патомакос, Равалон, танторос? — Продолжает он сыпать непонятными словами и названиями.

— Мне неизвестно значение этих слов. — Я тут думал, как мне выкручиваться и лгать, но это и не требуется, я действительно не понимаю, о чём меня спрашивают.

— Хорошо… — с лёгким облегчением произносит алхимик, и дайри молниеносным движением занимает своё место на широком поясе воина-мага. — И всё же вынужден уточнить, вы не имеете никакого отношения к секте Праведного Возвышения?

— Эм-м-м… — Провожу языком по пересохшим губам. — Это название я услышал впервые от вас.

— Принято! Можете убрать ваш Знак. — На лицо алхимика возвращается приветливая улыбка, ровно такая, как была в самом начале нашей беседы.

Со специально не скрываемым облегчением убираю визуализацию, после этого принимаю максимально независимый вид и спрашиваю:

— Это всё?

— Официально да. — Кивает алхимик, демонстрируя пустые ладони, словно в знак мира. — Рэйвен из Сеейтла, Цех Алхимиков снимает с вас все подозрения о вашей связи с сектой Праведного Возвышения.

— То есть я свободен и волен идти куда хочу? — На всякий случай уточняю я.

— Именно это я только что и сказал. — с лёгкой улыбкой отвечает воин-маг, но при этом он не встаёт с табурета, который так и продолжает преграждать мне путь к выходу из комнаты.

Можно было, конечно, просто встать и бочком протиснуться мимо, но подобный поступок выпадал из создаваемого мной образа крутого Рэйвена. Поэтому я упал на кушетку, заложил ладони под голову и, безразлично смотря в потолок, спросил:

— Но вас интересует что-то ещё?

Молчание Киади длится почти полминуты. Уверен, всё это время он изучает меня, но не видит ничего, кроме равнодушия и пофигизма, после чего он всё же произносит:

— Интересует. Один вопрос. Но этот вопрос не относится к Цеху, скорее личное любопытство.

Да, просто любопытство воина-мага Реардена, ничего особенного… Как бы не так! Некоторым королям отказать легче, чем людям, достигшим такого прогресса. Но он не знает, что мне ведом его истинный ранг, и это даёт мне некоторую свободу в ответах.

— Вы мне помогли, — моя ладонь ленивым взмахом указывает на пустую пиалу, — спрашивайте.

— И, как и в прошлый раз, вы просто ответите?

Нарочито медленно я поворачиваю голову в его сторону и пренебрежительно, с налётом аристократического высокомерия, мазнув взглядом по его лицу, произношу:

— Если посчитаю нужным…

Оу! Это я зря! Перестарался!!!

Глаза алхимика на мгновение полыхнули огнём достойным звёзд. А вот его скулы наоборот побледнели, словно мел.

Но…

Повезло.

Воин-маг Реардена вспомнил, какую личину носит в данный момент, и его яростный взгляд погас за долю секунды до того, как от меня осталась лишь кучка пепла.

Надо быть аккуратнее. Я только что, в угоду новому имиджу, едва не погубил свою жизнь. Чтобы не показать свои эмоции, я вновь перевёл взгляд на потолок.

— Что же, это справедливо… — Доносится до моих ушей, и я всей кожей ощущаю, какая внутренняя едва сдерживаемая злость скрывается за этим признанием.

С другой стороны, если наглеть, то по полной, у меня даже возникает небольшой азарт, и я, продолжая смотреть в потолок, говорю с лёгкой ноткой раздражения:

— Я жду…

И скрип зубов мне наградой. А вот нечего было меня так пугать! Я реально испугался, когда он достал Браслет Правды. И мне тот страх не понравился.

— То, как вы прошли отборочный раунд… — Начинает издалека алхимик. — Такого я не видел никогда. Да и никто не видел. Думаю, подобного не найти и в записях за сотни лет, иначе бы подобная история передавалась бы, как турнирная байка, из поколения в поколения. — После его слов я совершенно точно понял, что сильно перестарался со своим перфомансом сегодня. — И вот мой вопрос… Рэйвен… — Я чувствую, как он всем телом подался вперёд, да так, что ножки его табурета жалобно заскрипели по бетонному полу. — Какое Достижение вы получили⁈

Что? О чём он? Или он прав, и за подобное представление я должен был что-то получить? Я даже не задумывался… и только после его слов мой внутренний взор скользнул к Ядру.

«Искусство войны: 1 из ⁇» — Текла мифрилом новая запись на моём Ядре. Эта «надпись» вызвала во мне больше вопросов, чем ответов. «Вгляделся» внимательнее в цифру «один», и она «раскрылась» новой подзаписью: «Одержать сто побед в ста битвах — это не вершина воинского искусства. Повергнуть врага без сражения — вот вершина.». И в качестве бонуса к этому мифрильному достижению шло непонятное пояснение: «Достижение: „Второе Дыхание“. Сто дополнительных шагов.»

Что? Какое «Второе дыхание»? Что это такое? И какие ещё сто дополнительных шагов? Шагов куда? Но как не «всматривался» в эту запись, ответа так и не получил. И тут меня пронзила догадка, и если она верна…

Я замер.

По моим пальцам прошла лёгкая дрожь. Тело покрылось испариной.

Нет⁈ Не может быть!

Так… Успокойся… То, о чём я подумал, далеко не факт. Но как всё совпадает.

Перед моим внутренним взором предстала гора Дивино. Центр Айна и центр не метафорический, а реальный. Дом богов.

Гора, вокруг которой идёт Великая Лестница, каждый шаг по которой — это шаг к Возвышению. В прошлом цикле четверо взошли на неё, и к Последней Битве трое из этих четверых достигли первого Марша этой Лестницы: Нейт, Кейташи, Дайс. Ариэн же погибла раньше, чем достигла первого Марша. Я знаю, что для человека каждый шаг по этой Лестнице равен адамантитовому достижению. В теории я прямо сейчас могу подняться на несколько ступеней.

Но… То в теории.

В реальности же гора Дивино окружена плотным Туманом, каждый шаг в котором вытягивает из человека силы. До появления землян рекорд Айна составлял две тысячи сто шагов от границы Тумана. Осколки же этот Туман не ощущали, для них его словно не существовало. Точнее, они его видели, но он на них никак не действовал и не вытягивал сил. «Прошлый я» за день до того, как убил квестера, попробовал преодолеть Туман. Отключился «я» тогда на две тысячи двести двенадцатом шаге, и меня вытащили с помощью лебёдки нанятые заранее в Дейтране рабочие. И как подсказывает «память», «я» тогда даже не смог увидеть начало Лестницы.

И если это новое Достижение — то, о чём я думаю…

Дрожь по всему телу усилилась многократно, меня буквально затрясло. По словам Кейташи, от края Тумана до Первой Ступени пять тысяч пятьсот пятьдесят пять шагов.

Так…

Спокойнее…

Но как быть спокойнее, если меня поманили такой «морковкой», о которой я даже и думать не смел⁈

— Так что это за достижение? — Вырвал меня из размышлений чужой голос.

Фокус внимания мгновенно развеялся, и, открыв глаза, я посмотрел на алхимика таким взглядом, что воин-маг Реардена на миг отшатнулся от бойца Бронзы.

Как он не вовремя со своим вопросом!

Сбил с мысли. Мой взгляд пересекается со взглядом алхимика… И это опускает меня на землю. Ещё секунду назад я собирался отказать в демонстрации Достижения. Но моя чрезмерная реакция ясно ему показала, что я получил что-то для себя неожиданное и непредвиденное. И подобная демонстрация прошла прямо перед его носом. Да, я могу ему отказать, это даже не будет нарушением этикета. Но! В случае отказа я приобрету очень мною заинтересованного высокого чина Цеха Алхимиков. А подобное может мне сильно усложнить жизнь. Надо показать и не показать одновременно. Вычленив одну запись, я оформил её в Знак и визуализировал.

— Второе дыхание? Сто шагов? — Как и я недавно, с удивлением «читает» Киади. — Не понимаю.

— И я не очень понимаю. — Киваю ему. — Но это Мифрильная!!! запись. — Произношу я с глубоким придыханием. — Мифрильная!!!

Разыгранная мной сценка должна была пояснить моё волнение и дрожь в руках именно «цветом» записи. Потому как на металлическом витке получить мифрильное Достижение — это невероятно круто. А то, что у меня подобных Достижений уже далеко не одно, мой собеседник-то не знает. И это сработало.

— Поздравляю. — Совершенно серьёзно, но с лёгким разочарованием в голосе произносит воин-маг Реардена. — Мифрильная запись на Бронзе… У вас хороший потенциал. — Он встал с табурета, коротко мне кивнул и попрощался, — Спасибо за ответы, и позвольте откланяться, у меня много дел.

— Прощайте. — Но мои слова были сказаны в пустоту, алхимик уже покинул комнату, оставив меня в ней одного.

Убедившись, что алхимик ушёл, я опустил взгляд на свои ладони. Мои пальцы мелко подрагивали, совсем чуть-чуть, едва заметно. В таком состоянии лучше было не появляться на людях, и я, вновь опустившись на кушетку, погрузился в долгую