Известный психолог, автор нескольких отличных учебников по психологии Дэвид Майерс также отмечал, что психотерапевты «лишены возможности получать быструю и четкую обратную связь» [5, с. 200].

Итак, профессионалы зачастую не понимают, что не могут научиться эффективно действовать, достигать необходимого результата в ситуациях, когда обратная связь отсрочена и неоднозначна. Ориентируясь на свою высокую результативность в ситуациях, когда обратная связь быстра и однозначна, они начинают считать, что и в ситуациях с проблемной обратной связью будут столь же результативны. Под впечатлением от своих возможностей вызывать краткосрочные и простые изменения они начинают считать, что могут вызывать и изменения долгосрочные и сложные.

Все это очень похоже на ошибку, которую я называю ошибкой одинокого мастера.

Сегодня многие люди увлекаются боевыми искусствами, восточными единоборствами, боями без правил. Спортивные снаряды, секции боевых искусств сейчас относительно легкодоступны, а информации о единоборствах просто пруд пруди. Конечно, есть люди, увлечение которых боевыми искусствами сводится к тому, что они активно общаются на соответствующих форумах и в группах в соцсетях, а также смотрят и комментируют видеоролики в Интернете, но много и тех, кто не только хочет рассуждать и спорить, но и регулярно занимается.

Я заметил, что в ряде случаев люди, которые увлекаются единоборствами деятельно, то есть пытаются не только анализировать и дискутировать, но и пробуют себя в роли кулачного бойца или борца, совершают следующую ошибку.

Человек покупает боксерский мешок, вешает его в своей квартире или во дворе, регулярно наносит по нему различные удары и в результате ставит себе удар, научается наносить по мешку эффективные – быстрые, точные и проникающие вглубь – удары.

Поставить удар на мешке, кстати, не так уж и сложно.

Почему?

Потому что мешок дает сразу три вида быстрой и однозначной обратной связи.

Во-первых, если вы правильно ударили по мешку, он деформируется и отклонится сильнее, чем при неправильно нанесенном ударе.

Во-вторых, правильный удар сопровождается правильным звуком – звонким и четким, а не глухим и размазанным.

В-третьих, правильный удар вызывает очень специфические ощущения в бьющей конечности – руке или ноге. Если вы ударили по мешку правильно, то у вас будет ощущение, что он как бы наделся на жесткую конструкцию типа палки, в которую превратилась ваша рука или нога.

И вот, видя, как мечется и стонет мешок под мощными ударами, человек решает, что достиг мастерства, что с помощью своих поставленных ударов может одолеть дворового драчуна или даже более опасного агрессора. И хорошо, если затем человек решает проверить свои выводы о собственном мастерстве на практике и приходит, скажем, в боксерский клуб или секцию бокса. Тут он быстро поймет, что бить по мешку гораздо проще, чем по человеку, который не только перемещается и уклоняется, перекрывается, но еще и сам наносит поставленные удары. На ринге сразу вскрываются скованность и неумение правильно перемещаться, вызванные тем, что мешок висит в одном месте и не маневрирует, неумение наносить удары, которые хотя и не могут быть результативными, зато заставляют противника раскрыться, потерять координацию движений, оказаться в уязвимом положении, плюс неумение защищаться от ударов противника (ведь мешок сдачи дать не может) и многие другие дефекты «тактико-технической самоподготовки».

Плохо, если убежденный в совершенстве своей ударной техники «одинокий мастер» решит подраться на улице или тем более бросить вызов нескольким людям сразу. Это может закончиться не только шрамами на лице и сломанным носом, но и потерей зубов, выбитым глазом, переломами конечностей, удалением селезенки, инвалидностью и даже смертью.

Если же адекватная обратная связь к одинокому мастеру так и не поступила (он так ни разу и не подрался и на ринг не вышел), он получает серьезные шансы превратиться в очередного самопровозглашенного сенсея, стать интернет-экспертом по боевым искусствам или даже создать собственную «систему», открыть «школу боевых искусств», основать свой «стиль»…

Памятуя об ошибке одинокого мастера, следует с большой осторожностью относиться к легендам о разных даосских отшельниках или буддийских монахах, которые, уединившись в горах, якобы раскрыли таинственные секреты подлинно эффективного кулачного боя. Скажу больше: если в той или иной стране не было регулярных состязаний, в ходе которых бойцы в хорошем темпе наносили серии ударов, обладающих поражающей мощью, и вынуждены были защищаться от таких ударов, то и традиции единоборств в этой стране относятся скорее к шаманизму, телесной магии и/или народным развлечениям, чем к боевым искусствам (при всей условности этого термина). Впрочем, эта тема – эффективность боевых искусств – требует даже не отдельной главы, а отдельной книги.

Итак, мы склонны не только считать причиной совсем не то, что ею объективно является, а то, что привлекло наше внимание, не только вести себя так, будто мы контролируем вещи, в действительности нам неподконтрольные, но и переоценивать возможности профессионалов управлять, воздействовать и предсказывать. Причем то же самое касается и ситуации, когда мы оцениваем собственную способность предсказывать, управлять и воздействовать.

А сейчас давайте рассмотрим еще несколько примеров того, как люди, считающие, что умеют влиять, управлять и/или предсказывать, на самом деле этого не могут.

Один из первооткрывателей когнитивных искажений – американо-израильский психолог Даниэль Канеман, получивший за свой вклад в науку Нобелевскую премию, вспоминая начало своей карьеры психолога, рассказывал следующее [4, с. 274–277].

Однажды он стал сотрудником подразделения, которое занималось отбором тех солдат ЦАХАЛ (армии Израиля), которых следовало бы направить на офицерские курсы. В процессе отбора солдат делили на группы. Каждой группе давали задание, которое невозможно выполнить без скоординированных командных действий. Тех солдат, которые в процессе выполнения заданий взяли на себя роль такого координатора, психологи рекомендовали к поступлению на офицерские курсы.

Имея ярко выраженный познавательный мотив, Канеман захотел разобраться, эффективен ли этот способ отбора, и выяснил, что способ неэффективен: успешными офицерами становились в итоге совсем не те люди, которые проявили себя в процессе выполнения заданий.

Но изменило ли это отношение психологов к процедуре отбора? Решили ли они ее усовершенствовать или даже вообще отказаться от нее?

Нет. Ничего не изменилось. Подразделение по отбору продолжало использовать эту методику.

Конечно, вполне возможно, что речь тут вовсе не о когнитивных искажениях, а просто о том, что люди обычно предпочитают сохранять статус-кво вплоть до возникновения совсем уж плачевных обстоятельств.[8] Как говорится, пока гром не грянет…