Юдао, выхватил из-за пояса кривую саблю и замахнулся, чтобы отрубить ему голову. Фан Добин, вовсе не ожидавший такого, отбил удар нефритовой флейтой.

— Ты что творишь?

— У-гу-и-я-лу-е…. — промычал этот человек.

Они снова переглянулись — старик Ши говорил свободно, вёл беседу как образованный человек, кто мог подумать, что жители деревни Шишоу не разговаривают на языке людей центральных равнин?

Другой плешивый старик преклонных лет вздохнул и медленно вышёл вперёд.

— Я объясню… Это закон деревни Шишоу…

Ли Ляньхуа с товарищами внимательно выслушали объяснения старика. Выяснилось, что жители деревни Шишоу уже давно жили в горах отдельным племенем и редко общались с внешним миром, так что мало кто из них овладел языком людей центральных равнин. Старейшина заведует всеми важными делами племени, рождением и смертью, жертвоприношениями, пользуется наибольшим уважением и почитанием, у него в руках вся власть, а выбирают старейшину лишь одним способом — им станет тот, кто осмелится взять на хранение мозг “божества головы”. Ныне лежащий трупом старик Ши на самом деле не был выходцем этого племени, просто он отважился заведовать мозгом “божества головы”, поэтому деревенские подчинялись ему. Мозг “божества головы” был полон ужасающих злых духов, стоило к нему прикоснуться, как живой человек тут же превращался в жестокого демона, это был и дух-хранитель племени, и постигшее его проклятие, которое передавалось из поколения в поколение.

Десять с лишним лет назад люди с центральных равнин вторглись в деревню Шишоу, и “божество головы” помогло их уничтожить, однако его проклятие не вернулось в глиняный кувшин, которым