– А если внимательный клиент замечал несоответствие?

– Она признавала ошибку и оформляла кредит по банковской ставке. Но такие случаи были редкими.

Лейла пожалела, что впихнула в себя несколько ложек еды. Ее начало подташнивать.

– Извини. Не могу больше есть. Но спасибо тебе за все, что ты сделал.

Джеймс только пожал плечами:

– Это моя экономка приготовила. Я только разогрел.

Лейла чувствовала себя подавленной и униженной.

– Пойду лучше лягу, – буркнула она.

Джеймс быстро поднялся.

– Минутку. Положи голову на руки, а руки на стол. Я вижу у тебя желваки на шее от напряжения.

– Нет, не надо… – пыталась возразить она, но было уже поздно, Джеймс стоял у нее за спиной. Это становилось опасной привычкой.

Он мягко положил ей руку на затылок.

– Хотя бы раз не спорь со мной, Лейла. Закрой глаза и расслабься.

Когда Джеймс положил свои крупные руки на основание ее шеи, она готова была зарыдать. Ей было так хорошо после этого скверного дня. Она выбросила все мысли из головы и вообразила, что качается на океанской волне.

Джеймс не сделал ни единой попытки возбудить ее или причинить неудобство. Впервые со времени их разрыва она призналась себе, что тоскует по его прикосновениям. Несмотря на усталость, она почувствовала возбуждение. Протянув руку, она схватила его за запястье.

– Я сделал тебе больно? – резко спросил он. – Мне остановиться?

В глубине кухни тихо играло радио, наполняя пространство джазовой мелодией. Джеймс часто ставил такую музыку в спальне для настроения, но сегодня это было простым совпадением.

Она медленно выпрямилась, все еще держа его запястье. Ее хваленое благоразумие улетучилось. Она почувствовала такой острый приступ желания, что сопротивляться ему не было никаких сил.

– Я хочу забыть этот кошмарный день. Помоги мне, Джеймс. Пусть мир исчезнет. Только на одну ночь. Во имя нашего прошлого. – Лейла проявила слабость, хотя должна оставаться сильной. Но она так устала от борьбы на нескольких фронтах сразу. Здесь, по крайней мере, она может рассчитывать на результат.

Он медленно поднял ее на ноги, пристально глядя ей в глаза, будто ожидая ловушку. Его подозрения вызвали у нее стыд, но не остановили лихорадку желания.

– Не думай, – взмолилась она, – и не спрашивай ни о чем. – У нее перехватило дыхание. – Давай просто вернемся в прошлое. Никаких скрытых мотивов и условий. Просто секс. Откровенный и желанный.

Лицо Джеймса ничего не выражало. Секс с Лейлой никогда не был простым и легким. Не будет таким и на этот раз. Их сексуальные отношения всегда были бурными, пьянящими и горячими. Он поклялся себе, что не воспользуется ее уязвимостью. Но мужчина должен быть или святым, или евнухом, чтобы не ответить на такую мольбу. Только сейчас Джеймс понял, что все три прошедших года по-прежнему вожделел Лейлу. В нем проснулся ненасытный зверь. Конечно, у него были другие женщины, но он с трудом мог вспомнить их лица или имена, и ни одна не доставила ему такого блаженства, как Лейла.

Он потерял способность говорить. Да и что тут скажешь?

Джеймс не пытался поцеловать ее. Если бы он это сделал, то взял бы ее тут же на кухне, прислонив к барной стойке.

Взяв за руку, он повел ее в спальню.

– Радионяня у тебя? – прошептала она.

Джеймс кивнул.

Они на минутку зашли в детскую и постояли бок о бок у кроватки. Сибби спокойно посапывала, прижав крохотный кулачок к ротику. Они тихонько вышли из детской, бесшумно притворив дверь.

Лейла повернулась к Джеймсу.

– Я хочу тебя, – просто сказала она.

Джеймс распустил ее конский хвостик и попросил:

– Позволь мне расчесать тебе волосы.

Лейла удивилась, но молча кивнула. В гостевой стоял антикварный туалетный столик с сочетающимся стулом и старинным зеркалом. Это был подарок Мейв на новоселье Джеймса. Она утверждала, что мебель прибыла из Ирландии на корабле. Хотя это утверждение могло быть просто ее фантазией.

Джеймс усадил Лейлу на стул. Затем снял с нее верхнюю часть пижамы и залюбовался отражением Лейлы в зеркале. Оно напомнило ему картину обнаженной, однажды увиденной им в музее.

– Подай мне щетку. – Просьба прозвучала скорее приказом, но сегодня Лейла не возражала.

Джеймс уселся в обитое ситцем кресло позади Лейлы и провел щеткой по ее шелковистым светлым волосам. Каждый раз, когда его пальцы касались ее обнаженной кожи, Джеймс видел, как она вздрагивает.

– Ты самое прекрасное создание, – искренне сказал он. – Тело ангела и острый язычок любовницы дьявола. Но мне нравится это сочетание. Как ни странно, мне и наши схватки доставляли удовольствие. Кроме тех случаев, когда ты плакала. Это разрывало мне сердце.

Лейла облизала губы кончиком языка.

– Ты хотел сговорчивую и послушную подружку, – прошептала она. – Такую, которая смотрела бы тебе в рот, ловя каждое слово.

– Я был полным идиотом. – Теперь он это понял.

– Ну наконец-то, – улыбнулась Лейла, – ты сказал то, с чем я абсолютно согласна.

Искорки смеха в ее глазах бальзамом пролились на его душу. Он готов был босиком пройти по битому стеклу, чтобы исцелить ее от той боли, которую он увидел на ее лице, когда она вернулась с работы.

– Мегера, – поддразнил ее он.

– Неандерталец, – парировала она, прислоняясь к нему спиной.

Он выронил щетку. Каждая клеточка его тела напряглась в предвкушении удовольствия. Джеймс накрыл ладонями нежные полушария, и под настойчивыми ласками пальцев темно-розовые бутоны сосков налились и затвердели. Лейла с шумом втянула в себя воздух и прикрыла глаза.

– Смотри на нас, – резко сказал он.

Лейла уже дрожала от возбуждения. Джеймс хотел продолжить эту сладкую муку.

– Встань, – попросил он. – Я хочу видеть тебя целиком.

Он все еще надеялся, что Лейла выкажет неповиновение, как всегда бывало раньше. Но сегодня она была сама уступчивость. Хотя Джеймс обожал пикироваться с Лейлой словесно, бороться за первенство в спальне, но сегодняшняя покорность нравилась ему не меньше.

Когда Лейла поднялась со стула, он зажал ее между своих бедер и, проделав дорожку из поцелуев вдоль позвоночника, спустил с нее пижамные штаны.

У Джеймса перехватило дух от красоты ее совершенного тела. Лейла считала себя немного полноватой. Но все ее изгибы были такими женственными и округлыми, что просто сводили мужчину с ума. Он прижался щекой к ее гладкому бедру и запустил пальцы в темную глубину ее увлажнившегося лона. Лейла вздрогнула и застонала. Джеймс почувствовал, что она близка к оргазму. Да и сам он едва сдерживался, чтобы не кончить.