Триксте розысков не было. Но в столице об этой истории все-таки узнали, потому что газета именно столичная. Кто-то из родных пытался привлечь внимание? Если и так, то не вышло, раз за столько лет так никто и не сопоставил фелитскую невесту и даврскую покойницу. Да, дело громкое, но в пределах Фелита и Роксума, не больше.

— Идем, — произнес Виш и первым поднялся на ноги.

Покинув библиотеку, ведьмак и его подопечная направились в сторону квартала с лавками. И пока они шли немноголюдной улицей, он заговорил:

— В Мил мы сегодня не пойдем. — Ида остановилась и удержала на месте своего «поводыря». — Успокойся. Мы отправимся туда завтра. В Мил пешком не дойдешь, надо сесть в дорожный экипаж. Если бы у меня была лошадь, то обошлись бы и своими силами. У крестьян просить не хочу, я бы и в экипаже не поехал, чтобы не оставить след. Но раз уж без экипажа нам не обойтись, то выйдем не доезжая до города. В любом случае, надо узнать, когда карета проедет мимо Давра, чтобы мы ее не упустили. И надо подготовиться. — Девушка расслабилась, и они продолжили путь. — В Миле надо сначала узнать, где живут Фраши. И вот еще что…

— Что?

— Сорок лет назад никакого Иллиса в семье Фрашей не было, — продолжил говорить Виш. — Тогда это может означать две вещи: первая — Иллис является родственником милских Фрашей, вторая — он твой жених и живет в Фелите, что, по сути, не отменяет первого. Но иных Фрашей в Триксте нет. Впрочем, если он из Фелита или другого поселения Олли, то в справочнике его быть и не могло. Потому ты останешься всё той же слепой и будешь ждать, пока я не узнаю в точности, где нам искать твоего Иллиса. Поняла?

— Да, дяденька, — согласилась девушка, и о деле они больше не заговаривали.

Глава 7

Ему снилась дорога, пустынная ночная дорога. Где-то во мраке прятался спящий и равнодушный городок Давр. Ветер шумел в черных кронах деревьев, а поверх них светили далекие ледяные звезды, прикрытые легкой дымкой облаков.

По дороге наплывали сизые клубы тумана, и в этом тумане брела, покачиваясь, девушка в белом свадебном платье. Плечи ее были ссутулены, и черные спутанные пряди свисали на лицо. Из груди невесты торчала рукоять ножа, и вокруг нее расплывалось кровавое пятно, сейчас казавшееся не красным, а черным.

Девушка приблизилась к Вишу. Даже сквозь завесу волос он видел, что ее лицо такое же белое, как и платье. Она стояла и смотрела на мужчину пустыми глазницами, на дне которых копошились черви. Покойница вдруг ощерилась, и ведьмак увидел, что зубы ее удлинились.

— Я ищу своего жениха, — произнесла она низким рычащим голосом. — Мне нужен жених, — и протянула к Вишу тонкие белые руки с когтистыми скрюченными пальцами.

Он отшатнулся.

— Ида, ты что, это же я, Виш…

— Виш, — повторила покойница и вдруг закричала: — Виш!

— А! — с шумным вдохом ведьмак порывисто сел на своей лежанке.

Солнце уже позолотило землю первыми лучами. Мужчина стер с лица противный пот и покачал головой:

— Приснится же…

— Виш.

— А? — он вздрогнул и повернул голову.

Рядом стояла Ида. Она была уже одета в новое платье, купленное вчера в одежной лавке.

— Пора вставать, дяденька, — сказала девушка, и ведьмак от души сплюнул:

— Что б тебя. Ни во сне, ни наяву от тебя нет покоя.

Виш перевернулся на четвереньки и собрал свою постель. Свернул и унес к сундуку — спал он по-прежнему на полу. Опять вспомнив сон, он с усмешкой покачал головой и обернулся. Ида стояла прямо за его спиной, и мужчина всплеснул руками:

— Да сколько можно? Я с тобой нервной болезнью заболею. Зачем подкрадываешься?

Вместо ответа Ида показала ему руки. В одной она держала гребень, во второй ленту, тоже купленную еще вчера. Виш вздохнул и кивнул на стул, девушка послушно села и посмотрела на ведьмака.

— Умоюсь, поем и причешу, — едко ответил мужчина. Он откровенно вредничал. — И тебе бы умыться не мешало.

— Я умылась, — ответила Ида. — Оделась и расчесала волосы. Хотела заплести косу, но у меня не получается.

Виш подошел к столу и уселся напротив. Девушка сегодня выглядела более живой. Впрочем, заметно преобразилась она еще вчера после рынка. Ведьмак заметил это не сразу. Обнаружил, когда взял ее за руку и уложил ладошку на сгиб своего локтя, чтобы вывести на улицу. Рука была теплой, точнее, теплей, чем обычно. И когда мужчина посмотрел на свою подопечную, синева ее радужки еще больше налилась сочностью цвета и влажно поблескивала.

— Хм… — ведьмак в задумчивости почесал кончик носа. — Ты выглядишь более живой. Даже по щекам хлопать не надо, они порозовели.

— Я поела, — ответила Ида.

— Как это? — удивился Виш. — Угостил что ли кто-то, пока я не видел?

— Угостили, — улыбнулась девушка.

— Кто?

— Люди, — ответила она.

Расспрашивать и дальше Виш не стал. Мало ли кто и чем угостил, даже порадовался, что девчонка наконец может есть. Однако от ужина она отказалась, сказала, что сыта.

— Завтракать будешь? — вернувшись в сегодняшнее утро, спросил ведьмак.

— Нет, дяденька, я не хочу, — ответила девушка.

Виш поднялся из-за стола и направился к тазу, рядом с которым стоял кувшин. Он плеснул воды в таз, опустил в него ладони и вдруг порывисто развернулся к девушке. Она ответила спокойным взглядом.

— Так ты от людей питалась? — огласил ведьмак внезапную догадку.

Вчера он был поглощен размышлениями об истории Иды, почти ни о чем ином и не думал. Вон, даже кошмар после всех этих мыслей приснился. А сейчас вдруг осознал. Живую силу она получила! На рынке толкотня была, их всё время кто-то задевал, тем более девушку, потому что она стояла в проходе. Если бы даже сладость сунули, он бы увидел. Чтобы съесть что-то нужно время, пусть минута, но Виш услышал бы, как предлагают. Или увидел, как она жует. Но ничего этого не было.

Зато после эксперимента с дыханием, когда пришлось вливать в подопечную силу, она его чуть не выпила досуха. И сразу ей стало лучше. Да и чем питаться покойнику, чтобы жить? Только жизнью!

— Ты брала жизненную силу, — уже уверенно произнес ведьмак.

— Да, — ответила Ида.

Вот и ее чутье на жизнь. Запах, как она сказала. То есть… то есть эта милая девчушка… хищник? Она чует жизнь, она питается жизнью, и это позволяет ей самой жить. Выходит так. И это верно. Она ведь, по сути, вернувшийся покойник. Всё, что было когда-то Идой