class="p1">– Вот только что. Хорошо, мать на работе… Хотя. Мы же не виноваты ничуть. Кротова сама привязалась… Эх… – Тяжко вздохнув, девушка кивнула на платье. – Что теперь делать, ума не приложу. Ладно здесь – вон по шву разорвалось. А рукав? Как ни пришивай, все равно видно. Где бы еще ниток таких найти…

– Подумаем… – усевшись рядом, тихо промолвила Женя.

– А ты-то что грустная такая? – Катерина скосила глаза. – Тоже что-то разорвали?

– Нет. Испачкали только… Но я замочила уже. Потом на озере прополощу… Неприятно только – милиция, – помолчав, призналась девчонка. – Знаешь же, как у нас бывает. Слухи пойду, скажут – Колесникова с Мезенцевой на танцах со Светкой Кротовой дрались. Кто там прав, кто виноват, разбираться не станут, так и скажут – подрались. Мерзко все это…

– Согласна. – Катя поднялась на ноги – Сейчас оденусь и пойдем.

– Да. Еще… – вспомнила вдруг Женька. – Тынис просил про него, если можно, не говорить. Профессор у них очень строгий, узнает, что на танцах был, – моментально из экспедиции вытурит.

* * *

Покосившись на портрет Брежнева, начальник отделения милиции майор Иван Дормидонтович Верховцев исподлобья взглянул на подчиненных и пригладил усы:

– Итак, други мои, сначала – о плохом. Дорожкин, тебя касается.

Сидевший в конце длинного стола для совещаний участковый похолодел. Верно, накрылся отпуск! Иначе с чего бы это начальник…

– Звонили с утра из Тянска – практикант на замену участковому только в августе будет, ближе к сентябрю. Так что, Игорь, отпуск твой отодвигается… Зато сразу весь дам, а не частями!

– Да ладно! – не поверил Дорожкин. – Хотя ловлю на слове, товарищ майор!

– Ловить ты рыбу будешь или вот преступников. – Начальник вытащил из пачки «Беломора» папиросу и задумчиво покрутил ее между пальцами. – Опять же, экспедиция у нас, научная, в старой школе. Студенты. Студентки… Короче, для всей нашей шпаны – магнит. Профилактировать надо! Понял, Игорек?

– Ага…

– И про танцы не забываем. Что там в субботу за драка была?

– Разбираемся, – покивал участковый. – Всех фигурантов я уже вызвал.

– Давай разбирайся… – Иван Дормидонтович перевел взгляд на инспектора уголовного розыска. – Что там по мотоциклу, Игнат?

– Нашли и владельцу вернули, – заверил Ревякин.

Начальник досадливо поморщился:

– Да я не про сам мотоцикл. Угонщика-то нашли? Нет еще? Нам «глухарь» не нужен! Материал как списывать будешь?

Оперативник развел руками:

– Так уже!

– Ладно, погляжу… А собственно, давайте сюда текучку. Начнем, Игорь, с тебя… Что там у тебя? Куры… Отказной… Ага… Чего?

Начальник вчитался в постановление… крякнул, налил из графина воды…

– «Курица – птица и умеет летать»… – Хмыкнув, Иван Дормидонтович зачитал постановление вслух. – О как! Меткое наблюдение, товарищ лейтенант. А мы-то, дураки, не знали… Ох ты ж, еще и справка из ветлечебницы прилагается… «Курица – галлус – птица, является одомашненной формой банки… банку… банкивской джунглевой курицы… Банкивской!» Это ветеринар у нас такой умный? Ага… «Может взлетать на высоту порядка семи-десяти метров!» И к чему бы это все? Ага, тут еще из метеостанции справка о сильном ветре… И граждане опрошены – крышу с сарая снесло! Крышу… надо же! Не помню что-то я такого урагана… Впрочем, метеостанции виднее. Ну и граждане – помнят… Улетели, значит, куры-то? Ветром унесло… Так, Дорожкин?

– Так точно, товарищ майор!

– Ладно, подпишу, черт с тобой… Но смотри! – Верховцев погрозил участковому пальцем. – С велосипедом что там?

– Все установлены.

– Ну, слава богу, хоть с этим… Свободен пока…

Поднявшись, Дорожкин прихватил со стола фуражку и вышел.

Выпроводив техника-криминалиста и прошлую дежурную смену, начальник оставил одного опера.

– Ну? Что с мотоциклом?

– Отказной, товарищ майор.

– Давай подпишу…

Взяв материал, Иван Дормидонтович бегло просмотрел сметанные «на живую нитку» листы… и в сердцах хватанул по столу ладонью!

– И у тебя с метеостанции справка! Да вы офонарели все, что ли? Что, трофейный немецкий «БМВ» тоже летать умеет? Вот фрицы-то не знали… Ох…

– Так он того, укатился… – опустив глаза, скромно пояснил Ревякин. – Там же написано… На пригорке стоял и…

– Вижу, что написано… То есть ветром унесло, да? Тяжелый немецкий мотоцикл! С коляской!

– Ну, укатился же… Самопроизвольно.

– Самопроизвольно? Хорошо еще не улетел – как куры! – Разгневанный взгляд начальника упал на кипу бумаг, лежавших на столе рядом… И что-то же его там привлекло…

– Ага… – Вытащив сероватый листочек, Иван Дормидонтович неожиданно ухмыльнулся. – Понял теперь, почему вы мне всякую лажу подсовываете. То кур, то мотоциклы летающие… Оказывается, и. о. прокурора у нас нынче… – начальник поднес бумажку у глазам, – младший советник юстиции Алтуфьев В. А.! Дружок ваш? Что, скажете, не знали? То-то я смотрю… Что ж, Владимир Андреевич – товарищ требовательный, умный, к тому же законник, и все эти ваши… И на дружбу так называемую не посмотрит, помяните мои слова! Ну, что скуксился?

Хитровато улыбнувшись, начальник положил бумажку на стол и понизил голос:

– А теперь, Игнат, колись! Признавайся – по мотоциклу своего человечка отмазал?

– Да не совсем своего, – усмехнулся Игнат. – Костю Хренкова.

– Хренкова? – Начальник покачал головой. – Хороший парень, в гараже его ценят. Но, как сильно выпьет, дурак дураком. Так что там с мотоциклом?

– Девок он на нем катал, вся улица видела, – пояснил инспектор. – Да потом забыл, где взял, вот в конце улицы и бросил. А Потапов-старший – хозяин мотоцикла – не знал. Проснулся утром, видит – мотоцикла нет, вот и накатал сгоряча заяву. Он вообще Хренкова не любит, думает, что тот сына его спаивает, Юрку. Юрка-то еще по весне из армии пришел.

– Да уж, да уж… – Иван Дормидонтович задумчиво забарабанил пальцами по столу. – И что делать теперь с этим чертом Хренковым?

– Как ни крути, угон, – посетовал Ревякин. – А на поруки Котьку уже брали, и товарищеский суд был… Да, сами знаете, как выпьет, обязательно кому-нибудь глаз подобьет. А народ сейчас нервный!

– Вот уж точно, что нервный. – Начальник поскреб коротко стриженную седую голову. – А парню жизнь портить не стоит… Тем более механик какой! Нечего ему в колонии делать. Такой механик нам и самим сгодится… Значит, так и решим. По мотоциклу я подпишу, Алтуфьеву, если что, позвоню – проясню ситуацию.

– Спасибо, Иван Дормидонтович, – от души поблагодарил опер.

– В стакане не булькает… – Хмыкнув в ответ, начальник вдруг хлопнул себя по лбу. – Черт! Совсем забыл перед всеми-то объявить, сказать про хорошее…

Сделав торжественное лицо, Верховцев поднялся на ноги. Игнат тоже встал.

– Поздравляю вас, товарищ… капитан! С получением очередного специального звания.

– Служу Советскому Союзу!

– А я еще помню, как говорили: «Служу трудовому народу», – усмехнулся старый майор.

* * *

Еще на подходе к отделению милиции