– Может быть, и осел, – со странной ноткой в голосе заметил профессор. – Идем-ка со мной.

– Зачем? Я лучше прикажу сюда поднести.

– Нет-нет, не стоит! – затараторил кот. – Совершенно не стоит! Категорически не стоит!

– Я что же, купил плохой сыр?

– Алекс, ты купил замечательный сыр. – Дон Котофан с тоской в глазах поглядел на прекрасную даму. – Алиночка, тебе бы лучше остаться здесь и поплотнее закрыть дверь.

– Вот еще! – возмутилась красавица, надменно вздернув носик.

– Ну, как знаешь, как знаешь, – кот вздохнул и обреченно махнул лапой.

Они спускались в молчании. Вернее, Алина утверждала, что все время допытывалась у котабальеро, что это он задумал, но тот многозначительно игнорировал ее вопросы. Кот же божился, что ничего такого не было и он все это время тщательно обдумывал сложившуюся вдруг, точно медвежий капкан, ситуацию. Алекс на мои вопросы вовсе пожал плечами и сказал, что не помнит, ибо устал от разъездов и превратностей средневекового шопинга. Впрочем, насчет средневекового он, понятно, погорячился, на дворе, как ни гляди, – эпоха Возрождения. Но возрожденческий шопинг действительно звучит нелепо.

И вот, наконец, они спустились в зал близ кордегардии. Ящик стоял там, где был оставлен слугами. Маркиз склонился над ним, вытащил кинжал и поддел крышку…

О том, что произошло дальше, первым мне рассказали стражники, до того мирно отдыхавшие в караульном помещении. Иные теперь сидели, выпучив глаза и зажав нос, другие же выскочили из башни, не успев схватить оружие. Эти сконфуженно топтались на перроне у самых дверей, опасаясь зайти внутрь и не ведая, что за демоническая атака обрушилась на мирно дремлющий Монсени.

Как потом образно выразился Алекс, у него вдруг создалось впечатление, что все столичные гастарбайтеры спрятали в этом ящике носки после месяца использования в тяжелых погодных условиях. Я не совсем понимаю, о чем это, но Алина, услышав подобное сравнение, вновь рефлекторно прикрыла нос ладошкой и сдавленно пробубнила: «О да!»

– Все, закрывай, закрывай! – заголосил кот, едва разглядев оранжевые, покрытые темными пятнами головки. – Я так и думал.

Алекс не просто закрыл ящик, но для верности уселся на него сверху.

– Где мой конь? – в невольном исступлении, слегка пошатываясь, выдохнул он. – Я сейчас поеду в этот чертов городишко, найду ублюдочного торгаша и настрогаю из него беф-строганов. Нет, я затолкаю ему этот ящик… – он кинул взгляд на слегка позеленевшую любимую и взял себя в руки, – в рот!

– Что ты, что ты! – мотая головой, чтобы отогнать забившийся в ноздри смрад, прервал его агрессивные намерения профессор. – Тебе продали замечательный, но, можно сказать, весьма специфический сыр. Единственное, в чем слукавил продавец, он не назвал его полного наименования. Или же ты сам пропустил его мимо ушей. Так вот, друг мой, судя по виду, у нас на руках целый ящик прекрасного девятинедельного «Зловонного епископа».

– Это что, едят? – жалобно спросила Алина.

– Нет, бросают из катапульт во вражеский лагерь! – мрачно пошутил ее дражайший супруг.

– Ну что вы?! – запротестовал истинный гурман, распушая длинные усы. – Если аккуратно снять корочку, сыр перестанет смердеть. И несколько минут страданий вполне окупаются изысканным вкусом этого замечательного продукта. Видите ли, во время изготовления головки вымачивают в грушевом соке и получается, – кот постучал сапогом по ящику, – вот это. Но если взять поваренка…

– О господи, – вздохнула Алина, – это же будет покушение на детоубийство! Надеюсь все же, что мыши это едят. Если так, я отказываюсь от своей порции в их пользу.

– Я тоже, – поддержал благотворительное начинание Алекс. – Распоряжусь отнести ящик в подвал. Если что, скажу – хотел презентовать герцогу. Да извинись перед мышами, скажи: ни «российского», ни «звенигородского», ни даже «голландского» в продаже не было. Но зато на две головки больше.

– Надеюсь, это их устроит. А если они побрезгуют, то мы не на грани провала, а уже за ней.

– Да что случилось? – Командор приподнялся с ящика. – Что еще за грань?

– Что? Он еще спрашивает – что? Так вот, я тебе скажу, это не что – это нечто. – Кот вновь сел на своего конька и начал возмущаться несовершенством мира и неподготовленностью соратников к выполнению должностных обязанностей. Особенно это касалось одного, не будем указывать пальцем, хотя это был Алекс Орлов. – У нас проблема, и виной тому – спиритус вини, иначе говоря, винный спирт, вернее – его отсутствие.

– Странно, – хмыкнул маркиз де Караба, – обычно причиной срыва операции является как раз присутствие спиритус вини. А уж потом – действительно его отсутствие.

– Перестань дурачиться! – возмутился хвостатый полковник. – На кону стоит успех операции. В этом замке перегонный куб есть только у фра Анжело. Ну, еще, конечно, в подвальной лаборатории. Но не попремся же мы туда устраивать, как бы так выразиться, химические опыты. Так что остается капеллан. Но для того, чтобы с его помощью получить достаточно спирта для валерьяновой настойки, нам придется торчать здесь пару недель. Ты сколько привез? – он уставился на благородного охотника за придуривающейся нечистью.

– Все, что нашлось в городке, около десяти литров.

– Этого мало, категорически мало, это всего одно ведро! – кот вцепился когтями в шерсть на собственном загривке. – Что делать? Что же делать? Неужели все пропало?!

– Мурзик, ну что ты, в самом деле? – принялась утешать Алина. – В конце концов, это же ты велик и могуч, а для местных котов десять литров – это не так уж и мало.

Услышав лестные отзывы о своей особе, котофей несколько приободрился, но продолжал огорченно завывать:

– Но я же обещал бочку, я дал слово котабальеро!

– Стоп! – прервал его стенания Алекс. – Ты обещал бочку? Сделаем бочку.

– Ты что же, возомнил себя Иисусом, способным накормить тысячу людей пятью хлебами и несколькими рыбешками? Как ты намереваешься сделать настойку валерьяны, не имея спирта?

– Элементарно, – хмыкнул маркиз. – Выдаешь им мою сегодняшнюю добычу в качестве задатка, так сказать, для рывка. Скажи, что иначе они упьются и будут пригодны разве что на стельки. Остаток получат сразу по окончании дела.

– Все это верно, – кивнул пушистый советник. – Но я не могу нарушить данного слова и скрыться, не расплатившись.

– Я разве что-нибудь об этом говорил? – в глазах Алекса плясали очень мелкие демоны-бесенята, они всегда там этак выплясывают, когда он задумывает какую-нибудь каверзу. – Мы не можем подвергнуть твою честь поруганию. Честь для котабальеро – превыше всего. Но мы вполне можем творчески подойти к решению вопроса и порадовать хозяев изысками традиционного гуральского застолья.

– В каком смысле? – уши серо-полосатого кардинала приподнялись, едва он услышал заветное слово «застолье».