Волнистый выглянул из кустов, прикинул расстояние.

– Метров тридцать будет, как минимум. А может, и побольше. Неужели спортсмен? А? Чемпион? Так просто?

– Знаешь, Палыч, – посетовал следователь, – есть такие любители пострелять, что любого чемпиона за пояс заткнут. У них, вишь ли хобби, – он сердито засопел, – Совершенствуется в нем, совершенствуется, а потом, вот так: бах! И труп!

– Ладно, Александр Петрович, не будем отчаиваться. Сумочка при блондинке имеется. Надо бы взглянуть, что там.

Майор немного успокоился, только поняв, что не придется долго устанавливать личность убитой. Хоть с этим повезло. В одном из отделений лакированной светлой сумочки нашлась визитка с координатами модельного агентства некой Евгении Львовны Раскатовой. Огорчало только, что придется теперь таскаться в Москву, и заниматься там опросом свидетелей. Модель, значит. Зачем же ее сюда принесло? К пруду? И на чем? Уж, конечно, не на крыльях прилетела, хотя хороша, как ангел.

– Машина была, – согласился эксперт. – Судя по следам протекторов, резина импортная, дорогая и достаточно свежая. Следочки четкие. Конечно, сейчас и на «Жигули» можно такую резину поставить, но смысл? Хорошо, что дорога влажная. Глина. Отпечатки четкие. Дожди идут, Палыч. Похоже, что девица на полянку приехала не одна.

– С мужчиной?

– И с мужчиной. Окурочек нашли. «Кэмэл». Следов губной помады на нем нет. И, похоже, что еще кто-то здесь был. Бабы. В туфлях на шпильках. Глянь, какие четкие следы! Глубокие!

– Что ж они ее выходит, бросили? Почему не сообщили в органы?

– А здесь много почему, Палыч, – невольно вздохнул эксперт. – Да, повозиться придется. С одной стороны, все просто, а с другой…

Он замолчал, глядя на убитую блондинку. А потом с чувством сказал:

– Красивая была девка. Жаль.

– Жаль, – согласился майор. – Для начала установим личность потерпевшей, и разберемся с оружием. Начнем с простого, а потом очередь дойдет и до других сторон. Еще раз все тут надо проползти на карачках вдоль и поперек. Сергей? Чего замер? Работай!

Лейтенант все еще не мог успокоиться. Глаза его блестели. Таких девушек, какой была убитая, он до сих пор видел только на картинках в глянцевых журналах. Для такие вот неземные красавиц существует особый мир. Рай земной. Какой, интересно, она была, когда дышала, говорила, двигалась? Может, любила кого-нибудь? И кто посмел ее убить? Этого человека, кем бы он ни был, лейтенант возненавидел сразу, решив непременно найти и покарать. Таких красавиц убивать нельзя. Даже за очень плохие поступки.

У майора Волнистого имелся в распоряжении личный автомобиль. «Жигули» пятой модели, на ходу и в хорошем состоянии. Майор был человеком бережливым. Не холь он свою железную кобылку, пришлось бы теперь таскаться в Москву на перекладных. А ездить туда придется, как на службу. Это Сергей Павлович понял сразу, оценив всю компанию. Женщина была похожа на стальной стержень, заточенный с обеих сторон: острая в ответах, с железной логикой и просто убийственная в своем хладнокровии. Красивый темноволосый парень вызвал у Волнистого брезгливую гримасу. Типичный плейбой, не мужчина. А другой товарищ просто выпал из обоймы при известии об убийстве Натальи Беловой. Похоже, у него шок. Его майор оставил на потом, отправив в другую комнату, чтобы отпился водой и пришел в себя. Надо же! А на вид мужик! Любовь у них была, что ли?

Разговор с Олегом Новлянским Сергей Павлович поручил Сереже. Ученик молод, настойчив и горяч. В голове – романтические бредни. Пусть потреплет красавца. А потом сам майор вытрясет из хореографа то, что осталось «за кадром». Сам Волнистый расположился в кабинете Раскатовой и битых полтора часа пытался прошибить стену лбом. Долго ходили по замкнутому кругу и, в конце концов, оба выучили наизусть и вопросы, и ответы.

– Кто такая Наталья Белова? – спросил Волнистый для начала.

– Победительница регионального Конкурса Красоты, – услышал в ответ он. – Должна была участвовать во Всероссийском конкурсе.

– Она работала у вас?

– Видите ли… – Раскатова тяжело вздохнула. – Я относилась к Нэтти, как к родной дочери. Она у меня жила.

– Послушайте, какая еще Нэтти? Почему Нэтти?

– Привыкайте, господин майор. Все именно так называли покойную. Не Наталья, не Наташенька. Нэтти. Упокой Господь ее душу!

Железная леди с чувством перекрестилась. Сергей Павлович никак не мог отделаться от мысли, что в ее голосе скрытое торжество, когда Раскатова говорит «покойная».

– Значит, она жила у вас. Воспитанница, значит?

– Именно. Я относилась к Нэтти, как к родной дочери. Ну, сами посудите, где бедной девочке жить? Приехала из провинции, денег ни копейки, родственников в Москве нет. Хотела устроиться секретаршей, а тут такая удача. Бедная девочка! Кто бы мог подумать, что она так плохо кончит?

Сергей Павлович опять почувствовал фальшь. Он уже понимал, что такие женщины, как Евгения Львовна не способны на теплые чувства, но чтобы вызвать их откровенную ненависть, тоже надо сделать что-то особенное.

– Вы ее недолюбливали?

– Я? – удивилась Раскатова. – Да я ей была, как мать родная!

– Кстати, о матери. У вас есть паспорт Натальи Беловой?

– Разумеется. Он у меня здесь, в кабинете. Вы позволите? – Раскатова развернулась к сейфу, стоящему за спиной. Глядя на ее затылок, Волнистый продолжил:

– Вы знаете, где живут ее родители?

– Разумеется.

– Но никогда их не видели?

– Разумеется.

– Я что-то понять не могу. У вас были на Наталью какие-нибудь права? Вы держали ее взаперти? Ее и ее паспорт?

– Я ей хотела добра.

Она заняла круговую оборону. «Мать родная», «желала добра». У Сергея Павловича были дети. Двое. Он никогда не говорил, что желает им добра, но когда упоминал в разговоре о дочери, или о сыне, интонация тут же менялась. Раскатова отбивала «мать родная», как барабанную дробь. Получив паспорт девушки, Сергей Павлович спросил в упор:

– Вы ведь рады, что ее больше нет? Так?

– Не смешите, – Раскатова выпрямила спину. Заговорила так, словно делала отчет для налоговой инспекции: – Мне не было в ее смерти никакой выгоды. Абсолютно никакой. Затрачено столько денег и сил, чтобы сделать из девушки то, чем она стала. Если бы вы видели другие фотографии Наташи, до того, как с ней поработали стилист и хореограф, вы бы крайне удивились. Крайне. Ничего особенного. Обычная девушка, далеко не красавица. Я сделала из нее настоящую королеву. У меня есть обязательства перед людьми, заинтересованными в проекте. Кто теперь будет вместо Нэтти участвовать в конкурсе? Я понесла огромные убытки.

– Вы же сказали, что были ей, как мать. Разве об убытках надо сожалеть, если убит человек, который был вам так дорог?