на шее, и на лбу. Ревет, вертится вокруг себя. Сметает все на пол, ломает, крушит, разбивает в осколки.

Потом склонился надо мной и сгреб со стола обеими руками, прижал к себе, вдавливая лицом в свою мощную, сильно дергающуюся от озноба грудь, и продолжает надрывно рычать:

– Мояяяяя! Ты мояяя!

Сухие губы целуют мою голову, шею, мои руки, мое лицо и снова давит в себя, орет, воет, носит по подсобке прижимая к себе, как тряпичную куклу.

– Мояяя…дааа. Мояяя. Не отдам. Мояяя. Убью всех…убью сукииии…

Потащил куда-то, не отпуская, не давая даже вздохнуть. Внес в дом, пробежал со мной по ступенькам, ногой распахнул дверь в спальню.

Я ощутила, как уложил на постель, все так же сжимая в объятиях, качаясь из стороны в сторону и скуля, как раненое животное. Он так и сжимал меня очень долго, пока не уснул, так и продолжая удерживать в кольце своих огромных рук. Я даже не пыталась вырваться, я сама прижалась к его груди и обняла его дрожащими руками.

– Твоя… – тихим шепотом, – не отдавай никому…

Временное затишье, безумие, сменившееся какой-то адской лаской, как будто зверь затащил свою добычу в логово и накрыл собой, чтобы никто не посмел тронуть. От него несло перегаром, потом и кровью. Его обычный запах…и я почему-то успокоилась, сама не поняла, как отключилась после пережитого ужаса. В его руках.

Глава 9

Албаста просматривала кадры с репетиции нового выступления и отмечала в тетради те моменты, которые ее не удовлетворяли. Потом посмотрела на Сансара, и тот, как всегда, чуть не вздрогнул от ее косого асимметричного лица. Подумал о том, чтобы предложить ей сделать пластику, но не стал. Не хотел создавать между ними напряжение. Ему нравилось с ней сотрудничать. Нравился ее мозг и то, как извращенно она придумывала свои козни. Он чувствовал себя настоящим дьяволом благодаря ее неисчерпаемой фантазии. Сам он, если и уничтожал врага, то быстро и без особых изворотов. Пулю в лоб или с камнем в реку.

– Это будет начало, самое начало конца его правления, его и проклятого Батыра, который тоже должен сдохнуть, как паршивая псина.

Она встала с кресла и прошла к окну, распахнула шторы, выглядывая во двор.

– Для меня привез кого-то?

– Привезли новый товар. Там есть парочка прекрасных экземпляров. Можешь посмотреть прямо сейчас.

– Непременно посмотрю. Что насчет моего награждения? В этом месяце сумма была меньше чем в прошлом на пятьдесят процентов. Почему так?

– Потому что империя Намаевых все еще на плаву, а мы договаривались, что она рухнет еще полгода назад. Твой план, на который я растратил огромные средства, провалился.

Злобно зашипела и задернула шторы. Но промолчала. Знала, что он прав. План действительно провалился. Она сделала ставки на русскую сучку, а та…та начала играть не так, как Албаста предполагала. А ведь были не просто потрачены огромные деньги, был написан целый сценарий не только на бумаге, но и в голове этой безмозглой золотоволосой идиотки. С ней работал лучший гипнолог в мире. Ее мозг перекраивали по новой и слепили то, что задумала Албаста…но что-то пошло не так. Да, у нее был план и на случай провала, и она успешно воплотила его в жизнь, но, если бы сработал изначальный – Тамерлан Дугур-Намаев уже был бы мертв. Ее ненависть к нему граничила с безумием. Как и похоть, которая никуда не делась и с годами стала еще ядовитее. Она часто просматривала сохранившиеся видео с боев и, запустив руку в трусы, сладко кончала под его очередную победу, остановив кадр на окровавленном лице. А потом ненавидела его еще сильнее. Ни одного мужчину она не жаждала настолько сильно, насколько жаждала этого проклятого ублюдка. Вдовца своей дочери, которую он же и убил.

Она жаждала его, потому что он был сильным, он был диким и таким же сумасшедшим, как и она сама. Соперником, которого трудно победить и который всегда ставил ее на колени.

Сансар привозил для нее игрушки. С тем же строением тела, ростом. Подбирал похожий типаж. И она измывалась над своим пленником, пока он ей не надоедал или пока не умирал. Чаще случалось именно второе. Последнего своего любовника она задушила во время оргазма, когда скакала на его лице и представляла себе на его месте Хана.

Три месяца у нее никого не было. Она насытилась…но похотливая вагина требовала еще удовольствий, а клитор пульсировал от мысли, что она может пережить все это снова. Ставить множество псевдоХанов на колени и прижимать их лица к своей промежности, удерживая их за ошейник, пока их языки утопают в ее ненасытном влагалище. Они задыхаются и вырываются, а она держит и дергает их головами вверх-вниз, пока не кончает им на лицо. Иногда они больше не дышат…и ее врач констатирует смерть. Как было с последним слабаком…Он ей нравился. Она расстроилась, когда он умер.

– Когда проклятая империя падет, я хочу двойную долю.

– Когда падет, получишь все, что хочешь. А пока…довольствуйся тем, что я даю, и будь благодарной. Я мог оставить тебя на улице и не сделал этого.

Повернулась к Сансару и очаровательно улыбнулась оскаленным ртом.

– Я была тебе нужна, Бордж, поэтому ты меня подобрал, и не притворяйся благородным. Мы оба знаем, почему ты это сделал. И никто не обольщается насчет другого.

– Именно. Потому что ты мне нужна. И я искренне надеюсь, что ты меня не разочаруешь, и мне не придется завершить начатое Тамерланом.

Развернулся и вышел из ее комнаты, а она стиснула кулаки и, вздернув голову, посмотрела перед собой. Сукин сын смеет ей угрожать. Прошли те времена, когда она его боялась. Теперь ей ничего не страшно, и на него найдется управа. Потом…всему свое время. У нее есть план и для этого жирного борова. Но пока что он ей нужен. Да-да. Не она ему, а он ей. Будь это иначе, Албаста давно бы исчезла или уничтожила своего покровителя.

– Я свой ход сделала, когда ты сделаешь свой?

– Мои люди полностью готовы, и удары на него посыплются одновременно.

– Когда он найдет труп дочери?

– Уже завтра его подбросят на мусорную свалку на окраине города и отправят смс Хану с приятнейшей новостью.

Албаста победно улыбнулась и поправила волосы тонкой рукой.

Сансар сдержал слово и привез ей троих. На выбор. Все трое почти одного роста. Под два метра. Черноволосые, кареглазые, с накачанными телами, сильными руками, татуировками. Она обошла их всех троих,