– Чем же она тебя прижала? – усмехнулся Дик.

– А вот это уже мое личное дело.

– Как она вас всех!

– А тебя? – не удержался Новлянский. – Ты ж за ней ходил, как собачка на поводке! Носков, я тебя не узнаю! Что с тобой сделала эта баба?

– Помолчи, – одернул его Дик. – Тебя она не шантажировала, пока взять было нечего. Но могла бы. И собиралась. Думаю, что твое вчерашнее свидание – ее рук дело. А в свете последних событий…

– Так говорить майору Волнистому про Вику, или не говорить? – вернулась к больному вопросу Раскатова.

– Я против, – тут же заявил Дик.

– Мне все равно. У меня другие проблемы, – высказался Новлянский.

– Рано или поздно они узнают, – сделала вывод Евгения Львовна. – Но не сегодня. И, возможно, что не завтра. Я успею придумать, как от всего этого отмазаться. Потом, у меня есть железное алиби – Дашенька.

– Если бы ты кое-что узнала про свое алиби, – усмехнулся Дик. – Не забывайте, что все тайны Нэтти были и моими тайнами тоже.

– Потому что ты с ней спал, – зло сказал Олег.

– А тебе не дали, – так же зло ответил Дик. – И ты никак не можешь понять, почему.

– Да я бы тебе сказал сейчас…

– Оба заткнитесь. Нашли время. – Раскатова поморщилась: – Как ловко развела нас девчонка! Знать бы, где упасть, соломки бы подстелила! Все насмарку. Опять несколько месяцев работы псу под хвост. А деньги, которые под нее дали? Ведь второй такой Нэтти не найти!

– Мало их что ли, – неуверенно сказал Олег. – Вешалки.

– Мы все прекрасно знаем, почему таких, как Нэтти больше нет. Не она была при нас, а мы при ней. Настоящая королева, – с сожалением сказала Раскатова. – Но дело сделано. Ее больше нет. А нам еще жить.

Они опять надолго замолчали. Это была минута молчания по Нэтти. Сокрушалась Раскатова, волновался Новлянский, страдал Носков. Все понимали: второй такой не будет. Но дело сделано.

– Я что-нибудь придумаю, – сказала под конец Раскатова. – Обязательно придумаю. Мы спасем себя и агентство.

Сергей Павлович Волнистый, человек обстоятельный, составлял план оперативно-розыскных мероприятий. По делу об убийстве Натальи Беловой. Сергей Павлович любил все разложить по полочкам, прежде чем начать действовать. И начальству приятнее, и самому проще. Ведется работа? А как же, ведется. Ежели желаете, всегда можно в дело заглянуть.

Майор Волнистый аккуратно вывел на листе бумаги:

Выяснить

а) биографию Ричарда Эдуардовича Носкова.

б) биографию Евгении Львовны Раскатовой.

в) биографию Олега Александровича Новлянского

г) биографию самой Нэтти. (Зачеркнул «Нэтти» и исправил на «Натальи Беловой»).

Еще майор Волнистый очень любил долгие и подробные беседы. Он верил, что преступник рано или поздно сам им поможет. И сам все расскажет. Поэтому ниже он написал: «Еще раз допросить». И перечислил те же фамилии. Потом спохватился и Наталью Белову вычеркнул. Потом он стал обзванивать «клиентов», договариваться о встрече. К примеру, на мобильник Евгении Львовне Раскатовой, поскольку домашний телефон не отвечал, и велел, чтобы завтра утром горничная Дашенька была на месте, готовая к даче показаний. При этом Волнистый пояснял лейтенанту Попугайчику:

– Пусть они там понервничают ночку. Это полезно. Свидетель должен созреть. Все равно ведь будет врать. А мы тем временем, поищем фактики, которые это вранье разоблачат.

– А если они договорятся?

– А мы им показания свидетелей, которые видели у пруда машину Раскатовой.

– А где мы их найдем?

Волнистый строго посмотрел на своего ученика. «Как это где?» – говорил его красноречивый взгляд. И лейтенант все понял. На следующее утро Волнистый поехал проверять алиби Евгении Львовны Раскатовой, поручив своему помощнику прочесать ближайшие дачные поселки на предмет: не заметил ли кто чужаков на машине в тот день, когда убили девушку Нэтти. Сережа Попугайчик взялся за поручение с энтузиазмом, и майор был уверен, что берегись теперь местные жители. Чтобы отделаться от лейтенанта, они насочинят кучу иномарок, и окажется в итоге, что жизнь возле маленького пруда била в тот вечер ключом. Там просто яблоку негде было упасть. Ну да ладно.

Сам Сергей Павлович в тот момент, когда лейтенант шерстил дачников, сидел на кухне в квартире Раскатовой и невольно принюхивался. Пахло здесь, как в раю. То ли цветами, то ли фруктами. «Брызгают, что ли чем? Вот, буржуи! Чего только не придумают! А по людям стреляют, дьявол их забери!» – размышлял Волнистый. О киллере думать не хотелось. С другой стороны, выстрел хорош. Если наняли, у этого человека много денег. А у кого в агентстве больше всего денег? То-то и оно.

– Значит, здесь и жила Нэтти? – уточнил он у горничной, которая сидела напротив и пальчиком стирала невидимую пыль с янтарного дерева. Дело было на кухне, где майору предложили чай. Сама Раскатова стояла у окна в роскошном халате с павлинами.

– А вы можете ехать на работу, Евгения Львовна. Я вас не задерживаю, – напомнил майор. – Если горничной своей не доверяете, то не сомневайтесь: я за ней присмотрю.

Евгения Львовна недовольно поджала губы, но с кухни ушла. Волнистый слышал, как она хлопала дверью ванной, громко ходила по коридору, делая вид, что собирается на работу. Словом, всячески напоминала Дашеньке, что хозяйка еще здесь и все слышит. Сама же Дашенька Волнистому понравилась: стройная, высокая девушка, приятная на лицо. Глаза голубые и нежные, как незабудки в палисаднике, что под окном у Сергея Павловича. Скромный, но приметный цветок. Раз поглядишь – уж точно никогда не забудешь.

– Что же вы, Дарья, горничной-то работаете? – первым делом спросил майор. – В прислугах? Видная девушка. Молодая. Нехорошо это. Учиться надо.

– Мне нравится, – спокойно ответила Даша. Волнистый уловил раскатовские интонации. Не нападение, а спокойная и очень надежная защита. На твердую «ничью».

– Что ж, и всю жизнь в прислугах были? – майор сознательно давил на слово «прислуга». Должно же быть у нее самолюбие?

– Нет, у меня когда-то была другая работа, – так же ровно отвечала Дашенька.

– Кем работали? – уточнил Волнистый.

– Секретарем.

– Не понравилось?

– Нет, не понравилось.

– Приставали, наверное? Ну, в смысле, мужчины.

– И «в смысле» тоже.

Волнистый уловил иронию. Ничего себе, горничная! Чего-чего, а характер у ангела – Дашеньки есть. Он пригладил усы и зашел с другой стороны:

– Значит, вы утверждаете, что позавчера, во второй половине дня, ваша хозяйка была дома?

– Да, утверждаю.

– Так. Готовы подписать показания?

– Готова.