что делает. Она просто качает головой, не сосет и не использует язык. Какая трата времени.

— Соси, — приказываю я.

Ее глаза расширяются. Она ходит за мной повсюду, как щенок, с прошлого года, жаждущая этого момента, и все идет совсем не так, как она надеялась.

— Я так и делаю.

— Соси сильнее.

Она снова опускает голову на мой член и втягивает щеки. Лучше, но она все еще не та девушка, которую мне хотелось, чтоб та отсасывала.

Слова Вайолет снова звучат у меня в ушах.

Я люблю сосать член.

Нет, я не могу позволить себе думать об этом. Вайолет убила мою сестру. Она мертва для меня.

Я хочу оседлать твой член.

Я заставляю себя сосредоточиться на соблазнительной девушке передо мной. Она и Вайолет — полные противоположности. Рыжие волосы, большие сиськи, толстая задница и толстые бедра. Такая девушка, которую каждый мужчина хотел бы видеть прыгающей на его члене. Девушка, которая одевается в крошечные шортики и укороченные топы, которая бросается на каждого парня в хоккейной команде, которая пять секунд назад вальсировала ко мне и предложила минет. Уверенная в себе, общительная девушка, которая добивается того, чего хочет.

Совсем не похожа на Вайолет, у которой непритязательные каштановые волосы, всегда собранные в пучок, скучные серые свитера, скрывающие ее стройные формы, с лицом без макияжа, потому что она думает, что так она меньше выделяется. Как будто это вообще возможно.

Заставь меня кончить, Уэс.

К черту все. На этот раз я не могу остановиться.

Я отталкиваю рыжую от себя, и ее глаза расширяются.

— Что случилось?

— Открой рот.

Она делает, как я приказываю, и я двигаю своим скользким членом перед ней. Ее волосы темнеют до каштанового цвета, собраны в хвост, который я накручиваю на руку. Зеленые глаза, которые она поднимает на мое лицо, становятся карими.

— Высунь язык, — инструктирую я ее.

В моей голове Вайолет проводит языком по нижней стороне моего члена и накачивает его своей крошечной ручкой. Затем она обводит своим мягким, влажным язычком кончик моего пальца.

Я хочу оседлать твой член.

— Черт возьми, Ви…

Я останавливаю себя за мгновение до того, как простонаю ее имя, когда моя сперма попадает в рот рыжей. Ее губы приоткрыты, пока я изливаюсь в нее, но затем она выплевывает мою сперму, и я качаю головой. Я бы заставил Вайолет проглотить.

Я похлопываю зайку по щеке, прежде чем засовываю член обратно в джинсы.

— Хорошая девочка.

Она слегка хмурится, но мне все равно. Вайолет понравится, если ее назовут хорошей девочкой.

Рыжеволосая выпрямляется и поправляет прическу.

— Увидимся там. Может быть, ты сможешь отплатить мне тем же в следующий раз.

Как будто следующий раз будет.

Как только она выходит за дверь, и я остаюсь один, стыд медленно растекается по мне, как масло. Мне не следовало переходить к убийце моей сестры.

Когда я вскакиваю на ноги, мне до боли хочется врезать по чему-нибудь. Я рывком открываю дверь, позволяя ей стукнуться о стену.

Люк хлопает меня по плечу, когда я прохожу мимо, и пытается вручить мне еще один пластиковый стаканчик, но я отмахиваюсь от него.

Моя квартира небольшая, поэтому мне не нужно много времени, чтобы ее заметить. Она сидит в углу кухни, закрыв рот и изо всех сил стараясь быть незаметной. Ее соседка по комнате дружелюбно болтает с группой девушек рядом с ней, но Вайолет не присоединяется к ней, потерявшись где-то в своих мыслях.

Хорошо. Я, блядь, не сочувствую ей. Я надеюсь, что она там страдает.

Я беру со стойки чашу для пунша, все еще наполовину полную, и подхожу к группе девушек. Фиксирую свою обычную очаровательную улыбку.

— Дамы, хотите еще выпить?

Они улыбаются мне и начинают отвечать, когда я притворяюсь, что спотыкаюсь, и удар рассекает воздух. Удар попадает точно в цель.

Красная жидкость заливает волосы Вайолет и стекает к ногам. Она задыхается, совершенно промокшая.

Она должна выглядеть как утонувшая крыса. Ее макияж должен потечь, волосы прилипли к лицу. Предполагалось, что удар сделает ее уродливой, но теперь платье облегает ее тело, а соски просвечивают сквозь тонкую ткань. Блядь. На ней нет лифчика.

Все, что я хочу сейчас сделать, это швырнуть ее на стойку, сорвать с нее платье и взять в рот эти твердые соски. Должно быть, она замазала синяки, которые я оставил у нее на шее, косметикой, потому что теперь видны слабые желтые пятна. О боже. От этого зрелища у меня сжимаются яйца. Мне нравится видеть свою метку на ее коже.

Выражение ее лица — смесь ужаса и смущения. Восхитительное сочетание, от которого у меня почему-то снова встает. Очевидно, кончить в рот рыжей было недостаточно, чтобы излечить меня от вожделения к Вайолет Харрис.

— Классные синяки! — Броуди кричит.

Ее соседка по комнате в ужасе от того, что только что произошло, но остальные девочки хихикают. Каждый в этом кампусе знает, кому нужно быть верным, и это не Вайолет Харрис.

— Молодец, Уэс, — кричит одна из девушек, но произносит это со смехом.

Глаза соседки Вайолет по комнате устремляются на меня.

— Подожди. Ты Уэс? — Она сердито хватает рулон бумажных полотенец и начинает бессмысленно вытирать промокшую кожу и одежду Вайолет. — Ты сделал это нарочно, не так ли?

Я не позволяю беззаботной улыбке сойти с моего лица.

— Конечно, нет. Это был несчастный случай.

— Ага, точно, — ворчит ее соседка по комнате, выбрасывая промокшее бумажное полотенце в мусорное ведро и пропадая.

Я хватаю Вайолет за руку и тащу ее из комнаты, игнорируя протесты ее соседки. Она пытается последовать за нами, но не может растолкать толпу, как это делаю я. Вайолет прижимается ко мне, пытаясь освободиться от моей хватки, но ее попытки смехотворны. Она как птица, бьющаяся о кирпичную стену.

Как только я завожу ее в свою ванную, я захлопываю за нами дверь, щелкаю замком и поворачиваюсь к ней. Она съежилась возле душа, пытаясь отодвинуться от меня как можно дальше.

— Какого черта ты это носишь? — Я рычу.

Она смотрит на свое промокшее платье, испуганная и сбитая с толку.

— Эм. Я не знаю… Это вечеринка. Аниса сказала мне надеть его.

Я закатываю глаза. Верно. Она по-прежнему делает все, что ей говорят. Ее мама говорит ей остаться в Университете Даймонд, она остается. Аниса говорит ей надеть платье, она его надевает. Если бы Хлоя сказала ей прыгнуть с моста, она бы прыгнула.

Она не знает, как постоять за себя. Как дать отпор. Она никогда не умела.