– Иной раз к нам такие клуши приходят, что хочется взять их за шкирку и мордой о стенку, – жаловалась грубая Лера. – Сядут на диванчик и ноют: ах, ах, муж перестал делать комплименты и вообще, сбежал. Наверное, завел любовницу. Знаешь, с каким трудом я сдерживаюсь, чтобы не сказать: давно ли ты на себя в зеркало смотрела, корова жирная? Тут не то, что муж, тут соседи должны сбегать. Ты же в лифт входишь боком!

– Злая ты, – усмехалась Ульяна.

– Я добрая. А им надо перестать жрать на ночь. Тебе, кстати, тоже.

– Иди на фиг, – беззлобно огрызалась Ульяна и на этом, разговор о фигурах и лишнем весе, как правило, прекращался.

С Леркой они дружили уже несколько лет, как это часто бывает, когда работаешь бок о бок. Даже верного Вадика Ульяна без всяких сожалений сосватала подруге. Именно он избавил Леру от буйных локонов, превратив в икону стиля. После его волшебной стрижки подруга совершенно преобразилась, помолодев на десять лет.

Сейчас она, обтянутая серым платьем, сокрушала своим великолепием сильный пол, до которого ей явно не было дело. Со стороны, наверное, это выглядело комично: маленькая худенькая Лерка волокла за собой куда более весомую Ульяну, как катер баржу.

– Я тебя уже полчаса жду, – нервно сказала Лерка. – Надо было позвонить, но тут все время кто-то вертелся… Ты уже знаешь?

– О чем?

– Господи, ты что, правда не в курсе, что происходит? – вытаращила глаза Лерка. Ульяна скривилась.

– Задолбали вы меня уже секретами, – недовольным голосом произнесла она. – Черский только что загадочно улыбался, ты паникуешь… Что случилось-то?

– Я не паникую, я по колено в шоке, – сказала Лерка, и уже было открыла рот, чтобы выдать рвущуюся из души тайну, как вдруг замолчала, уставилась на что-то позади и сильнее сжала локоть Ульяны.

– Воркуете? – послышался за спиной знакомый насмешливый голос. – О, Улечка, милая, и ты тут? Хотя, чему я удивляюсь? Разве можно перепутать твою выдающуюся задницу с чьей-то еще? Здравствуй. И ты, Лерочка, здравствуй.

Пятков, ухмылялся во весь рот, словно Гуимплен, поигрывая ключами от машины. Вид у него был невероятно довольным. Бесцветные, как бутылочные стекла, глазки поблескивали, а хищный нос шевелился, словно у пса, почуявшего добычу.

– Здравствуй, здравствуй, хрен мордастый, – пропела Лерка медовым голосом. – Ты, кажется, мимо шел? Ну, так и проходи, не задерживай движение.

– Да, действительно, пора мне, – спохватился Пятков. – Вы тоже не задерживайтесь. Кажется, сегодня будет много важного. Надеюсь, вы уже в курсе, что эфирная линейка несколько сдвинулась?

Захихикав, как гиена, он пошел к конференц-залу, подбрасывая брелок с ключами в воздух, и все оглядываясь на них с глумливой ухмылкой. Ульяне показалось, что от полноты чувств он запрыгает на одной ножке.

– Козел, – припечатала Лерка. – Вот радости-то его поганую морду лицезреть теперь…

– Что он тут делает? – возмутилась Ульяна. – И почему пошел к нам на планерку?

Лерка еще не успела ответить, как Ульяну осенила догадка, оттого мрачные слова подруги ничуть не удивили.

– Перекупили его, – скривив губы, сказала Лерка. – Он с КТВ перешел к нам. Будет здесь делать свое говно-шоу, аналог «Острова Робинзона». Сам продюсирует, режиссирует и, кажется, вести будет сам. Спонсоры писают кипятком и мечутся с пачками баксов. Он захомутал самые сливки: мобильную связь и машины. Бабла немеряно, в участники лезут все, кому не лень. И время – прайм-тайм выходных, мобильное голосование и едва ли не прямой эфир. Реалити-лайф, чтоб его черти взяли!

Ульяну кольнуло нехорошее предчувствие.

– Ты об этом хотела поговорить? – медленно спросила она. – О том, что Пятков к нам перешел, или…

Лерка опустила голову, отчего пряди светлых волос сомкнулись, как занавес.

– Они твою программу закрывают. Пятков поставил такое условие, чтобы именно твое время получить. Сказал: или я, или она. Гаспарян даже не попытался тебя отстоять. Еще бы… Такие деньжищи…

Ульяна открыла рот и стала хватать им воздух, как рыба, и только потом пролепетала, вцепившись в подругу, как в спасательный круг:

– Но… Мне бы сказали, Лер! Ведь сказали бы? И потом, мне пару дней назад звонили, что все без изменений… Все знают, что если увольняют, то предупреждают заранее…

– Ой, да брось, – отмахнулась та. – Это перед важными шишками будут расшаркиваться, извиняться и предлагать что-то иное. Перед Сашей Галаховым, например, или перед Черским, и то, чтоб с его папашей не ссориться. А мы кто? Никто и звать нас никак. Захотят – натаскают блядей с переферии вагонами. Вон, на КТВ Цыпленкина работает, дура деревенская, чмо картавое… Ее же на спор звездой делали. Поспорил ихний главнюк, что он из любой дуры сделает диву, и сделал: диву не диву, но личность медийную. Ее уже на обложках тиражируют, представляешь? Да с ее рожей только журнал «Коневодство» рекламировать!

Ульяна покачала головой, попятилась и грузно уселась на подоконник. Лерка беспомощно топталась рядом, озираясь по сторонам. Мимо текла телевизионная толпа, и Ульяна готова была поклясться: все уже знают. Иначе как объяснить эти сочувственно-злорадные взгляды, виляющие мимо, чтобы не дай бог не встретиться глазами. Щеки пылали, и наверняка в этот момент, она была красной, как свекла.

…И ведь ни одна собака не позвонила, не предупредила…

– Что делать будешь? – робко спросила Лерка. – К Геворгу пойдешь? Эх, говорила я тебе, надо было ему дать хотя бы пару раз. Все принципы твои… Потерпела бы, ничего страшного, тем более, он хоть и мерзкий, как жаба, но не грубый, и вполне себе обходительный… Не жадный… У тебя контракт еще в силе?

– Нет, – глухо ответила Ульяна. – Я годичный подписывала перед каждым сезоном, как все, собственно…

– Уль, – заныла Лерка, – ну, сходи к Геворгу, правда, а? Я понимаю, что рейтинги у тебя ни к черту, но мало ли у него программ, куда можно поставить хоть соведущей? Ну, хочешь, я с тобой схожу? Неужели он откажет двум таким красоткам, как мы?

– Да ладно, – вяло ответила Ульяна. – Разберусь как-нибудь. Не хватало еще перед этим ушлепком на коленях ползать. Слава богу, каналов хватает, пристроюсь. На концертах подхалтурю пока. Вон мы с Черским скоро премию «Народный хит» вести будем, а там еще что-нибудь подвернется.

Лицо Лерки сползло вниз, она загарцевала на месте, а потом испуганно сказала:

– Знаешь… тебя и с «Хита» сняли.

Ульяна вдохнула, забыла выдохнуть, пошла пятнами и закашлялась.

– Зашибись, – выговорила она срывающимся голосом. – Только меня или меня и Черского?.. А, вот почему он допытывался, что я думаю… И кто будет его соведущей? Опять Гайчук?

– Нет, – пролепетала Лерка и покраснела. – Вообще-то я.

Ульяна открыла рот, закрыла, а потом с шумом выпустила воздух. Нет, это ж надо?