Скажи, соседушка, когда же ты со своим котом уже пойдешь…

— Домой? — осторожно уточнила я.

Судя по мрачному взгляду, которым меня наделили, идти я должна была немного дальше. Туда, куда у меня уже была запланирована прогулка с Серегой.

— Ну, так я пойду, кота поищу! — преувеличенно бодро отозвалась я, попытавшись проскользнуть к двери.

Не тут-то было. Не успела и шага сделать, как меня бесцеремонно развернули и толкнули в перед. Ну, спасибо, что без пинка и…

— Елки… — только и смогла протянуть я, очутившись в комнате.

Гостиная, в которой мы не так давно провели несколько незабываемых часов, преобразилась. Исчезли уродливые обои в цветочек и громоздкий шкаф, на котором восседал Давид, паркет под ногами блестел новизной. Но не это привлекло мое внимание.

Диван, прелестный диван с мягкой даже на вид, белой обивкой, который стоял посреди комнаты. Он прекрасно вписался бы в интерьер, если бы не бахрома рваной ткани обивки, хлопья поролона и, как особый писк, желтое пятно прямо посредине.

Не знаю, почему, но шутить мне расхотелось еще до того, как в голову пришла первая шутка. Казалось бы, что мне до проблем соседа, но внутреннее «Я», вооружившись хрустальным шаром и потертой колодой карт, ванговало мне приближение неприятностей.

И не так уж ошибалось.

— Красота, да?

От этого голоса, раздавшегося прямо у моего уха, я дернулась от неожиданности. Да чтоб тебя так налоговики любили, как ты меня!

— Угу… — осторожно протянула я, уже чувствуя подвох.

— И, знаете, кто мне эту красоту устроил? О, прошу, прошу, страна должна знать героев дизайнерского фронта в лицо… — протянул он, бесцеремонно подталкивая меня ближе, к одной из коробок.

Идти вперед мне не хотелось категорически, но первый же тычок под ребра заставил меня расстаться с хотелками. Коробка, что до того лежала мирно, вдруг заурчала, а мне захотелось провалиться под землю или закопать ее саму поглубже.

«Ну, нет…» — обреченно подумала я, осторожно ткнув носком балетки мелко вибрирующий картон.

— И во сколько мне это дизайнерское решение обойдется? — уныло уточнила я, понимая, что спорить не смогу.

Нет, можно было, конечно, заявить, что кот не мой, и я к нему вообще отношения не имею, но кот все же был мой, и мне стоило за ним присматривать.

— Для начала удалением чудовища из моей квартиры. — вкрадчиво отозвался он.

От такого тона оставалось только заскрипеть зубами и поднять коробку со злосчастной тварью. В том, что под чудовищем он подразумевает не столько кота, сколько его хозяйку, я не сомневалась.

— А потом мне нужна уборщица. Думаю, за несколько месяцев расплатиться удастся. — протянул хозяин квартиры, вызывая у меня острое желание бросить в него котом.

Бывают в жизни огорчения, а бывает тотальное невезение. При этом, кажется, дорожники, прокладывающие тропку моей жизни, забили не только на рисовку белых полосочек зебры, но и на асфальтирование. По-другому настолько тотальное невезение назвать я не могу.

Мрачно кивнув, прижав к себе коробку, я направилась к двери. Благо, в этот раз Воронов величественно посторонился с дороги.

— Завтра с девяти можешь начинать. — уже у выхода бросил он, с барского плеча даже открыв мне дверь.

Громкий и недовольный кошачий ор вынудил нас одновременно повернуться к двери моей квартиры.

Кажется, я зря ругала дорожников моей жизни! Пусть на пьяный глаз из-под начальской палки, но товарищи ударно выложили мне даже не часть дороги, а треклятую парковку!

У моей двери, презрительно глядя на нас, сидел Ворон. Особенную порцию презрения получила, как подлая изменщица, я.

На миг просто опешив, я быстро перехватила удобнее коробку и открыла ее. Из недр картонного монстра ко мне поднялась умилительная мордочку пушистого черно-белого котика. Как можно было спутать это чудо и мое чудовище — ума не приложу, а, впрочем… Какая разница!

— Ну, я так понимаю, уборщица вам все еще нужна. Удачных поисков, и вот это возвращаю вам обратно! — торжественно вручаю коробку обратно Воронову с нескрываемым ехидством.

Судя по взгляду пришедшего в себя мужчины, в ход пошла уже вторая пачка гвоздей, которые он с удовольствием заколотил бы в крышку моего гроба.

Не теряя зря времени, я, победно вскинув голову, направилась к своей квартире, предусмотрительно пропустив Ворона вперед. И уже на кухне, где я отсыпала своему комнатному диктатору корма, меня все же накрыло.

Сначала я только хихикнула, после снова и снова, пока не сползла по стенке от хохота на пол. Чувствуя, что от смеха начинает болеть живот, я все равно не могла остановиться, снова и снова смеясь — до того ярко представлялось лицо Воронова.

Да, такого пассажа не ожидали ни он, ни я.

Судя по всему, со стороны мой смех уже давно начал походить на истерику, раз обеспокоился даже Ворон. Сперва, похрустев кормом, кот просто смотрел на меня, после чего и вовсе подобрался ближе и залез мне на колени.

В последний раз хихикнув, я просто обняла его. Нет, я все же люблю своего кота! От широты чувств я даже чмокнула того в носик, за что едва не получила лапой.

— Эй, эй! — фыркнула я, едва успев отстраниться, но успела кое-что заметить. — Что это…

Заворчавший было кот недовольно прищурился, но величественно позволил осмотреть лапку. Вернее, клочья поролона, оставшиеся под когтями. На какое-то мгновение я просто опешила.

Забраться в квартиру соседа, каким-то образом притащить туда похожего по расцветке кота и сбежать… Еще немного, и с этим гением тактики и стратегии я поверю в реинкарнацию.

Мелькнувший было зародыш смущения был в зародыше задавлен самодовольным выражением лица Воронова. Шиш тебе, мой милый пончик, пусть это войдет в список моих прегрешений, если их есть еще куда записывать.

Глава 6. Мама, роди меня обратно…

Лучшее время для набега на холодильник — полночь. Именно в это время колбаса вкуснее всего, а трехдневный суп вполне себе сойдет за блюдо из дорогого ресторана. А если ты еще и живешь один — полночь вообще