– Валим отсюда, – проговорил Макс, поднимаясь и отряхиваясь. Он был мрачнее тучи. – Сами будем выживать, хрен с ними.

– И то верно. Давай за руль, у тебя лучше получается, – предложил Андрей и сел между ним и Таней.

– Куда? – спросил Макс, заводя мотор.

– Пока на юг, где дорога расчищена, я сейчас карту посмотрю, и решим.

Броневик тронулся. Андрей разложил на коленях карту и только углубился в ее изучение, как грохнуло так, что вздрогнула земля – Макс сбавил ход, Андрей заметил струйку черного дыма, поднимающуюся над дорогой там, куда укатила колонна.

– И что это значит? – спросила Таня. – Зомби ж тупые, они не смогли бы так…

Макс помотал головой, вытер пот, катившийся градом:

– Хрен знает. Но как только выясним, что там случилось, заедем в ближайший магазин, и я переоденусь. А то заживо сварился.

– Да и нам не помешало бы, а то все в вороньей требухе, скоро вонять начнем.

Таня продолжила рассуждать вслух, наматывая на палец прядь волос:

– Выжившие бьют по выжившим? Странно. Логичнее было бы объединиться.

– Эти ни с кем объединяться не хотят, что остальных, видимо, нервирует, – объяснил Макс и прибавил ходу.

Струйка дыма превратилась в черный клубящийся столб. Что-то опять взорвалось. Полыхнуло. За скопившимися на дороге автомобилями не было видно, что именно. Появилась вторая струйка дыма, ширящаяся на глазах. С запада подул ветер, два столба дыма смешались, размазались, и их потянуло над придорожными деревьями и крышами построек. Макс открыл окно. Стреляли одиночными и очередями. Вскоре огонь стал таким интенсивным, что в канонаде уже не различались отдельные выстрелы.

– Мы что, туда едем? – удивилась Таня. – В мясорубку?

– Подкрадываемся поближе, – объяснил Макс. – Подождем, пока бой утихнет, потом у тех, кто уцелеет, спросим, что это за беспредел.

Когда ощутимо запахло горелым, Макс съехал на обочину и заглушил мотор.

Все еще стреляли, доносились голоса, стоны и брань. Иногда взрывались гранаты.

– Из РПГ лупят, – прокомментировал Макс. – Н-да, там точно договориться никто не пытается. Но зачем это все?

Андрей развил его мысль:

– Не пойму, неужели правы социал-дарвинисты и этологи и человек – просто зверь, разум – усложненные инстинкты? Сейчас надо объединяться, а они валят друг друга, сражаются за территорию или ресурсы.

– Ресурса как раз таки до фига, здесь другая причина. Мне всегда нравились социал-дарвинисты. Они все называют своими именами.

– А мне – нет, – вступила в разговор Таня. – Если так думать, то зачем вообще жить? Все мы – звери, и ближний тебя в любой момент сожрет. Мне восемнадцать, это мало, наверное, но люди мне, наоборот, только помогали!

Макс криво усмехнулся, достал из бардачка зубочистку, сунул в рот.

– Это потому что ты прехорошенькая. И смышленая. Дурнушка с тобой поспорила бы, у нее более печальный опыт.

Таня вспыхнула, приложила ладони к щекам, поскребла засохшую на лице кровь, но спорить не стала, а Андрей глянул на Макса с любопытством. Неужели у него появился конкурент? Новый знакомый вид имел самый что ни на есть беззаботный, улыбаясь, щурился на солнце и что-то мурлыкал под нос, будто не он только что проклинал военных.

Стреляли все реже, вскоре совсем прекратили. Грохнула граната, еще одна. Взревел мотор, затрещали деревья – кто-то отступал, не разбирая дороги. Потом зарычали другие машины, рокот слился в зловещий гул, который все отдалялся, отдалялся, пока не стих.

– Давай трогай, – сказал Андрей, тоже открыл окно, выставил ствол ППШ.

Татьяна затаила дыхание. Здесь прошел бульдозер, и покореженные легковушки скопились по обе стороны от разделительной полосы. Машину немного трясло на разбитом гусеницами асфальте. Видимо, техника часто тут ездила туда-сюда. Или отсюда – в Москву.

Впереди клубился дым, когда порывы ветра сносили его, становились видны останки техники. Подъехали, и Андрей рассмотрел черный остов вертолета с покореженными лопастями, воткнувшимися в землю, хвостом он перегородил проезжую часть. Издали казалось, что это раненое, но несломленное существо пытается подняться. Ближе было видно, что сломленное аж дальше некуда. И поджаренное к тому же. Метрах в пятидесяти от вертолета догорал БТР.

Бо`льшая часть дыма валила из-за почерневших кустов, там что-то горело, кто-то стонал, бранился и звал на помощь. Чуть дальше виднелся знак «примыкание дороги» и стоял покосившийся указатель на Молодежное.

– Там устроили засаду и ударили по колонне, но проиграли, – сказал Макс, пнул обгорелую воронью тушку, нацепил противогаз, чтоб не так воняло, и с автоматом наизготовку направился к придорожным зарослям. – Пойдем посмотрим.

Происходящее не пугало и не расстраивало его, он как будто всю жизнь провел бок о бок со смертью и привык к ней. Или мечтал о том, что когда-нибудь мир перевернется, и вот его желание осуществилось. Он страшил Андрея, но ведь не разбрасываться же союзниками!

За кустами на небольшой поляне догорали трава и три БМП. Экипаж одной, видимо, пытался спастись – возле машины ничком лежали два дымящихся трупа. Одежда спеклась и прилипла к обожженной коже. Таня, идущая позади, ойкнула и остановилась. На другой стороне поляны, подальше от дороги, виднелись поломанные кусты и свежие следы протектора. Среди черных обломков Андрей не сразу заметил раненого паренька, который, рыдая, пытался сделать себе перевязку.

Возглас Тани заставил его вздрогнуть, парень схватился за АК, но Андрей шагнул к нему с поднятыми руками:

– Не стреляй. Я медик, позволь осмотреть твою рану.

Но парень глядел и целился за спину Андрея, грязные губы его дрожали, в глазах плескалась ненависть:

– Ах ты, ты привел сюда гниду, чистого!

Андрей опешил. Какой чистый, кто гнида? Но вскоре дошло, что раненый имеет в виду Макса.

– Они нас бросили умирать, а сами спрятались в подземных бункерах! Их предупредили, и они надели противогазы, – объяснил парень. – Да как вы можете? Мы ж не люди для них!

Андрей встал вполоборота. Макс тоже целился в раненого, а потом ударил себя по лбу и стянул противогаз, усмехнулся:

– Бедолага, тебя это смущает? Надел, чтоб не так воняло.

На черном от гари лице парня читалась крайняя степень недоумения, он опустил оружие и позволил Андрею сесть рядом, проговорил, обращаясь к Максу:

– Не надевай больше противогаз. Могут подумать, что ты чистый, и убить.

Макс поспешно стянул противогаз на шею.

Вот, значит, как! Есть чистые, которые где-то окопались, остальные посчитали, что их бросили на смерть, и, естественно, очень разозлились…

А рана у парня неопасная. Можно сказать, повезло. Осколок размером с чайную ложку впился в квадрицепс, проткнув его почти насквозь. Кровотечения не было, и по уму следовало транспортировать раненого в медчасть, где с анестезией удалить осколок, обработать рану и поставить дренаж.