Интересно, что произошло с его родителями? По крайней мере, он их наверняка знает, а вот я своих – нет. Явятся ли мои родители? Думая об этом, я всякий раз начинал страшно нервничать и утешал себя мыслью, что дядя Джонни приедет меня поддержать.

Крис смерил меня вызывающим взглядом:

– Ты наверняка не выступаешь, Ти… Тино… Тьяно…

– Тьяго, – сказал я, тоже посмотрев ему прямо в глаза. – Я мог бы перегрызть пару толстых веток. Я как раз научился этому у мисс Уайт.

– Хочешь, чтобы половина родителей разбежались? – усмехнулась Шари.

Крис вскинул брови:

– А ты скажи им, что твоя новая любимая акула просто играет – они наверняка поверят. Только лучше не упоминай, что после игры некоторые могут недосчитаться конечностей. – Я улыбнулся. Крис, видимо, на это не рассчитывал. Немного погодя он тоже заулыбался и снова обратился к Шари: – Но перед этим дурацким родительским днём сначала будет вечеринка – «Шальная пятница»!

Шари восторженно засвистела:

– Обожаю вечеринки!

Посмотрев на меня, Крис перестал улыбаться:

– Знаешь, Тьяго… Тебе, пожалуй, лучше не ходить.

– Почему? – Вот это удар.

– Да, почему? – расстроилась Шари.

– Я кое-что слышал… – уклончиво ответил Крис.

– Что ты слышал? – Шари сверкнула на него своими обычно радостными тёмными дельфиньими глазами.

Крис махнул рукой:

– Я обещал ничего не говорить, поэтому просто не делай этого, хорошо? Останься в хижине, Тьяго. Почитай хорошую книжку или займись ещё чем-нибудь. Будут и другие вечеринки. – Он поспешно сменил тему и обратился к Шари: – Слышала, что Дафна предложила Маре новую модную диету, которая, по её мнению, подходит и ламантинам?

Шари присвистнула:

– Нет! А что Мара?

И вот уже проблема с вечеринкой забыта – девочек-дельфинов легко отвлечь!

Крис снова улыбнулся:

– Мара ужасно рассердилась и сказала, что ни за что не сядет на диету, а то страшно похудеет.

– Правильно – она и так хороша, – сказала Шари и издала протяжную трель.

Посплетничав о том о сём, мы все вместе поплыли обратно к школе.

– Ну как, тебе понравилось? – спросила меня Шари, поздоровавшись с Блю и Ноем, которые уже резвились в лагуне. Оба держались на безопасном расстоянии от меня.

– Очень, – ответил я, и моё сердце учащённо забилось. – Почему ты всё это для меня делаешь?

Шари в дельфиньем обличье кружила у моих ног; её мысленный голос стал совсем тихим – наверное, его слышал только я:

– Мы ведь тоже могли бы помочь Джасперу. Но почему-то никто, кроме тебя, этого не сделал. Глупо, да? Всякий раз, когда думаю об этом, у меня на сердце становится тяжело. Или в желудке. Трудно сказать.

– Понимаю, – сказал я, но чувство у меня в сердце было совсем другим. Явно не тяжёлым.

Узнав, что Шари показала мне тайное укрытие, Джаспер даже расстроился.

– Она уже предлагала мне его показать, но я не смог так глубоко нырнуть! – вздохнул он. – Наверное, я никогда в жизни его не увижу. Жалко: говорят, там очень классно.

Я критически его разглядывал:

– Как долго ты можешь не дышать?

– Минут десять, но плавать я ни за что не научусь.

Я непонимающе посмотрел на него:

– А зачем тебе тогда задерживать дыхание?

Джаспер с гордостью показал, как он ходит по полу столовой. Под водой.

– В дикой природе броненосцы так ходят по дну реки, – объяснил он.

И тут я кое-что придумал. В одной из школьных подсобок, которые я уже успел исследовать, я видел что-то вроде прозрачного мяча с застёжкой-молнией, в который можно что-нибудь положить и надуть снаружи.

– Мы привяжем к нему верёвку, и я смогу затащить тебя вниз на корабль, – сказал я ему. – Хорошо, что в обличье броненосца ты такой маленький: мы без труда запихнём тебя в мяч.

Джаспер пришёл в восторг. Он всё ещё радовался, когда я засовывал его в мяч, но когда узнал, что молния открывается только снаружи, восторга у него поубавилось.

– Смотри не бросай меня там, слышишь? – сказал он, упёршись передними лапами в прозрачные стенки и взволнованно глядя на меня глазками-бусинками.

– Разумеется, мы же друзья, – ответил я, накачал мяч насосом и сунул его под мышку, чтобы отнести в лагуну.

– Так, время пошло, – сказал я, превратившись, и хотел взять верёвку в пасть. Но на прежнем месте мяча не оказалось. Тут я вспомнил, что дельфины любят мячи и веселятся по любому поводу, кроме уроков превращений. Но, увы, было уже поздно.

– А-а-а, что происходит?! – пискнул Джаспер, когда дельфины начали задорно толкать по воде мяч, в котором он сидел. – Помогите!

– Ладно тебе, просто получай удовольствие! Уи-и-и-и! – Блю поддела носом мяч с Джаспером и бросила его Ною, потом Шари, зажав мяч грудными плавниками и хихикая, попыталась с ним нырнуть – но ей это никак не удавалось. Джаспер тем временем крутился внутри и орал:

– Ненави-и-ижу американские горки!

– Ах так, ну ладно, – сказал Ной и хвостом перебросил мне мяч с Джаспером внутри. – Хорошо вам провести время, и закройте за собой перед уходом, ладно?

– Я не видел там двери, – растерялся я, и трое дельфинов расхохотались.

– Мы пошутили, – весело сказала Шари.

Вот оно что.

В своём новом турборежиме я выплыл в открытое море, надеясь, что отыщу затонувший корабль. Моё акулье «я» каким-то образом запомнило дорогу, мне не пришлось долго размышлять, и я только раз свернул не туда – у огненного коралла. Вскоре перед нами предстал остов корабля. Я без труда утянул Джаспера на дно и позволил ему всплыть, когда мы оказались в воздушном отсеке судна.

Джаспер так волновался, что вспорол когтями мяч прежде, чем я успел его освободить.

– Упс, я не хотел! – сконфузился он. – Тут классно – думаешь, я смогу почаще здесь бывать? – Он в полном изнеможении плюхнулся на пол и вытянул все четыре лапы.

Поскольку мяч он порвал, на обратном пути ему пришлось ухватиться за мой плавник, и я как можно быстрее поплыл с ним обратно в лагуну.

– Классная прогулка! – сказал Джаспер, откашлялся, выплёвывая морскую воду, и поковылял к хижине.

А я пошёл в главное здание проверить почту – и сразу увидел новое письмо от отца. Когда я попытался его открыть, то так разнервничался, что едва не удалил. Когда мне наконец удалось его прочитать, у меня перехватило дыхание.