Джеймс пожал плечами:

– Ей понадобилась моя помощь.

– Это мне известно. А она знает, что ты ее хочешь?

– Да, но мы оба решили, что Сибби сейчас наш приоритет, – ответил Джеймс, слизывая с пальца шоколадное мороженое.

– Очень мило. Повесь этот лозунг у себя на кухне. Джеймс нахмурился:

– Ты же обещал дать мне мудрый совет.

– С каких это пор ты принимаешь советы? – воскликнул Дилан. – Помнится, три года назад вы никого не хотели слушать.

– Тогда мне казалось, что я поступаю правильно. А сейчас я не уверен…

– Что ты этим хочешь сказать?

Джеймс судорожно сглотнул.

– Я думаю, что хочу от нее не только секса.

– Ты хочешь готового ребеночка и уютный домик за белым забором?

– Вроде того. Это странно?

– Возможно. Ты молод и свободен. Зачем холостяку кандалы семейной жизни?

– Но ты ведь изменил свою жизнь. После женитьбы на Миа ты выглядишь безобразно счастливым и самодовольным.

– Это правда. Но таких, как Миа, одна на миллион.

– Готов поспорить на что угодно, что моя Лейла ничуть не хуже, – огрызнулся Джеймс.

Дилан ухмыльнулся. Достав банку со взбитыми сливками, он щедро украсил ими бокал Лейлы.

– Я проверял тебя, парень. Ты прошел. Ясно, что эта женщина и малышка много для тебя значат. Тогда вперед.

Джеймс кивнул. Но он не все рассказал Дилану. Их с Лейлой разногласия трехлетней давности по поводу детей никуда не делись. И как с этим быть?

Джеймс вернулся за стол. Лейла кормила Сибби персиковым пюре.

Появился официант с бургерами и картошкой. Они занялись едой.

Несколько друзей Лейлы остановились у их столика, чтобы поздороваться и выразить соболезнование. Новости распространялись в Силвер-Глен со скоростью света.

К тому времени, как Лейла и Джеймс расправились с едой, Сибби уже клевала носом.

– Нам пора домой, – озабоченно сказала Лейла. – Не хочу нарушать ее режим. Она так хорошо засыпала последнее время.

Джеймс согласно кивнул:

– Пойду подгоню машину к выходу. На улице свежо. Дилан уже попрощался и ушел, ужин был оплачен, они могли ехать.

Дома он не стал предлагать Лейле уложить малышку. Ему нужно было крепко подумать.

Может быть, его желание создать семью – лишь попытка последовать примеру братьев?

Если брак станет ошибкой, то нужно будет разводиться. Но ирландцы Кавана испокон века католики, и его развод будет тяжким ударом для матери.

Если у Джеймса с Лейлой что-то не срастется, Сибби действительно будет лучше в приемной семье. Детям необходима стабильность.

Лейла появилась в гостиной почти через час. Она выглядела усталой. Сегодня у них не возникло и мысли устроиться рядышком на диване. Они сели на стулья друг против друга.

– Давай обсудим расписание на завтра, – предложил Джеймс.

– О'кей. Я ухожу на работу около восьми и возвращаюсь ближе к шести. Но в связи с аудиторами могу и задержаться.

– Не проблема.

– Пока Сибби спала днем, я составила таблицу режима ее дня: кормления, перекусы, дневной сон, смена подгузников и прочее. В другом файле информация об одежде, лекарствах и номера экстренной связи.

Не выдержав, Джеймс встал и, подойдя поближе, уселся на кушетку рядом с Лейлой.

– Всегда поражался твоим организаторским талантам. Похоже, ты и стихийное бедствие можешь разложить по файлам, не отходя от компьютера.

Его близость нервировала ее.

– Ты издеваешься надо мной, Джеймс?

И в мыслях не держал. Ты потрясающая. – Джеймс взял ее за руки. Они были холодны, как лед. – Клянусь тебе, Лейла, с Сибби все будет в порядке. Я знаю, ты считаешь меня самонадеянным, но, если мне понадобится помощь, я обращусь к своей семье.

– Хорошо. Спасибо тебе, Джеймс. Посылай мне время от времени эсэмэски. Держи меня в курсе происходящего. Я не смогу отвечать на них, но мне будет спокойнее, что я ее не бросила.

– Ты не бросаешь Сибби, – твердо сказал Джеймс, – ты начинаешь работать, чтобы содержать ее, и делишься с другом радостью общения с таким чудесным существом.

Глаза Лейлы затуманились слезами.

– Ради чего все это, Джеймс? – хрипло спросила она.

– Ради Сибби. Ради тебя. Может, и ради меня. Человеку необходимы добрые дела.

Лейла посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь найти ответ на вопрос, который так и не решалась задать.

– Ты необыкновенный, Джеймс Кавана.

– А три года назад ты была другого мнения, – мягко подначил он. Их расставание произошло по ее инициативе, хотя оба делали вид, что это было обоюдное решение.

Лейла сжала его руки.

– Тогда мы были молоды, в нас бурлили гормоны и страсть. Сейчас мы достаточно повзрослели и изменились.

– Достаточно, чтобы попробовать еще раз? – Слова вырвались у Джеймса помимо воли.

Лейла побледнела и чуть не до крови прикусила губу.

– Джеймс… – только и сказала она.

– Что?

Я не могу. Не сейчас. Пока не решу судьбу Сибби, мои желания ничего не значат.

– Понятно, – разочарованно сказал он.

– Ты правда меня понимаешь? Я не хочу обижать ни тебя, ни себя. Ты очень много для меня значишь, Джеймс. Хочу, чтобы ты это знал.

Джеймс с трудом улыбнулся:

– Справедливо. Ты всегда была более рассудительной из нас двоих.

Защитные силы Лейлы были на исходе. Перспектива выхода на работу пугала. Она скорбела по погибшей сестре гораздо сильнее, чем думала. К чувству печали примешивалась злость. Она сердилась на Алису за то, что та перевернула ее жизнь, заставив взять ответственность за племянницу без всякого предупреждения.

Естественно, что эти мысли вызвали чувство вины. Лейла обожала Сибби. Без всяких условий. Но предстоящий выбор тяжким грузом висел на сердце.

Она была напугана и измучена, ей требовалось сочувствие.

– Ты обо мне плохо подумаешь, если я попрошу обнять меня? – прошептала она.

– Нет, конечно.

Не спрашивая, он поднял ее на руки и усадил рядом с собой на диван. Они сидели рядом, Джеймс обнимал ее за плечи, а она зарылась носом в хлопковую ткань его рубашки, вдыхая такой знакомый и приятный запах.

Время текло. Она черпала силу в молчаливом и спокойном присутствии Джеймса. Постепенно Лейла пришла в себя. Она поняла, что справится.